После ночной смены Арвинг спал обычно как убитый, но сегодня было не уснуть, из головы не выходили те трое у метро. Они определённо знают больше по сравнению с ним. Хотя он ничего не знает. Что эта за тема, в которой он должен быть по их мнению?

А Депп, выходит, не просто погиб, а он был с ними. Они сражались? При чём тут отец? По данным, что получил Арвинг в комитете по расследованию «Осады», Анхель Филипов пропал без вести. В голове всё крутится, как карусель, мысли скачут наперегонки с образами и от этого становится не по себе.

Арвинг посмотрел на часы, стоящие на тумбочке — Оля вернётся с работы через четыре часа. Собственно у всех дневных рабочий день кончается в это время. Рядом с часами лежал телефон. Мысль о том, что надо позвонить той девушке, Арви постарался задвинуть на задний план. Он даже имя не узнал, наскоро записав её «Девушка и 2 др.». Телефон продолжал намекать своим присутствием на звонок, но Арвинг волевым решением отвернулся, чтоб не видеть его.

Надо с кем-то поговорить об этом. С кем? Оля не поймёт. Она совсем недавно вернулась из остатков страны под названием США и пока ещё привыкала к родной обстановке. Всё же, хоть и после локального конца света, уровень жизни там до сих пор лучше. Нет — Оле ни слова.

Кристина? А вот это ближе к делу — она единственная, с кем это можно обсудить. Жаль, Депп погиб — он бы точно понял.

Арвинг развернулся и взял телефон. Быстро пробежав пальцами по экрану, набрал сообщение:

Отправив смс, он снова откинулся на подушку. Глаза стали слипаться и сейчас он решил этому поддаться. Закрыв глаза, он думал о том, что будет говорить Кристине, как подаст то, что его отец — тот самый человек, которого она видела в окружении Деппа и ребят из «секции». Что это ещё за секция была и была ли ей в принципе? Арвинг жаждал ответов — как никогда раньше.

Кристина смогла увидеться с ним только в выходные. Работа сейчас для многих стала единственным средством к существованию по той простой причине, что нестабильная экономика скакала как футбольный мяч, то вверх, то вниз, то катилась, куда толкнут. Деньги хоть и платились, но не были гарантом, что в тот или иной день ты сможешь на них что-то купить. Напускная аура обычности хорошо держалась лишь на улицах, где было чисто, люди ходили хорошо одетые и вроде как даже довольные жизнью. Но когда люди заходили в магазины и не видели там ничего, кроме минимального набора пищевых продуктов, довольство с них пропадало. А ведь всего год назад страна жила в изобилии.

Как и Арвинг, Кристина работала, у неё график был более демократичный, но ночные смены тоже случались, причём, как правило, нежданно. В субботу днём она пришла в условленное место. Это был небольшой сквер, где не так много народу бродит, а если и попадаются, то они поглощены своими мыслями и им нет дела до парочки, которых тут водилось, особенно вечером, предостаточно.

Арвинг уже дожидался её, одетый в серую футболку с какой-то надписью на неизвестном ей языке, в спортивный шортах и кедах. Он сидел в позе, отдалённо напоминающей позу лотоса, копаясь в телефоне. Когда она подошла вплотную, он её заметил и, окинув её взглядом с ног до головы, произнёс:

— Зимой и летом в одном плаще.

— И я рада тебя видеть. Что у тебя случилось?

Арвинг убрал телефон, с минуту подбирал какие-то слова, временами почёсывая белые как снег волосы.

— В общем, дело такое: на днях я встретился с троицей из той секции, ну, где Федька был.

— Ну…

— Точнее они меня встретили, не главное. Главное — они знали моего отца. Тот, кого ты видела, большой с серыми длинными волосами — это он.

— О как! А ты уверен?

— Я-то как раз уверен не был. Я только имя знал — мало ли Анхелей в Петербурге. Ну, ясно, что меньше, чем Лёш и Петь, но наверняка не один. А тут эти трое меня догоняют, смотрят как на привидение и говорят: «Имя Анхель тебе ни о чём не говорит?». Ну, а мне ведь говорит.

— И что дальше?

— Взял номер, хочу побольше поболтать.

