Так вот, смысл «осады» в том, что весь мир захватывается в заложники, а избранные воины каждой из цивилизаций сражаются между собой. В прошлый раз воин этого мира одержал победу, собственно, поэтому всё осталось так же, как и было.

В грядущей «осаде», которую сам Я предпочитаю называть «турнир», будет одно изменение: на стороне землян выступят берсерки или как вы предпочитаете называть их — «серые». Представитель родов берсерков сейчас здесь и он тоже скажет несколько слов.

На экране появился Варгус, неуверенный и не всегда смотрящий куда надо. Двое соседей по палате округлили глаза.

— Я Варгус. И Я представляю расу берсерков. Должен сразу заявить, что многочисленные жертвы прошлого турнира были случайны — мы имели право только на ответную агрессию. К сожалению, люди не смогли выдержать нескольких дней заточения, и началось кровопролитие. Дабы избежать оного впредь, мы, берсерки, в этом турнире на стороне людей.

Наш общий враг очень опасен, но при успешном исходе массовых жертв не будет. Не выходите на улицу, сидите дома. Приготовления идут уже около года — не беспокойтесь, всё под контролем.

На экране вновь появился Лужецкий.

— В завершение заявления я хочу ещё раз воззвать к спокойствию. «Осада» по нашим данным начнётся пятнадцатого числа. Просьба не выходить на улицу уже после одиннадцати вечера, четырнадцатого числа. Нарушителей мы будем принудительно убирать с улиц.

Спасибо. Подробные инструкции будут передаваться чуть позже по всем каналам и радиостанциям, интернет-ресурсам, в газетах.

Всего доброго.

На экране вновь появился государственный флаг. Заявление кончилось.

Признаться, Арвинг ожидал чего-то иного. А это обращение к нации породило больше вопросов, чем ответов.

И, естественно, панику.

Врачи сделали всё, что было в их силах. Были применены самые лучшие технологии и методы лечения, но, к сожалению, быстро раны не заживают. Через неделю Арвинг мог ходить, чуть прихрамывая. До начала больших перемен в жизни мира оставалось три дня, а он ковыляет с палочкой. Конечно, бойцовских навыков он не лишился, но с такой ногой они сильно теряли в цене.

В какой-то момент Арвинга выцепили в здании «ЦПД» и устроили активный мозговой штурм на тему сложившегося положения. Были все: троица учеников Люцифера сидела в углу и с заурядным спокойствием наблюдала за переполохом, ожесточёнными дебатами и бурями эмоций; Кристина, которой опять манипулировал из другого мира архангел Гавриил, вставляла ценные замечания и активно протестовала против наивных нападок людей; Сеной с Семангелофом, старавшиеся сильно не кричать, но в то же время быть чуть громче Вавилова, который в свою очередь, сильно переволновавшись, порой городил ну совсем несусветную чушь; Филимонов и Лужецкий спокойно и вслух думавшие и выдававшие умные мысли, каждая умнее и лучше предыдущей; Морев молчал и только слушал, в какой-то момент он просто подсел к Вихрю и, подперев кулаком подбородок, скучающе внимал; собственно, Арвинг, сидевший на стуле практически в фокусе конфликта и вертевший головой, стараясь успеть выслушать всех, однако чаще молчавший, чем что-то пытавшийся ввернуть; Варгус, безмолвно подпиравший стену.

— А что будет, если не этот юноша выйдет на турнир ваш? А другой кто? Что у нас вояк путных нет? — Захлёбывался Вавилов.

— Нельзя этого делать — это всё равно, что сразу сдать этот мир на делёжку всем остальным. — Менторским тоном отвечал Сеной. — Вы поймите, Закон нельзя нарушить — это повлечёт к моментальной реакции со стороны Высших.

— Наставник Сеной прав, — вставил Гавриил, — Последствия будут катастрофичными для вас. Замена неприемлема.

— Ну, а почему нет? Тот же Сеной чем не вариант? Параметры-то подходят! Не местный, сильный, мечом махать умеет — а?

— Мессия выбирается не так! Это в прямом смысле решается на высшем уровне. В данном случае — это хранитель Меча Света — архангел Михаил.

— Нашли, кому доверить! — Вавилов демонстративно отвернулся.

