— Что, Сеной, не сбылись твои надежды? — Несколько обескуражено спросил Шекс.

— Что есть, то есть. Кермес, есть ли ещё вести?

— Архангел приказал готовиться к отбытию в Ирий — мы уходим…

— Причины известны?

— Нет, он не пожелал дать пояснений — воинство встревожено и неодобрительно встретило этот приказ. — Ангел посмотрел на стоявших рядом девушку и парня. — Мы шли вернуть себе этот мир.

— Я понимаю. — Кивнул Сеной. — Ответь мне, Кермес, готов ли ты послужить своему народу?

Вместо ответа ангел вновь преклонил колено пред Хранителем.

— Приказывай. Ангелы пойдут за живым наставником нашего архангела.

— Я не буду приказывать — предложу. Передай это всем, кому сможешь — вставайте под знамя Гавриила. Он истинный Хранитель Ирия, он не бросит вас. Дни Михаила сочтены, в том Я уверен. А теперь поднимись и передай слова мои иным воинам Ирия.

— Благодарю тебя, Хранитель Сеной. Ваше наследие всегда свято в сердцах нашего племени и…

— Не теряй времени, Кермес — прошу тебя.

Ангел кивнул и поднялся с колена. Отойдя чуть в сторону, он расправил крылья и был готов взлететь.

Небо сменило цвет на свет — белый, слепящий. Ангел тут же прикрылся крылом и махнул рукой Сеною и Звери с Шексом — приглашая в тень от крыл. Позади побежали в здание больницы наконец-то очнувшиеся люди.

— Чего это? — Шекспир, будучи в тени крыла, всё равно щурился.

— Это Высшие. Сейчас что-то будет…

— Сеной. — Зверь толкнула его плечом. Кермес, увидев это «неуважение» к Хранителю, открыл рот от удивления. — Что-то это что?

— Жди.

Долго не пришлось.

— Срединный мир! Внемли гласу Высших Хранителей Цепи Миров. — Последовала тишина. — Закон Разделённого Мира был нарушен. Нарушитель — Хранитель Поколения — Михаил объявлен единственным виновником. Приговор его уже приведён в исполнение. В виду данных обстоятельств мы повелеваем: первое — ратям, пришедшим с виновным, немедля отбыть на закреплённый Законом для них пласт Мира.

Второе: ратям расы берсерков, также именуемым Детьми Войны, совет Высших дозволяет остаться в Срединном Мире по соглашению с расой людей и перекочевать под родные им небеса, оставив закреплённый Законом для них мир.

И третье: напоминаем, что для всех остальных рас Закон остаётся главным мерилом жизни. Нарушение его будет пресечено своевременно, показательно и жестоко.

Небо приобрело прежние тона так резко, что вначале показалось, что стало темно. Но довольно скоро глаза адаптировались. Проморгавшись, Сеной было обернулся к Кермесу, но того не было — исчез.

— Оп-па. — Заметив тоже, проговорила Зверь.

— Высшие поспособствовали скорейшему отбытию ангелов. — Пояснил Сеной. — А теперь за дело — нужно помочь эвакуировать город. Ядовитый туман не в силах остановить ни что, кроме ветра.

Они не успели войти в здание больницы, как по всему городу сработали тревожные сирены. Сеной одобрительно кивнул и вошёл внутрь.

— Образцово-показательно… — Покивал Евстахов, глядя вниз на город с борта вертолёта.

Там внизу лежал город Санкт-Петербург. Уже на треть утонувший в желтоватом тумане. Сверху это напоминало газовую атаку, хотя, пожалуй, так оно и было.

Генерал смотрел с некой тоской. Он отстаивал этот город до последнего, но всё равно защитить не смог. Единственный оставшийся Хранитель убедил его, что от этого спасти город было невозможно. Рано или поздно это бы случилось всё равно.

А оно взяло и случилось прямо сейчас. В тот момент, когда город обезлюдел почти полностью. Когда военных и берсерков здесь осталось больше, чем гражданских — если бы не это, страшно представить, как бы всё вышло. Эвакуация, как уже отметил генерал не в первый раз, прошла образцово-показательно, своевременно — без сучка и задоринки.

