Облегченно вздохнув, игрок поспешно вышел из комнаты. Когда дверь за ним закрылась, Хардинг с улыбкой посмотрел на меня.

— Не сильно же мы продвинулись, не так ли? — спросил он меня. — И вообще, я не знаю, поможет ли нам эта информация?

— Почему убили Свайна? — спросил я.

Он устало пожал плечами.

— Попробуйте отгадать сами.

— Может быть, он наткнулся на убийцу и силой вырвал у него признание? — предположил я.

Несколько секунд Хардинг смотрел на меня.

— Почему, черт возьми, я сам до этого не додумался? Конечно, это надо было сразу учуять. Эта идиотская идея Барона, осуществляемая еще большим идиотом, действительно оправдалась. У Свайна действительно было признание убийцы!

— Поэтому его и пристрелили еще до того, как он успел сообщить эту новость Барону, — дополнил я.

— Точно, — сказал лейтенант. — Но кто же убийца?

— Весь вопрос как раз в том и состоит, — ответил я. — Но как бы то ни было, а Барона и его двух горилл мы можем вычеркнуть из списка подозреваемых.

— Возможно, — согласился Хардинг. — Но, с другой стороны, это может быть и ловкой двойной игрой со стороны Барона. Чтобы отвлечь от себя подозрение.

— Давайте не будем еще усложнять и без того сложное дело, — предложил я.

— Никогда не знаешь, чем это кончится.

В этот момент в моей голове родилась еще одна идея.

— Если исходить из того, что Свайн насильно вырвал у убийцы признание, — начал я, — то на убийце должны остаться следы насилия.

— Никто из подозреваемых не несет на себе этих следов, — ответил Хардинг. — Вы же сами видели.

— Правильно, — вынужден был признать я. — Но, возможно, убийца сознался Свайну еще до того, как тот взял его в оборот по-серьезному.

— Тоже возможно, — согласился Хардинг и почесал затылок. — С таким же успехом можно предположить, что убийце не понравился Свайн, и он прикончил его ради удовольствия.

— Ах, к черту все это! — бросил я в сердцах.

В дверь постучали, и в комнату вошел полицейский в форме. Он сообщил лейтенанту, что приготовил им по чашке кофе.

— Чудесно! — сказал Хардинг.

— Люди за окном, — сказал полицейский. — Они начинают беспокоиться. Они и дальше должны оставаться здесь?

— Думаю, что нет, — ответил Хардинг. — Передайте им, что они могут возвращаться по домам.

Полицейский вышел, чтобы передать распоряжение.

— Вы нашли оружие, которым была убита Эллен Фицрой? — спросил я.

Он покачал головой.

— Это был револьвер 32 калибра. Свайн тоже был убит из револьвера этого калибра. Это объясняет, почему наш водолаз потерпел неудачу, когда искал револьвер на дне поблизости от яхты, — ответил Хардинг. — Кто бы ни владел этим оружием, он его хорошо спрятал. Яхту мы обыскали до последней щелочки, а недавно я отдал распоряжение обыскать все домики, в том числе и ваш.

— А сейчас он, возможно, уже покоится на дне залива, — сказал я.

— Об этом я тоже подумал, — ответил Хардинг. — Водолаз уже приступает к своим обязанностям. — Он тяжело вздохнул.

— Начинает светать, — заметил я.

— Трудность этого проклятого дела заключается в том, что мы имеем множество подозреваемых, и у каждого из них есть мотив, но ни одной улики, ни одного свидетеля — ничего.

Минут пять спустя я уже шел вдоль гавани, прикидывая в уме, во сколько обошлись все яхты, стоящие здесь на якоре. Дороже, чем яхта Вулриха, которая, вероятно, стоила более четверти миллиона, была испанская галера, которую мы вчера видели с Эприл. Она тоже сейчас стояла здесь на якоре, и кто-то сидел на палубе, покуривая большую трубку. Это был какой-то тощенький паренек с козлиной бородкой.

— Доброе утро! — дружелюбно крикнул он мне.

— Я тоже желаю вам доброго утра, дон Антонио! — крикнул я в ответ.

Он ласково улыбнулся.

— Меня зовут Вальдес, и в моих жилах действительно течет испанская кровь моих предков, — ответил он.

— Великолепно! — сказал я без воодушевления. — И вы умеете танцевать фламенко?

