Твоя Стейси».

Ага, садом, полным шипов, зло усмехнулась Майя. Или сожженных обломков кактусов. Уколешься — гарантированное заражение крови и смерть.

Майя смяла бумажку, сделала глубокий вдох, как учили на занятиях по йоге, куда таскала ее безумная мать. Медленно дышать и думать о приятном. Глупый совет.

Она кинула бумажный комок, метко попав в мусорную корзину.

Посмотрела на себя в зеркало и слегка скривила рот. Мимика, хорошо известная ее друзьям: она каждый раз невольно кривила рот, когда ей в голову приходила неприятная или скверная мысль.

В iPod'e зазвучало Hey there Delilah. Забавная песенка, подумала она, для стариков. Но в целом приятная. Глянула себе прямо в глаза, огромные, темные, похожие на глаза отца.

Рассматривая тяжелые линии теней, нанесенные на веки, Майя вспомнила укор матери. Та всегда возмущалась «подведенными глазами» дочери. Дурацкая фраза, подумала она, любуясь результатом своего искусства макияжа. Медленно повернула голову. Потом резким движением откинула с лица прядь длинных черных волос: под левым ухом стал виден темный рисунок, еще немного красноватый. Здорово, сказала она сама себе.

Она гордилась этой последней из своих татуировок. Все их она сделала, не спрашивая разрешения Меган, мамы-которая-никогда-бы-не-разрешила-мне-это.

Три, произнесла она вслух. Три, потому что понятно, что число татуировок не может быть четным.

Первая, на внутренней стороне запястья, точно под ладонью, в виде маленького цветка лотоса. Она появилась у нее давным-давно, в четырнадцать лет. Татуировка напоминала ей о Дэвиде, отце, всегда называвшем дочь именем этого цветка.

«Моя малышка Майя, — она и сегодня хорошо помнила каждое слово отца, — ты мой цветочек лотоса. Он первый в нетерпении тянется к солнцу, подавая пример остальным цветам и фруктовым деревьям. Ты знаешь, что из бутона цветка лотоса родился Ра, древнеегипетский бог солнца. Лотос очень неприхотливый цветок, он рождается в грязи, но становится прекрасным. Не бойся грязи, малышка Майя!»

Вторая татуировка была внизу спины, как раз там, где начинается резинка стрингов и пояс джинсов. Маленькая-маленькая звездочка с четырьмя лучами. Утренняя звезда, магический символ североамериканских индейцев. Майя вспомнила лето прошлого года, первые каникулы без взрослых, Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, хрустально-чистый сон. Татуировку она сделала вместе с Мэттом и Кристиной, он — финн, она — испанка.

Татуировки служат для воспоминаний. Пункты на карте эмоций.

Сейчас Майя с удовольствием разглядывала маленькую спиральку, раскручивающуюся под ухом. От центра против часовой стрелки. Она где-то читала, что у кельтов эта форма символизировала богиню жизни и путь для установления контакта с собственной душой. Этой татуировкой она гордилась особенно. Хотя бы потому, что ей удалось уговорить Фло, ее лучшую подругу Фло, сделать такую же. Аргумент: у близких людей должны быть одинаковые татуировки. Да, Фло, это послужит залогом того, что мы навсегда останемся подругами.

Еще один взгляд в зеркало. Вновь сменилась песня: I write sins not tragedies.

Платье, которое Майя только что купила на Камден-Хай-стрит, ей решительно идет. Оно прекрасно скрывает то, что было ее самым большим мучением: грудь, которая казалась ей слишком большой, бросающейся в глаза, словно созданной для того, чтобы притягивать чужие взгляды. Майю, никогда не обращавшую внимания ни на что и ни на кого, просто бесил этот признак mean girls[1]. И это ее, девушку не как все, которой было абсолютно наплевать, что думает о ней мир, которая всегда поступала по-своему.

Она прятала предмет своих мук под черным кружевом, свисавшим до пояса юбки, чуть-чуть не достающей до колен, скрывавшим все, включая и еще один источник ее постоянной головной боли.

Вздохнув, она слегка приподняла край рубашки. Вот они, эти жуткие родинки, сложившиеся в две параллельные строчки по бокам пупка. Одна слева, другая — справа, а точка пупка посредине. Похоже на две стрелы.