— Припять так красиво не эвакуировали, как мы — Петербург… Теперь ещё одна Припять будет…

Из того же разговора с Сеноем, который начался на довольно повышенных тонах, также выяснилось, что эта отрава не уйдёт далеко. Её остатки будет бросать ветром, пока всё не осядет на зданиях, деревьях и прочем. Евстахов смотрел, как продвигается облако, и понимал, что дальше Петербурга облако не пройдёт — благо домов тут достаточно. Будет на чём осесть.

Ещё раз горестно окинув взглядом город насколько это позволяло окошко, Евстахов указательным пальцем придвинул микрофон к губам.

— На базу. — Кратко скомандовал он.

Машина повернулась и взяла курс на Шлиссельбург — там сейчас был расположен первый лагерь эвакуации. Вторая волна лагерей, которая впоследствии должна была стать основной и наиболее долговременной, уже готовилась в Петрозаводске, Пскове и Великом Новгороде.

Автобус тряхнуло. Один из многочисленной вереницы автобусов, грузовых военных машин и машин скорой помощи и реанимобилей, едущих на восток. До Шлиссельбурга оставалось не так уж много.

В конце забитого людьми салона автобуса сидели Сеной, Шекспир, Ольга, Кристина и Зверь. Молчали. За окнами ничего интересного не было — берсерки нескончаемым потоком так же шли в назначенный эвакуацией район.

Кристина клевала носом, то засыпая, то просыпаясь. Когда она в очередной раз открыла глаза, то оглядевшись, чуть заторможено улыбнулась, увидев рядом Сеноя.

— Учитель. — Проговорила она голосом Гавриила. Сеной повернулся к ней, сначала, видимо, не расслышав её.

— Что?

— Это Я, учитель — Гавриил. Всё закончилось, как вы и рассчитывали?

— Да, Гавриил, — не сбылась лишь надежда, что яд Немезии воды сдержат чуть дольше.

— Скорблю по Семангелофу. Он был хорошим учителем.

— Как бы там ни было, нужно довести нашу миссию до конца.

— Это ещё не всё? — Удивился Гавриил. Удивились и слышавшие этот разговор сидевшие рядом.

— Нет, нужно вернуть всё на круги своя. Теперь твой ход, Гавриил.

— Слушаю тебя, учитель.

— Найди в Церене ангела Авариита и передай ему Меч Жизни. Остальное ты узнаешь от него.

— Я всё понял, учитель. — Кристина учтиво поклонилась Сеною. Затем девушка зевнула. Заметила на себе взволнованные взгляды. — Чего?

— Всё в порядке, ты спи, Кристин. — По-кошачьи улыбнулся Сеной.

— Что? Опять ваш Гавриил через меня говорил, да?

Сеной ответил одним лишь кивком.

Вереница автобусов въехала в эвакуационный лагерь под Шлиссельбургом.

Свет, проникавший сквозь забитые окна, был до сих пор единственным освещением в обиталище двух ангелов.

Ангелина сидела на ложе и смотрела на собственные ладони. Взгляд её изучал их, оценивал. Сидевший напротив ангел смотрел на её лицо, на то, как оно меняется. То удивление, то мимолётная улыбка, то откровенный испуг.

В конечном счёте, ангелина с внешностью Касандры посмотрела на ангела. Глядя тому в глаза, она молчала, словно пытаясь узнать его лишь по глазам. Крылья дрогнули — она дёрнулась, испугавшись их. Она усмехнулась на собственную реакцию — ангел ответил тем же.

За стеной послышались хлопки крыльев. Совсем близко — кто-то приземлился у их дома. Послышался стук в дверь. Ангел поднялся и подошёл к двери, оглянулся на застывшую ангелину. Прижал к губам указательный палец, дал понять, чтобы вела себя тихо — гостей он не ждал.

— Это Гавриил. — Послышалось из-за двери. — Я ищу ангела по имени Авариит.

Ангел кивнул ангелине, давая понять, что всё в порядке. Она моргнула в знак того, что поняла и накинула на нагую грудь ветошь, подняв пыль.

Дверь со скрипом отворилась. В дом ворвался свежий воздух — стоявший у порога архангел оценивающе взглянул на открывшего ему.

— Авариит? — Спросил Гавриил, глядя на стоявшего перед ним темнокрылого.

— Можно и так сказать, друг мой.

— Меня прислал Сеной.

— А почему не Семангелоф?

Гавриил на миг замялся.

— Семангелоф пал в бою с Вельзевулом.