— Да я смогу сражаться. Я пробовал с палкой — всё нормально будет!

— Арвинг, с какой ещё палкой?

— Ну, я к тому, что можно ведь и не этим мечом мне сражаться? Или нет?

— В сущности можно. — Семангелоф дал всем знак, чтоб утихомирились. — Продолжай.

— Так вот, а может, с копьём выйду? Я им не хуже, чем с мечом-то, дружу.

— Кто его мать? — Подал голос Варгус.

— Валькирия из рода Хильд.

— Хо! Да у него обращение с копьём в крови! Должно получиться. — Берсерк вышел на середину. — Арвинг, у тебя будет самое лучшее копьё — Гонгнарр!

— Похоже на Гунгнир. — Проговорил Шекспир тихо, но Варгус услышал.

— Вам несвойственен наш говор, вот и исковеркали.

— Так что, оно существовало?! И Один тоже? — Проснулся Вихрь.

— Ходден — великий берсерк, живший задолго до нынешних Хранителей.

— И до нас тоже. — Ввернул Сеной.

— От темы не уходите! — Воззвал Лужецкий.

— Верно. — Вернулся в реальность Варгус. — Тебе в бой дадут Гонгнарр, и сила родов берсерков будет с тобой.

— А ещё литр обезболивающего. — Впервые подал голос Морев, и так уж случилось, что именно этой фразой дебаты завершились, утонув в хохоте, который начал сам виновник, а после подключились остальные. И как-то шутками и прибаутками локализовался пожар столь раскалённого жаркого совещания.

Арвинг сидел на скамейке в парке на Крестовском.

Два дня оставалось до начала непонятно чего, а его больше всего заботило то, что в руке у него трость и нога постоянно болит. Шутка Морева про литр обезболивающего сейчас не кажется уже столь смешной. Совсем наоборот.

Интересно вообще, когда он сам придёт. С утра позвонил и своим спокойным капитанским голосом предложил встретиться. И всё бы ничего, так здесь — в парке. Обычно все встречи происходили массово и если не на какой-нибудь законспирированной базе, то, скорее всего, в «ЦПД». А тут парк…

Ну а почему бы, собственно, и нет?

Погода располагала. По небу мерно двигались редкие облака, ветра почти не было — его едва хватало, чтобы шелестеть листьями на деревьях. Слегка парило. Как обычно замечают друзья по несчастью в таких ситуациях, Вихрь особенно часто, «верная примета» — будет дождь. Как выяснилось, так приговаривал Анхель, их учитель и наставник. Они упорно не называют его Люцифером, хотя те же Сеной с Семангелофом называли его исключительно так. Зверь назвала его лишь однажды настоящим именем, а потом задумалась и поправила себя. После, такого не случалось. Забавная троица, если рассудить. Седой так просто гордится тем, что знаком с ними. Говорит, что они настоящие воины и таких в настоящее время больше не существует.

А вот сам Арвинг считает их не более чем заигравшимися в войну детьми-переростками. Теми, кому всегда хотелось убивать, но только их сдерживали разные нормы, законы и прочее. А потом появился в их жизни наставник — Несущий свет, который освободил их, научил и спустил с цепи. Их рассказы о тех днях перенасыщены кровавыми подробностями о том, как всё было. О том, как гибли их друзья. О том, как в первый же день погиб Федька, которого они иначе как Депп не называют. Порой есть ощущение, что они настоящих имён и не знают. Позывные стали для них всем…

Седой с ними как-то раз целый день просидел — разговаривали за жизнь. Потом все четверо ходили как в воду опущенные. Менялись ощущениями от переделок, в которых оказывались. Романтики…

По асфальтовой дорожке послышались определённо отточенные строевой подготовкой шаги. Арвинг повернул голову, всё верно — Цепеш идёт. Пожалуй, эта кличка Владу шла. Он и сам её одобрял, напоминая всем, что он порой суров, но так ведь и справедлив. Частенько шутил после этого, что будет за неповиновения на кол сажать.

Морев подсел, они поздоровались.

— Как дела?

— Ровно, как и вчера. Что за срочность?

— Да не, Арви, всё нормально. Просто решил поговорить наедине, ну и так сказать, в непринуждённой обстановке.