Наступило неловкое молчание.

— К тому же, — продолжил Филимонов, — повторюсь — архангел Михаил. Так этот ангел представился. И толпа это вкусила, прожевала и проглотила! Это будет похлеще, чем карикатуры на пророка Мухаммеда! Того только нарисовали, а этот сам явился!

Заместитель директора тряхнул головой, поправив вылетевшую прядь волос из уложенной причёски.

— На самотёк такое пускать нельзя… — Вставил Вавилов.

— Да понятное дело, что нельзя. Хех! — Всплеснул руками Лужецкий. — Мне президент уже звонил, спрашивал — говорю, думаем, с такими делами не сталкивались. Говорит: «думайте быстрее». Вот и что мы сейчас тут надумываем? А?

— Мы должны дать сдержанный ответ для СМИ — без подробностей, но и не городя ерунды. Всех свидетелей не заткнём. Официальный ответ не должен запугать людей — это первое, второе — не должен спровоцировать религиозной войны. До сегодняшнего дня все верили в ангелов, сегодня все в их существовании убедились. А вот у прочих религий таких материализовавшихся идолов не случилось — нам вторая волна Крестовых походов и инквизиции не нужна.

— Короче говоря, Николай Степанович — займитесь этим. Вы со своей сдержанностью — клад в данной ситуации. Андрей Ильич, вы сделайте всё, чтобы не случилось чего плохого. Чтоб ни одна секта не схватилась за оружие и не попёрла грудью на амбразуру. Или чего угодно в этом роде. Морев — стратегия ожидания и невмешательства становится опасной. Нужно действовать. Как только будет стопроцентный контакт наших объектов с кем-то «оттуда» — вяжи всех. Ангел не ангел — без крыльев не улетит, а если что, я пойду и сам свечку поставлю, чтоб Бог меня простил за арест и порчу его посланца. Как понял?

— Отлично понял.

— Молодец, Владик! — Директор задумался. — Так, что ещё?

Тишина.

— По домам! Всем спокойной ночи.

Лужецкий поднялся и вышел. Вслед за ним покинул совещательный зал Вавилов. Филимонов подошёл к Мореву.

— Господин Морев, не взирая на всё вышесказанное мной, отдайте ищейкам прямой указ противодействовать массовому распространению материалов с ангелом. Выделите пару человек, на основе имеющихся видео пусть сделают копии для распространения с испорченным звуком, и обыватель чтоб не слышал там ни имени ангела, ни смысла разговора — официально заявим, что технические устройства не восприняли на должном уровне звукоряд в виду воздействия вышеуказанного ангела. Вы уловили нить моих слов?

— Так точно!

— Действуйте. — Филимонов протянул руку Мореву, они обменялись рукопожатиями, и зам директора СД покинул «ЦПД»

— Может, объяснишь, что с тобой происходит? Не припомню, чтобы ты раньше вела себя так. С тобой точно всё в порядке?

— Арви, со мной всё в порядке. Ощущение, что даже лучше, чем раньше.

— Не, Кристин, раньше ты не тормозила так. Мне показалось, что когда явились эти двое, тебя выключили! — Арвинг схватился за голову. — Эти двое… Эти двое! Я не верю тому, что они сказали! А ты?

— Откуда я-то могу это знать?! После той фигни в прошлом году я не знаю, что ещё может быть. А то, что ты ангел, как тот — Михаил который, не знаю. Мне кажется, эти… ангелы тебя знают лучше. Тебя, твоего отца и мать. Перестань задавать мне вопросы эти!

— Ты хоть думаешь, что у меня сейчас в голове?!

— Нет! Я-то тут при чём? Прости, Арви, но это не я ангел, это не мой сородич пообещал устроить ад нам через год. А твой!

Арвинг отвернулся. Вспыхнувшая ссора на повышенных тонах для него была первой в жизни. Сердце отбивало чечёточный ритм, он задыхался и чувствовал, как дрожат сжатые кулаки. Сознание отдавало отчёт, что кто-кто, а Кристина явно не причём.

Он крикнул, перепугав подругу, и с размаху ударил в стену кулаком. Это отрезвило. Он повторил удар — на сей раз сильнее. На стене осталось небольшое пятно крови. Арвинг задышал глубже и чаще. Ещё удар. Ещё. Ещё!

