— Вы уже раз напоминали мне об этом, — сказал я. — Или вы хотите, чтобы это у всех врезалось в память?

— Я уже пришла в себя, — сказала Белла, массируя себе шею. — Только немного болит шея.

— Как вы думаете, вы сможете проводить мисс Люкас до ее отеля и не заблудиться при этом? — сухо спросила меня Элен.

— Думаю, что да, — ответил я.

— В таком случае, подождите в коридоре, пока она оденется.

Я бросил взгляд на свой профиль с левой стороны, посмотревшись в зеркало гардеробной, и вышел. Ведь когда я влетел в комнату, лицо мое было, так сказать, авангардом при атаке, именно лицом я упал на пол, и ему в какой-то степени досталось. Посмотревшись в зеркало, я убедился, что мои опасения имели основания. Левая сторона лица немного вспухла, а под глазом начинал разливаться синяк. В этот момент мне очень хотелось снова встретиться с агентом страхового общества, который рассмеялся, когда я возымел желание застраховать на сто тысяч долларов свой профиль, и заявил мне, что не может застраховать то, что вообще не имеет никакой цены.

После того как я успел выкурить в коридоре пару сигарет, дверь гардеробной открылась и, наконец, появились женщины. Белла была одета и выглядела посвежевшей и отдохнувшей.

— Немедленно отвезите мисс Люкас в ее отель! — коротко распорядилась Элен Ричмонд. — А позднее мы с вами еще поговорим. Я тоже живу в «Стиксе», в номере 1407. — Она взглянула на часы. — Жду вас в половине одиннадцатого.

— Я буду точен, — ответил я.

— Если не придет к какому-нибудь соглашению с Беллой по дороге в отель, — вставила Элейн Керзон сладким голоском.

Я взял Беллу под руку и вывел ее из здания театра.

Когда актер, разряженный под швейцара, подозвал нам такси, он снова многозначительно протянул руку. Я схватил ее и тепло пожал, прежде чем отбросить. Он сразу же повернулся, чтобы посмотреть, далеко ли она отлетела, а я вместе с Беллой быстро сел в машину и сказал шоферу, что можно ехать. Последнее, что я заметил, — это то, что Доминик стоял на краю тротуара и посылал мне вслед длинные фразы, в которых, судя по его артикуляции, рифм не было.

Мы быстро добрались до отеля, я расплатился с шофером и проводил Беллу до ее номера.

— Зайдите на минутку, Денни, — пригласила она. — Я должна вам рассказать кое-что важное.

— Что-нибудь о габаритах вашего тела? — с надеждой поинтересовался я.

Я проследовал за ней в комнату и видел, как она тщательно повернула ключ в замке. Потом поглядела на меня таким взглядом, словно мы оба в любой момент были готовы взорвать Белый Дом, как только таинственный мистер X даст нам на это приказ.

— Как вы думаете, они могут нас здесь подслушать? — прошептала она.

— Можете не беспокоиться, — нетерпеливо сказал я. — Они наверняка думают, что мы пришли сюда не шептаться.

— Значит, можно говорить, ничего не опасаясь? — спросила она.

— Если поспешить, то можете не опасаться.

Она глубоко вздохнула.

— Я солгала.

— Когда?

— Солгала, когда сказала, что не узнала убийцу.

— Почему? — Я непонимающе уставился на нее.

— Потому что была уверена, что мне никто не поверит. Я подумала, что если я назову его имя и ему станет известно, что я его узнала, то ему ничего не помешает сделать из меня холодный труп еще до того, как я успею связаться с полицией.

— Какая все это чепуха, крошка, — устало сказал я. — Может быть, вы все-таки перестанете говорить языком частного детектива из комиксов и выразитесь более четко и понятно? Кто был этот человек, которого вы видели?

— Конечно, Дюваль! Кто же еще?

— Дверь гардеробной была заперта изнутри. Каким образом ему удалось выйти?

— Через окно, — нетерпеливо, ответила она. — Окно выходит в тупик, находящийся позади театра. Неужели даже вы не заметили, что окно было открыто?

— Разве я мог вообще что-нибудь разглядеть, когда вы сидели совсем голенькая, моя дорогая? Вы недооцениваете свои прелести! — возмутился я.