— Как вам понравится вот это? — спросил он, вскинув руки и начиная ими крутить, как крутятся лопасти ветряных мельниц. Видимо, это были те движения, которые делают, танцуя фламенко. При этом лицо его выражало грустное одиночество: ему явно не хватало хорошего друга.

Это действительно был милый паренек, а кем был Бойд, который собирался выместить на нем свое плохое настроение?

— Выглядите неплохо, — сказал я ему.

— Не хотите ли подняться на борт, чтобы полюбоваться окружающим видом? — предложил он любезно.

Сделай доброе дело — и тебя сразу схватят за горло, подумал я. Но тем не менее ступил на сходни и взошел на судно. Он повел меня по галере. Его главной гордостью было не большое, но точное воспроизведение капитанской каюты, как они, вероятно, выглядели четыре столетия тому назад. На одной из стен крест-накрест висели два сверкающих меча, один из которых я осмотрел более внимательно.

— Настоящая толедская сталь, — сказал Вальдес. Они настолько остры, что могут расщепить волосинку вдоль.

— Спасибо, — сказал я, — предпочитаю ножницы.

Он настоял на том, чтобы я остался позавтракать, и, пока мы ели, он рассказал мне, что распорядился построить эту галеру полгода тому назад. Когда она была готова, он продал свой дом и стал жить на борту.

— Чудесная жизнь! — воскликнул он с энтузиазмом. — Чудесная и замечательная, скажу я вам. Надоест вам одно место, вы поднимаете якорь и плывете дальше.

— А с этими парусами не много хлопот? — спросил я.

Вальдес даже немного покраснел.

— Они тоже для красоты, — сознался он. На судне есть машина и винт. А с ними обращаться намного проще.

Я посчитал, что дорогу к сходням я найду и один, попрощался с ним, поблагодарив за гостеприимство.

— Мне было очень приятно познакомиться с вами, мистер Бойд, — сказал он, и это прозвучало очень искренне. — Как только возымеете желание, запросто поднимайтесь ко мне на борт.

Я вернулся к себе и сразу же лег спать. Проснулся в начале второго и почувствовал, что голоден.

Я принял душ, побрился, оделся и подумал о том, что стоит чудесный день, словно созданный для того, чтобы пригласить кого-нибудь на ленч. Но кого же, как не ту, которая вчера пила со мной?

Но когда я постучался в дверь ее домика, в ответ раздался только тихий стон.

— Это опять вы, — сказала Эприл, открывая дверь. — Я умираю.

— Может быть, вы предпочтете отправиться на ленч?

— О, Бог ты мой… — снова простонала она.

— Сочный свежий бифштекс с луком и нежная телятина.

— Исчезните отсюда, вы, садист! — воскликнула она. — Вы что, хотите толкнуть меня на самоубийство?

— Вы не узнаете меня, дорогая? — воскликнул я. — Это я, Денни Бойд, парень с плохими манерами и отличным профилем, парень, которого вы еще недавно так страстно любили. Вспоминаете?

— Вы что, совсем потеряли рассудок? — выдавила она.

— Эти же слова вы мне говорили и ночью, — сказал я искренне.

— Как получилось, что я сегодня проснулась на диване? — спросила она после паузы.

— Не будем говорить о таких интимных деталях, — ответил я. — Нас может кто-нибудь подслушать.

И я отправился в ресторан один, сознавая, что сделал все, чтобы уговорить ее позавтракать со мной.

Пока в моем желудке переваривался бифштекс, я шел домой, играя в вопросы и ответы с самим собой. Игра эта имела лишь один недостаток: в нее нельзя было выиграть.

Вопрос: Кто был тот мистический человек и финансист из Манхэттена?

Ответ: Грег Бейли.

Вопрос: Кто был тот человек, который одолжил Вулриху целое состояние?

Ответ: Грег Бейли.

Вопрос: Кто знал, что мальчик Эдди банкрот, но у него есть крупный страховой полис? И кто знал, что свою жену он тоже застраховал?

Даже если бы я играл роль Ватсона при Шерлоке Холмсе, то и тогда пришел бы к выводу, что с Бейли следует поговорить, так как он, возможно, даст совершенно другие ответы на мои вопросы.

Я прошел уже половину дороги, когда заметил двух парней, которые направлялись в мою сторону. Еще издали можно было заметить, что у них какие-то серьезные намерения. Когда они остановились рядом со мной, у них был такой вид, словно их отторгло человеческое общество и они собирались занять у меня пару долларов.