— Трудно сказать, какой вариант нам подходит, — задумчиво сказал политолог, — сами видите, какая вакханалия у нас в стране. Может быть, это и есть наш русский путь, а, может быть, это не есть наш русский путь. То ли мы идем к сияющей победе, то ли мы идем к сокрушительному поражению? Не знаю. Заглянуть бы вперед лет на пятьдесят и оценить, чего мы достигли и куда пришли, тогда можно было сказать, правильный ли курс нашего движения вперед.

— Как же можно заглянуть вперед? — сказал я, — можно только предположить, что может быть. Определить точные параметры модели нашего общества и параметры воздействия на него внешних и внутренних сил. При сильном воздействии извне общество консолидируется, и созидательная составляющая быстро идет вверх. Но если внутренние силы начинают давить на общество, то общество начинает распухать от того, что ему приходится просто выживать и бороться за свою жизнь пассивным, а где-то и активным сопротивлением власти. И по мере ослабления внешнего давления такое общество готово взорваться. А вы же знаете, что такое социальный взрыв в России. Это бунт, жестокий и беспощадный. Похоже, что мы находимся в стадии распухания. Если бы Запад был чуточку умнее, то дрожжи народного недовольства коррупцией, преемничеством и диктатурой давно бы уже забродили и превратились в напиток, готовый для употребления.

— Не так уж все плохо у нас, — сказал примирительно Лысенко, — даже те нападки на милицию, которые заполонили все средства массовой информации, совершенно несправедливы. Основная масса сотрудников честные и добросовестные люди и по совести работают на благо общества…

— Кто же об этом спорит, Николай Иванович, — не дал я ему договорить, — если следовать вашим словам, то можно кушать мед из бочки, в которую влита ложка дегтя или печь куличи из пасхального теста, в которое Павка Корчагин насыпал махры. Дело дошло до того, что на сотрудников милиции начали охотиться и не какие-то бандиты, а обиженные граждане. Во все времена такого не было, потому что правоохранители соблюдали законы и были за это уважаемы. Все понимали, что законы суровы, но это законы и они действуют, а сейчас что? Где-то даже стихотворение слышал о противостоянии баранов и серых волков, типа что-то такого:

А волк это тот же баран,

Только серую носит шкуру,

Провинился — шкуру на барабан

И мясо в кусках на шампуры.

— Где это такое стихотворение вы видели? — как-то торопливо спросил меня Николай Иванович.

Что-то не понравился мне его вопрос, да и о милиции он говорил как бы нехотя, хотя в нашем обществе милицейский беспредел — это самая обсуждаемая тема.

— Да я уж не помню, на каком ресурсе это видел, — сказал я как можно равнодушнее, хотя я сам написал это стихотворение и еще не публиковал его в интернете.

— Похоже, что у меня началась шпиономания, — подумал я, — и все из-за этих видеозаписей. Но и дыма без огня не бывает. Если ко всем встречающимся людям относиться как к самым лучшим созданиям Господа Бога, то легко можно допустить к себе и человека, посланного твоими врагами. А кто самый главный враг человека? Правильно — он сам.

Я перевел разговор на темы сайтостроительства, потому что Николай Иванович именно за этим и пришел. И все равно, где-то подспудно у меня отложилось, что в разговоре о милиции мой собеседник обиделся как повар, у которого не по достоинству оценили самое лучшее его произведение. Возможно, что он имел какое-то отношение к органам или у него близкие родственники из милиции, да мало ли что. Любой человек обижается, когда о его цехе и цеховых порядках плохо говорят. А милиция это тот же средневековый цех, которому поручили охранять порядок и спокойствие граждан, а они взяли да разделили свой цех по принципу государства: казаки-разбойники-селяне и все это епархия одного цеха.

Кстати о сайтостроительстве. Это создание сайта. Его строительство по кирпичику. Занятное, я вам скажу, дело. Из ничего, из компьютерного документа вдруг создается невиданный замок с башенками, облаками на небе, лебедями в маленьком пруду и принцем и принцессой, гуляющими в парке. И все это труд сотен и тысяч людей, который создали кирпичики и положили их на полочку, бери, строй, радуй свой глаз и радуй людей.

