Майя и Фло спустились на станцию метро «Ливерпуль-стрит» и доехали до «Коммершиал-стрит». Фло наконец-то уговорила подругу пойти посмотреть знаменитую Крайст Черч Спайталфилдс, которая вместе с другими четырьмя церквами Лондона составляла на плане города лежачую пятиугольную звезду. Символ дьявола, пояснила Фло.

Тоска зеленая, думала Майя, вся эта дьявольщина. Нет, ее не увлекали ни древние давящие камни, ни строгие загадочные витражи. При взгляде на эту церковь она всегда испытывала чувство страха. Если приходилось бывать одной в этом квартале, Майя старалась обойти ее стороной.

— Представляешь, сколько всего видели и слышали эти стены! — восхищалась Фло в миллионный раз, ступая рядом с ней.

И сейчас Майе было не до этой жуткой церкви и не до старых улиц, по которым они шли. У нее было отвратительное настроение, ей не удавалось избавиться от мыслей о голосе отца, и ее не интересовали кошмарные истории лондонских улиц.

Ханбури-стрит, где была убита Анни Чапмен, вторая жертва Джека-потрошителя.

Мидлсекс-стрит, двойное убийство: Элизабет Страйд и Кэтрин Эддоуз, найденной чуть дальше, на Майтр-стрит.

И, наконец, Трол-стрит, где жила Мэри Николс, первая, кому Потрошитель перерезал горло. На Трол-стрит, или, точнее, на ее продолжении с романтичным названием Флауер-энд-Дин-Валк, стоял дом Майи.

— Майя, а знаешь, что говорят о мертвых? — спросила Фло, нарушив ход Майиных тяжелых мыслей. — Что они стараются защитить нас, пытаясь донести до нас свою любовь и знание о том, чего мы не знаем.

— Прекрати, Фло, хватит с меня кошмаров.

— Не хочешь об этом думать? А зря. Во всех источниках, в которых я читала о пророчествах и о свидетельствах из загробного мира, всегда говорится о любви. И о том, что, поскольку мы, живые, потеряли способность любить, мертвые стараются научить нас этому. И еще...

— Что еще?

— Еще я читала о необычайных предсказаниях конца света. Мне кажется, они исходили от каких-то индейских племен. В них говорилось, что конец, света близок, потому что человек перестал чувствовать себя частью природы и своими руками причиняет вред нашей планете, разрушает ее. Короче говоря, все то, что мы видим каждый день в теленовостях, предвидели еще древние...

— И что же теперь? Аминь?

— Ты шутишь, а, между прочим, все к тому идет.

— Уф, какая ты сегодня занудная... Послушай! Пока ты все это говорила, мне в голову пришла одна мысль. Вчера утром, перед тем как услышать голос отца, я приводила в порядок свою комнату и случайно нашла его письмо...

— Случайно?

— Перестань, не дергай меня. Ну, не случайно. Я знала, что оно там. Что с того? Оно было написано за месяц до смерти папы. И в нем тоже говорится о любви, которая не исчезает, о любви, преодолевающей все препятствия. Когда я прочла письмо в первый раз, я мало что поняла. А вчера, перечитывая его, почувствовала мороз на коже. Как будто отец знал, что должен умереть, и хотел предупредить меня...

— Или дать тебе настоящую весть: учись любить.

— Почему? Я что, по-твоему, на это не способна? Кончай, Фло, не будь такой противной. Лучше послушай, не странно ли, что письмо оказалось в моих руках именно в ту минуту? Кстати, к нему был приложен еще один интересный листок, я его тоже сохранила, хотя не могла взять в толк, что на нем изображено. А теперь я догадалась: это карта небесной сферы. И там дата: 21 декабря 2012-го...

Фло внимательно слушала. Майя не заметила, как у подруги участилось дыхание, первый признак волнения, которое Фло старалась скрыть.

— Слушай, а что, если твой отец реально хотел тебе сообщить что-то важное?.. Мне кажется, я знаю, как с этим быть. Давай я познакомлю тебя с одним человеком, думаю, этот человек может тебе помочь разобраться кое в чем. Это мать одного друга Джона.