— Так. А я при чём?

— Во-первых, они, как я понял, хорошие друзья Федьки и знают, как он погиб. Во-вторых, по большому счёту я не знаю даже, как их зовут, и мало ли что им в голову взбредёт. Ну, сама понимаешь — их трое, а меня один. — Кристина усмехнулась — шутка старая, но всё равно смешная. — Короче, составишь компанию?

— Боишься, что ли? Ты в своём припадке десятерых положишь же. Сам знаешь — какая опасность, так ты зверь просто.

— Не боюсь. Просто мне так будет спокойнее. Ок?

— Да не вопрос — конечно.

— Ладно, тогда я звякну попозже этой девке, вроде милая такая, но чуть слово поперёк — думал, возьмёт за уши и пополам порвёт. Договорюсь с ней о встрече.

— Ясно.

Наступила пауза.

— В общем, я на связи. А сейчас извини, надо бежать.

— Не вопрос, Кристин, спасибо, что время нашла на меня.

— Ой, брось ты — хоть воздухом подышала.

Чмокнув его в щёку, она пошла домой. Помимо основной работы укладчицей на хлебозаводе, она делала на дому бумажную работу для бухгалтерии, благо образование позволяло понимать, что к чему. Лишняя копейка сейчас нелишняя. Ей, в отличие от Арвинга, ни от кого в наследство куча денег не достанется. Конечно, она не завидовала, разве что чуть-чуть.

До дома от того сквера не больше пятнадцати минут размеренным шагом. Она прошла не более трети пути и у неё слегка закружилась голова. Это продлилось недолго, но её изрядно покачнуло. Когда мгновенная слабость пропала, она оглядела сквер, обернулась на скамью, где до сих пор сидел Арвинг, видимо ждал Ольгу или просто решил посидеть на солнышке. Он был далековато, но она очень хорошо его видела.

«Он его отец» — произнёс в голове голос, который словно когда-то где-то был ею уже слышен. Она встряхнула головой и, отвернувшись, вновь пошла домой. Но её не отпускало ощущение, что идти стало чуть тяжелее, словно тело приходится заставлять делать движения. Это она ощущала недолго — пару минут, потом всё встало на свои места, и она бодрым шагом покинула сквер.

Придя домой, она выпила кофе, некоторое время раздумывая, где уже могла слышать этот голос в голове. Так и не вспомнив, она принялась за работу.

Зверь развлекала малышню из школы, выделывая пируэты, сальто, различные прыжки, подкруты и другие трюки, за которыми дети, оставленные родителями на лето при школе, следили с открытыми ртами. Ей было в радость, что нашлись зрители. Она подумывала открыть свой небольшой кружок по паркуру, но это при её графике работы вряд ли возможно. А менять работу на кружок и брать деньги с детей, чьи родители, возможно, погибли или работают на двух работах, чтобы содержать семьи, просто не позволяло моральное воспитание.

После очередных выкрутасов ребятня не выдержала и зааплодировала. Зверь усмехнулась и картинно выдала цирковой поклон. Едва она хотела пойти на следующий трюк, как на скамейке зазвонил её телефон. Девушка дала понять, что «рекламная пауза», и взяла телефон — звонил кто-то с неизвестного номера. Она ожидала подобного звонка.

— Зверь у аппарата.

— Эээ… Что, простите?

— Селина Вера у аппарата, вы кто? — Поморщившись, поправилась она. Привычка к позывному настолько въелась, что порой приходилось в конторах или комитетах вспоминать родное имя.

— Это Арвинг.

— Кто?

— Сын Анхеля… — Голос терял уверенность.

— А, всё, поняла. Ты тогда сбежал — не успели познакомиться. Ну и имена у вас.

— Ну да. Хех. Я хотел встретиться. Когда вам удобно?

— Так-с… Тут подумать надо, сам понимаешь, аврал у всей страны.

— Понимаю.

— Давай я тебе перезвоню и договоримся?

— Хорошо. Ничего, если я подругу возьму? Мы втроём — я, она и Федька хорошо дружили. Я подумал, что неплохо бы ей из первых рук узнать как он… погиб.

— Я не против, веди, конечно.