Какая гадость!

Как только стану старше, избавлюсь от них, дала себе клятву Майя.

Пока приходилось мириться с родинками и как можно реже обнажать живот. Но как раз это ее меньше всего беспокоило. Она обожала одеваться, как капуста. В отличие от матери, которая не могла терпеть подобного внешнего вида: поэтому они редко ходили по магазинам вместе. И эти редкие разы превращались для обеих в настоящую пытку. Зато, когда Майя чувствовала себя тоскливо, маленький сольный набег на магазинчики Камдена был панацеей от всех бед. Там, среди сотен предметов одежды и аксессуаров в стиле чистой готики, Майя давала выход своим страстям, реализуя свою замечательную способность подбирать ансамбли из туфель, маек, кофт, серег и всего прочего. Она обожала черный цвет. И рединготы.

И еще, каждый раз, когда она посещала Камден-Хай-стрит, она обязательно заскакивала в свой любимый музыкальный магазин, где в одно из посещений открыла для себя популярную молодежную музыкальную группу «Dresden Dolls». Боже, а клип песни Shores of California — просто отпад!

Кстати, в следующий раз не забыть бы захватить с собой футболку, рисунок для которой Майя нашла в www.polyvore.com. Ее хотела посмотреть девушка, которая всегда оставляла для Майи лучшие тряпочки в ее любимой лавке на Камден. Это была черная футболка. Двойная золотая спираль змеей обвивала ее по кругу.

Майя считала, что у нее хороший вкус. Не то, что у этой дуры Стейси, пополнявшей свой гардероб на Эборкрамби-стрит. Ширпотреб.

И вроде нее вырядятся все, кто заявится на ее день рождения. Сплошное барахло.

Да? А кому так хотелось пойти на этот их мерзкий праздник, подруга?

Майя прикусила губу.

Давай говори правду, приказала она своему отражению в зеркале.

Ладно, мне и хотелось, призналась она самой себе.

Никак у нее не получалось делать вид, что ей все равно. Как и остальные одноклассники, она последнее время жила в предвкушении участия в party года. И вот на тебе! Засранка Стейси не дает ей этого сделать. С извинением за Гарри, за этого сопливого болвана, с которым Майя как-то раз поцеловалась, и то по дурости. Всего один раз.

Один-только-раз-и-не-понятно-что-ему-после-этого-взбрело-в-голову.

27 октября

Понедельник

7:50

Зазвонил мобильник. Майя улыбнулась. Но даже любимая мелодия группы «My Chemical Romance», которую она установила в качестве рингтона, не смогла привести ее в хорошее расположение духа.

— Майя, у тебя все в порядке?

Это Фло. Она всегда чувствует, когда в ней есть нужда.

— Нет, не все. У меня отвратительное настроение. Меня взбесила Стейси. Вчера она подослала ко мне с письмом свою служанку, эту куклу Фебу. Я была вынуждена прочесть его. Она пишет, будто ей очень жаль, что так случилось с Гарри и что она не нарочно. И еще, что теперь, после всего случившегося, она не может пригласить меня на свою супер-пупер-вечеринку. Не желает видеть моей ревности и зависти.

— Да ты что?! Она что, правда так написала?

— Да. И знаешь, что я тебе скажу? Мне наплевать на се грёбаный праздник. На эту вечеринку для недоумков. Больше того, сегодня я подойду к ней и поблагодарю ее за то, что она избавила меня от необходимости присутствовать на самой тошнотворной тусовке этого года, вот увидишь...

— А знаешь, Майя? В таком случае я тоже в гробу видала эту ее вечеринку!

— Спасибо, Фло. Но я думаю, что тебе стоит пойти. А я с большим удовольствием побуду дома... початюсь с Мэттом и Кристиной, давно с ними не общалась. Так и скоротаю вечерок и не буду думать об этой дуре. Хорошо еще, что я не успела выбрать себе платье на праздник...

— Ну что же, подруга, остается признать, что ты развлечешься лучше, чем все, кто обречен посетить вечеринку этой отмороженной на всю голову...