— Джона? Твоего Джона? У нашего гения есть друзья? И он тратит время еще на что-то, помимо школы и тебя?

— Ну, друг — это сказано слишком сильно. Точнее будет — знакомый. Они иногда встречаются в цирковом училище на Коронет-стрит, в здании бывшей электростанции, в Хокстоне.

— Это куда ходишь и ты?

— Да, оно самое.

— Только не говори мне, что Джону тоже нравится заниматься клоунадой...

— Я не клоун. Я трамп. Романтичный и мечтательный коверный. А Джон, между прочим, прекрасный гимнаст на трапеции.

— Серьезно? А я тогда глотатель огня.

— Не валяй дурака. Кстати, этот парень, приятель Джона, его зовут Трент, говорил, что видел тебя в нашей школе. Если ты на него взглянешь, вспомнишь обязательно, он не из тех, на кого не обратишь внимания. Так вот, мать Трента — что-то вроде медиума. Она о таких вещах знает намного больше меня. Давай встретимся с ней, может, она будет тебе полезна.

— Ладно. Мы можем пойти к ней прямо сегодня? Еще не слишком поздно...

— О'кей. Увидимся через час на станции метро «Ливерпуль-стрит», идет?

Майя согласно кивнула. Подруги попрощались, помахав друг другу руками, и разошлись, каждая погруженная в собственные мысли.

28 октября

Вторник

16:00

Пройдя несколько шагов, Майя передумала возвращаться домой. Никаких домашних заданий — сегодня она слишком возбуждена, чтобы даже думать об этом. Едва Фло, спешившая домой, скрылась из виду, Майя повернулась кругом и направилась в обратную сторону, к «Коммершиал-стрит». Дойдя до перекрестка с Хансбери-стрит, она свернула направо, к Брик-Лейн, где жила Фло. Осторожно выглянула из-за угла, на котором располагалась бангладешская кондитерская, где Фло любила останавливаться по пути домой, чтобы съесть обожаемую ею расгуллу: сырные шарики в розовом сиропе. Отлично. Фло нигде не было видно.

Майя ускорила шаг и вскоре очутилась у дома № 82. Проскользнула в подъезд, весь в золотых и розовых цветах. Лондонская Шаолиньская Академия кунг-фу.

Часа, проведенного в ее стенах, было достаточно, чтобы полностью восстановиться. Занятия в Академии придавали Майе силы и повышали самооценку. Она приходила сюда всякий раз, когда чувствовала себя выдохшейся физически или подавленной морально, настолько, что не могло быть и речи, чтобы изливать душу подруге. Матери тем более.

Здесь по старинным методикам шаолиньских учителей обучали китайским боевым искусствам буддийские монахи из монастыря Шаолинь, специалисты по самообороне и самосозерцанию. Они учили разумно распределять силу, чтобы она умела контролировать мощь каждого своего движения. Они показывали ей, как отражать нападение, применяя для этого минимум усилий. Они учили ее управлять своей энергией.

Медленное, ничем не страхуемое падение в бездну собственного «я».

Оттуда она возвращалась слегка изменившейся. Способной лучше управлять своим телом и душой.

Яснее мыслящей.

Более сильной и уверенной в себе.

Майя направилась прямиком к своему шкафчику. Там хранилась ее специальная форма. Она переодевалась в нее, когда чувствовала необходимость позаниматься здесь: сбросить отрицательную энергию и обрести хотя бы минимальное равновесие. Сегодня был как раз такой случай.

Одеваясь, она начала дыхательные упражнения, необходимые для концентрации внимания.

Вдыхать, «видя», как воздух медленно-медленно наполняет все тело.

Выдыхать теплый воздух через нос, «видя», как воздух выходит из тела.

Она натянула черную куртку, черные брюки, белые спортивные тапочки. Поднялась, приветствуя присутствующих, на спортивную площадку с блестящим деревянным полом.

Спустя час она была готова увидеться с Фло.

Они встретились на станции метро «Ливерпуль-стрит». Центральная линия вела прямо к пригороду Илинг, где жил приятель Джона Трент, весьма чудной парень, по описаниям Фло, обрисовавшей его во всех деталях.

Было очевидно, что он ей симпатичен. В конце концов, он был давним другом ее Джона.