Сзади налетела Кристина и за плечи отдёрнула его от стены, потеряв равновесие, она начала падать, потянув его следом. Он упал рядом с ней и тут же вскочил обратно. Разбивать кулаки о стену больше не стал — как заведённый, ходил по комнате из стороны в сторону.

— Арви! — Надломленным голосом произнесла Кристина, готовая вот-вот расплакаться. — Перестань. Я уверена, эти двое тебе всё объяснят — они на нашей стороне. Вроде бы.

Кристина убрала с лица чёрную прядь, в суматохе вылетевшую из хвоста. Друг на её слова внимания не обратил, не переставая ходить туда-сюда. Девушка покачала головой и вышла из комнаты, села на кухне на стул и стала смотреть, как мечется тень под дверью. Арвинг не находил себе места — его можно понять. Он узнал о себе то, чего бы она о себе знать не захотела бы. Её успокоило то, что у неё с костьми всё нормально и никаких шрамов нет.

Дверь открылась — Арвинг прошёл в ванную. Включилась вода, послышался плеск. Это продолжалось около пяти минут — не меньше. После этого парень вышел и включил свет на кухне. С волос и лица стекали струи воды, футболка была изрядно подмочена, штанам тоже досталось, но меньше. Выглядел Арвинг не лучшим образом. Он и так был бледнее обычных людей, но сейчас лицо было в цвет волос — алебастрово-белое. Глаза тоже были краснее, чем обычно, под ними появились синюшные разводы. С правой руки на пол помимо воды капали редкие капли крови.

Кристина боялась подойти, но всё-таки решилась. В таком состоянии он опасен, но он её друг. Она должна хотя бы попробовать. Взяв первую попавшуюся тряпку со стола, Кристина подставила её под струю холодной воды. Отжала. Осторожно подошла к другу. Он стоял, глядя чуть в сторону и вниз. Дышал ровно, но глубже, чем обычно. Кристина осторожно взяла его пораненную руку и, не отрывая взгляда от лица, приложила смоченную тряпицу к разбитым костяшкам.

Глаза Арвинга чуть сузились, губы напряглись — терпит. Обычный человек при нормальных условиях зашипел бы или заойкал. Как недавно стало известно — Арвинг ничего общего с людьми не имеет. Ну, разве что внешне почти неотличим.

Кристина молча держала тряпку — Арвинг не реагировал. Спустя несколько минут он взял тряпицу другой рукой и, прижимая её, сделал несколько шагов и сел. Уперев взгляд в стол, он просидел так с минуту, затем повернулся к девушке.

— Извини. Наверное, эти наплывы ярости и есть наследие от отца ангела.

Кристина села напротив него и поначалу молчала. Это продлилось ещё какое-то время. Она просто смотрела, переводя взгляд с его руки на лицо.

— Я тебя не виню. Можно было догадаться, что эти «наплывы» не с пустого места взялись.

— Ты так думала и ни разу не говорила мне этого?

— Да, а смысл? Ты с виду-то вполне обычный, а в супергероев я не верю.

— Интересно, куда можно отнести ангелов? К героям или их противникам?

— Это, вероятно, от ангела зависит… Твой отец, если я правильно поняла, был хорошим. Сражался за этот мир. За наш мир, хотя он-то не отсюда явно.

— Ты не права…

Кристина взвизгнула, Арвинг вскочил со стула так резко, что тот упал.

У стены стоял один из тех ангелов, что пришли сегодня днём на Марсово поле. Тот, которого звали Семангелоф. Он оглядел перепуганную девушку и готового броситься на него Арвинга. Умиротворяюще выставив ладони перед собой, он жестом показал, что явился с миром. Затем, не меняя выражения лица, опять-таки жестом дал знак, чтобы друзья сели.

«Я скажу вслух ровно столько, сколько можно».

— Так вот, Кристина — ты не совсем права. Отец Арвинга, Я, Сеной и те сущности, что напали на этот мир — местные. Просто их давно выдворили отсюда, расселив так, чтобы они не начали новую войну.

— Кто расселил? И когда? — Покачал головой Арвинг, спрашивая как можно более осторожно, чтобы не навести на те вопросы, ответы на которые прозвучать не должны.

— Они назвались Высшими. Мы до определённой поры и не знали о них. Мы просто берегли мир от больших войн. И нам это удавалось. Исключением стало нынешнее поколение Хранителей. О сроках говорить нет смысла — это было непредставимо давно.