Впрочем, в этом письме есть сведения о занятии Цезарем каких-то новых городов, хотя о военных действиях Цицерон не сообщает (Cic. Att., VII, 18). Активные операции начались, по всей вероятности, только на рубеже января-февраля.
Вероятно, между 17 и 22 января помпеянцы начали эвакуироваться из Рима. Помпей покинул столицу, приказав всем следовать за ним, а 23 января пришли сведения о сдаче Ауксима и Игувия. Ходили слухи о подходе Цезаря. Консулы бежали из Рима, прекратили набор и в суматохе оставили в городе государственную казну. Только в Капуе помпеянцы собрались и возобновили набор, зачисляя в армию колонистов и гладиаторов (Caes. В. С, I, 14; Cic. Att., VII, 14, 3). Уже 23 января Помпей встретился в Теане с Лабиеном (Cic. Att., VII, 13а), а 25 принял посольство Росция (Cic. Att., VII, 14). Бегство из Рима произвело крайне неблагоприятное впечатление на большинство сенаторов (в т.ч. оптиматов) и, вероятно, на простых римлян и италиков, а скептическое, настороженное и раздраженное отношение Цицерона, похоже, отражает и общее впечатление. Некоторые оптиматы обвиняли Помпея в некомпетентности и прямом предательстве (Арр. B.C., И, 36–37; Flor, IV, 3, 21; Dio, 41, 2; Plut. Caes., 33–34; Pomp., 60–61).
Позиция Цезаря вскоре стала давать свои результаты. Быстрота перемен привела к серьезным последствиям, предвидеть которые не могли не только помпеянцы, но, возможно, даже и Цезарь. В последней декаде января (вероятно, после 20-го) Цезарь направил Куриона к Игувию, где стояли 5 когорт Минуция Терма. Узнав о подходе Куриона, Терм вывел когорты из города, но солдаты разошлись по домам, Терм бежал, жители Игувия приняли войска Цезаря (В. С, I, 12). В Ауксиме, где расположился Аттий Вар, инициативу проявили уже сами местные власти, потребовавшие от Вара немедленно покинуть город (В. С, I, 13). Вар был вынужден вывести войска, но еще до начала боя его солдаты разбежались, а часть из них сдалась Цезарю (I, 13). На сторону Цезаря стали переходить города Пицена, а его собственные войска пополнились за счет 12 легиона (I, 15). Примерно ко 2 февраля Цезарь подошел к Аускулу, где стояли 10 когорт Лентула Спинтера (1, 15).
При известии о подходе Цезаря Спинтер вышел из города и стал отступать на юг, большая часть его солдат разбежалась. По пути он встретил Л. Вибуллия Руфа, квестора и бывшего офицера Помпея, которому и передал командование. К ним присоединились 6 когорт Луцилия Гирра, уходящие из Камерина (I, 15). Объединенные силы Вибуллия, Спинтера и Луцилия Гирра, насчитывающие (учитывая дезертирство) примерно 13 когорт, отступали в Корфиний, где стоял Домиций Агенобарб. Северная группировка, не уступавшая войскам Цезаря, оставила Умбрию и Пицен практически без сопротивления.
Примерно в это же время Л. Росций отбыл из Капуи с новыми условиями. Помпей соглашался на условия Цезаря при условии вывода его войск из Италии (Cic. Att., VII, 17, 2). Впрочем, общее согласие (скорее, на переговоры, чем на реальное выполнение обязательств) не сопровождалось конкретными действиями, например, предложениями о личной встрече, и 5 февраля Цицерон пишет, что потерял надежду на мир (Cic. Att., VII, 20). 8 февраля он сообщает, что набор в районе Капуи почти прекратился, и вербовщики не осмеливаются заниматься своими делами. В том же письме оратор сообщает, что получил мирные предложения от самого Цезаря (Cic. Att., VII, 21). Впрочем, события принимали несколько иной оборот, вести переговоры было уже не с кем.
Около 9–10 февраля Домиций собрал в Корфиний около 30 когорт, включая войска, набранные им в области марсов, пелигнов и других народностей Абруццо и отступающие с севера отряды Вибуллия, Гирра и Лентула Спинтера (Cic, Att, VII, 23–24; VIII, 1 la; 12b; Caes. В. С, I, 15; 18; App. В. С, II, 38; Plut. Caes., 34). Домиций расположил войска для обороны города и обратился к Помпею с просьбой прийти к нему на помощь (Caes. В. С, I, 17). Олигарх обещал примерно 15 тысячам солдат выдать им по 4 югера из своих владений (Ibid.).
11 или 12 февраля Помпей потребовал срочного отступления Домиция и соединения с ним, 15-го он повторил просьбу (Cic. Att., VIII, 12 b). Впрочем, было уже поздно. С точки зрения военной ситуации, Домиций занимал превосходную позицию и подход Помпея мог бы обеспечить победу, однако, четко сознавая ненадежность (как своих, так и Домиция) