— Почему нарушил? Разве он не имел права сражаться с Вельзевулом?.. — Тихо спросила так и сидевшая за спиной Сеноя Зверь.

— Сражаться за право обладать этим миром Михаил имел бы только в том случае, если демоны уже полностью овладели миром. Только так и никак иначе. Он не мог не знать этого.

— И как же тогда так вышло? Он раньше вроде так не ошибался…

— Он не ошибся. — Сеной чуть заметно усмехнулся, но никто этого не заметил.

— Ох, теснят серых-то… Командир, может ещё раз зайдём и аккуратненько…

— Не, не получится — смешались. Откроем огонь — по своим попадём.

Командир «Семаргла», тот самый, что первым нарушил приказ не вмешиваться, смотрел на продолжающуюся внизу битву. И берсерки и демоны выдохлись. Но последних было больше.

— «Свои». — Чуть слышно усмехнулся стрелок, сидевший в передней части кабины. А ведь и вправду, за какие-то полгода берсерки стали своими. Сначала их было десяток, но они себя показали как надо. И то, что сейчас пилоты видели внизу, подтверждало всё это. Как не крути, но сейчас Дети Войны сражались не за свой мир, откуда пришли, а за этот. За людей…

Откуда было знать пилотам, что когда-то давным-давно этот мир был для берсерков куда роднее их нынешнего.

— Это что? Никак отступают?

— Да… С чего бы?

Демоны бежали с поля боя.

Демоны никогда не бегут!

То, что творилось внизу, не входило в какие разумные или логичные рамки. Рождалось больше подозрения, нежели радость от победы. Что ещё задумали воители? В какую ловушку они собираются завести берсерков?

Однако Дети Войны не спешили преследовать внезапно ретирующихся демонов. Они стояли там, где их застало отступление врага. И недоумевали не меньше, чем пилоты вертолёта.

— И как это понимать? — Развёл руками стрелок.

Повисло напряжённое молчание.

— На три часа глянь — поди так это понимать и стоит…

— Господи… — Прошептали губы стрелка.

Сотни летевших над городом ангелов действительно внушали трепетный ужас.

Сеной молча смотрел в шахматный рисунок кафеля на полу больницы. Он не знал, сколько прошло времени с того момента, как Вихря и Арвинга сгрузили с вертолётов и вместе с десятком-другим раненых привезли сюда. Здесь всё было уже готово — спасибо ещё раз Лужецкому.

Глядя в пол, Хранитель думал отнюдь не о том, что за дверью слева от него сейчас врачи бьются за жизнь истёкшего кровью Арвинга. Он не думал, что двумя этажами выше то же самое происходило с Вихрем. Там у двери сидят Шекспир и Зверь. Сеной не думал даже о том, что в том бою погиб его родной брат. Они так решили давным-давно, когда вся эта кутерьма только начала затягивать петлю на «шее» Срединного мира.

«Выживший доведёт наш план до конца» — сказал тогда Семангелоф. И раз уж так получилось, что именно Сеною удалось выйти из той бойни живым — ему и выполнять потребное. А требуется сейчас любой ценой спасти Срединный мир от ангелов Михаила. Когда придут Высшие и предъявят санкции — неизвестно. Но они придут. Ангелы Гавриила сработали отлично, дезинформировав Михаила о том, что воители полностью захватили Срединный мир. Этого архангел ждал, и только это развязало ему руки, гений стратегии заглотил наживку и всей своей ратью прибыл сюда, а это — прямое нарушение Закона.

«В случае падения в бою или при отказе от оного Мессии Срединного мира — пласт переходит во власть расы, на тот момент оккупировавшей его. Более высшая раса может вторгнуться только после полной капитуляции либо уничтожения сопротивления расы людей».

Уж что-что, а Закон выучить назубок у Сеноя и Семангелофа времени хватало. Подводных камней в нём практически не было, но найти обходные пути можно всегда. Взять хоть предыдущий режим в этой стране — законы писали для того, чтобы наживаться, умело обходя их. Хотя… не только в той стране. В людях сильна сторона светлых ангелов — ни грамма благородства.

Сеноя огорошила довольно циничная мысль — уж лучше бы тогда гибли и лишались душ тёмные — может и люди были бы более… человечными. Но что стало, то стало, и назад не повернуть. И даже если бы можно было, ни Сеной, ни Семангелоф не сделали бы так — прошлое прошло. Потому оно и прошлое. О нём подчас лучше не вспоминать и забывать его как дурной сон, но порой только на него и стоит опираться, ибо оно — фундамент. Люди об этом начинают задумываться на закате собственной жизни, редко раньше, чаще — об этом не возникает и мысли.

— Кхм-хм.

Сеной поднял глаза от пола — рядом стояла Кристина. Как он только не услышал её? Эти её ботинки должны грохотать не хуже молота в наковальне в этом коридоре, где эхо, кажется, сильнее, чем где-либо.

Ангел присмотрелся к девушке.

— Гавриил?

Кристина закатила глаза и сделала недовольную мину. Сеной понял, что ошибся.

— Извини. Его появление было бы вполне логично сейчас.

— Как он? — Без предисловий спросила она.

Сеной отвечать не стал, лишь опустил голову и отвёл взгляд в противоположный конец коридора. Он и забыл, из-за чего он тут сидит, поглощённый мыслями о том, что будет дальше с этим миром. Что будет теперь, когда их с Семангелофом план начал воплощаться так, как и было задумано. Неожиданно, но всё шло как по маслу. Пока что…

— Сеной, отвечай. — С жёсткой нотой в голосе потребовала Кристина.

— Я не знаю! — Столь же резко отозвался он, но на крик не перешёл. Эхо его ответ всё равно многоголосо повторило за ним, что полностью компенсировало накал его эмоции.

— Подвинься. — Сеной подвинулся. — Я здесь не одна.

— Лучше бы ты её не приводила…

— Не вышло. Не знаю, какой идиот послал за мной, зная, что Ольга живёт сейчас у меня. — Она в упор посмотрела на Сеноя, тот дал понять, что данным идиотом не является. Её взгляд чуть остыл. — Значит так: я её сейчас приведу — скажи ей, что всё нормально, независимо от того, как оно на самом деле.

— Я не хочу врать.

— Слушай, Сеной, вот знаешь, мне всё равно. Вы тогда утащили Арви, не сказав и полслова ей. Она на стену лезла, когда он пропал. Потом после недели житья чёрте где и застенков СБ ей сказали, что он нашёлся — нагородили бог весть чего и по сути оставили в неведенье. При каждом удобном случае не допускали их друг до друга, а перед началом этой канители дали им месяцок побыть вместе по-человечески. Это издевательство — лучше бы сразу сказали, что он погиб. Она погрустила бы и забыла.

— Нет, не забыла бы.

Взгляд Кристины пронзил Сеноя.

— Ты скажешь, что всё нормально. Вы вообще с Семангелофом молодцы лапшу на уши вешать. Где он, кстати?

— Погиб.

Каменное лицо, с которым было произнесено это слово, подействовало на девушку. Она хотела было выдать ещё одну гневную тираду, но замолкла с приоткрытым ртом. Сглотнула, продышалась.

— Извини. Мне сказали только, что Арвинг ранен.

— Ничего — он погиб в бою.

— Кто ещё?

— Из тех, кого ты знаешь, только Семангелоф и Седой.

— А…

— Они живы. Вихрю досталось крепко…

— Хех… «Вихрю» — раньше по именам всех их называли… что изменилось?

— Всё изменилось, Кристин.

— В общем, ты меня, надеюсь, понял. Я за ней.

Сеной кивнул и вновь уткнулся в пол. Ему по-прежнему не хотелось врать. Если задуматься, то в большинстве случаев они с братом старались к этому не прибегать. Да — они умалчивали много деталей. Одну до сих пор он не решается обнародовать, но чует его сердце, что скоро придётся. Надежды нет на то, что всё уляжется, ибо вертолёт, что сбили ангелы, упал в опасной близости с местом гибели Немезии. А потом был взрыв. Сеной в тайне надеялся, что это только взбаламутило воду, но другая его более пессимистичная половина упорно твердила, что нужно спасать жителей города, что остались и до сих пор живы.

В коридоре послышались шаги, Сеной повернул голову — Кристина вела Ольгу. Та ничуть не изменилась со дня, точнее утра, их последней встречи. Она держала себя в руках, но по дрожащим губам было видно, что из последних сил. Они подошли. Сеной приветливо кивнул Ольге — та ответила. Не столь доброжелательно — с недоверием. Ангел решил подняться. Как только он сделал шаг в сторону ожидавшей любого ответа подруги Арви, за спиной у него чуть слышно щёлкнула дверь операционной. Сеной замер и затаил дыхание, глядя на девушек.