Иногда от того, от чего радуется ваш глаз, глаза тех людей, которые смотрят на ваш сайт, становятся квадратными, губки поджимаются и по волнам эфира несется мысль: "Боже, какая безвкусица", а рука автоматически переключает на другой, более функциональный и интересный сайт, где посетитель чувствует себя сопричастным к чему-то высокому и красивому.

Что сделаешь? Законы маркетинга они и в Африке законы маркетинга. И на сайте блоки размещаются так же, как и товары в магазине, чтобы зашедший к вам человек без раздумий бросился к тому прилавку, где лежит все самое лучшее. Креатив (авторское, творческое, самодельное) и эксклюзив (мы вдвоем, но без вас; есть еще инклюзив — это тоже мы вдвоем, но уже с вами), как сейчас модно говорить.

А этот креатив включает в себя всё: и цвета, и шрифты, и размеры, и изображения, и анимацию. Анимацией, как правило, грешат сайты порнографического содержания. На нормальном корпоративном сайте вам предложат совершить экскурсию по всем отделам фирмы и анимационный гид с улыбкой расскажет, кто и чем занимается в том или ином отделе. Это уже фишка.

Я все рассказывал это Николаю Ивановичу и видел, что он далек от всего этого, но ему зачем-то нужен свой сайт. Если ты политолог и тебе нужно высказать свои мысли, то пиши статьи, отправляй их в газеты и в журналы или на форумы с миллионами посетителей, которые облают тебя разными печатными и непечатными словами, и ты будешь от этого знаменит. А охаивание это тот оселок, на котором проверяют правоту своих мыслей.

— Да, трудное это дело, — признался мне политолог Лысенко, — я думал, что сделать сайт это намного легче.

В чужих руках все видится в ином размере и в иной сложности. Как-то один мой коллега, узнав, что я умею переплетать книги и ремонтировать пришедшие в негодность тома, насел на меня с просьбой, чтобы я отреставрировал одну очень ценную для него книжицу с афоризмами. Давненько это было, когда книги были в дефиците. Я согласился, но с условием, что он будет присутствовать при реставрации книги от начала и до конца.

— Без вопросов, — сказал мой коллега и уже в девять часов утра в воскресенье был у меня.

Я не буду рассказывать вам технологию реставрации, скажу только, что книгу приходится разбирать до основания и собирать заново в зависимости от степени изношенности. Я провозился с книгой чуть ли не целый день и к вечеру вручил заказчику почти новую книгу. Во время работы мой коллега раз пять куда-то звонил, вероятно, у него сорвались какие-то запланированные мероприятия. Но он даже не поблагодарил меня за реставрированную книгу и больше не обращался ко мне с просьбами о реставрации других книг. И вообще старался общаться со мной пореже. Когда покажешь человеку цену халявы, то это ему как-то не нравится.

Николай Иванович чем-то напоминал моего коллегу, но стоически переносил мои уроки. Из таких людей действительно вырастают нормальные пользователи интернета, которые не бегут за каждой мелочью к системным администраторам или к тем, кто уже стал асом в этих делах.

Все, что я объяснял, Николай Иванович практически проделывал на компьютере, изменяя основной файл с названием index.html и удивляясь изменениям, происходящим на мониторе.

— Николай Иванович, зачем вам все-таки сайт, — спросил я его на одном из занятий, рассказывая о возможностях общения с аудиторией без своего сайта.

— Как вам сказать, Юлиан Васильевич, — сказал задумчиво Лысенко, — мне кажется, что в самом недалеком будущем у каждого человека Земли будет свой индивидуальный сайт как ячейка в улье или как ячейка в банковском сейфе, где человек будет держать свое самое сокровенное, спрятанное от людских глаз. Сначала будет много пустых ячеек. Потом они будут постепенно заполняться по мере того, как техника будет плотнее входить в нашу жизнь и становиться миниатюрной. Допустим, на женском браслете свободно смогут находиться и электронная записная книжка, и магнитофон-диктофон, и читалка книг, и аудиоплеер, и телефон или вообще один ноутбук, включающий в себя все вышеперечисленное. Все это будет и на благо человечества и во вред ему. Но все это будет. Так вот и я хочу пораньше занять пустующую ячейку, чтобы основательно основаться там и сделать запасы на последующую жизнь. И, даже если меня не будет на этой земле, то ячейка моя все равно останется и все, что было моим, станет общим, доступным для всех.