— И что вы предпримете против Дюваля? — спросила она.

— Видимо, это вы должны что-то предпринимать. Так что вы предпримете против него? Оповестите полицию?

— Вы что, с ума сошли?

— А почему бы вам и не проинформировать об этом полицию? — поинтересовался я. — Если сегодня вечером Дюваль предпримет попытку убрать вас, то из этого вытекает, что он вас все равно больше не возьмет к себе на работу. Так что вы можете потерять, обратившись в полицию?

— Вы — самый глупый человек, с которым я когда-либо встречалась, — воскликнула она. — Неужели вам никогда не хотелось, чтобы слава в разоблачении опасного преступника целиком принадлежала вам?

— Нет, — ответил я чистосердечно.

Она порывисто отвернулась от меня и повернулась ко мне спиной. Так она и стояла какое-то время, вся дрожа от ярости.

— Я, видимо, обманулась в вас, мистер Бойд, — наконец сказала она каким-то отсутствующим тоном. — Я посчитала вас честным человеком, частным детективом, у которого есть мужество… Что ж, нам больше не о чем говорить. Можете идти!

Я повернулся и вышел.

Ровно в половине одиннадцатого — с точностью до секунды — я постучал в дверь номера мисс Ричмонд в отеле «Стикс». Я подумал, не возвестить ли о своем появлении какой-нибудь возвышенной фразой, но не смог на это решиться.

Она открыла дверь и посмотрела на меня таким взглядом, словно я был одним из ее купальных костюмов, пришедших к ней с рекламацией.

— Во всяком случае, без опоздания, — холодно сказала она. — Это уже кое-что. Входите!

Я последовал за ней в номер, точнее, в гостиную апартаментов, и, хотя заметил столик с напитками, но, откровенно говоря, не надеялся, что она мне что-нибудь предложит. После этого я посмотрел на саму Элен. На ней было неглиже из синего нейлона, то есть из того материала, который считают прозрачным, если подойти поближе и присмотреться, но который не оправдывает ваши надежды. Тем не менее у него есть преимущества — он так плотно прилипает к телу, что вы можете тщательно рассмотреть все формы, а у Элен были такие формы, которые так же реагируют на прилипающий материал, как и я.

— Садитесь, — неожиданно сказала она.

Я присел на кушетку, а она уселась против меня в кресло. Она так же пристально смотрела на меня, как и я на нее, но я посчитал, что ее интерес был совершенно другой природы.

— Просто из любопытства, — начала она, — мне бы хотелось узнать до того, как я вас выкину, что вы сделали, чтобы отработать хотя бы часть той тысячи долларов, которую я вам заплатила в Нью-Йорке.

— Спиртное придает моим мыслям кристально-чистую форму, — довел я до ее сведения. — И одной рюмки будет достаточно, чтобы открыть шлюзы.

— Получив тысячу долларов, вы сами можете обеспечивать себя спиртным, — резко ответила она. — Но я жду ответа. Значит, ничего?

Я поднялся, снял куртку, развязал галстук и начал расстегивать пуговицы рубашки. Она с беспокойством посмотрела на меня.

— Если вы не прекратите, я вызову полицию, — нервно сказала она.

Расстегнув последнюю пуговицу, я распахнул рубашку и показал ей черно-синий синяк, который образовался в районе моего солнечного сплетения.

— Вот что я заработал, начав работать для вас, — объяснил я. — И произошло это сразу после первого тура конкурса. Когда я вернулся сюда, меня уже поджидали два человека. Один из них назвался Хэлом, а другой — Чарльзом. И они передали мне приказание для вас. Вы должны отказаться от конкурса, или же… или же… Короче говоря, потом они своими действиями дали мне понять, что они говорят серьезно, и обработали меня.

Я застегнул рубашку.

— А потом, когда я стоял в коридоре, охраняя гардеробные, появился Майер и сказал, что меня просит к телефону в кабинете менеджера человек по имени. Хэл и что у него срочное дело. Я прошел в кабинет и начал с ним говорить. Он повторил свои угрозы и сказал, что если вы не послушаетесь его указаний, то будет убита еще одна девушка. А если вы проведете заключительный тур, то умрут еще две девушки. Не правда ли, щедр этот Хэл?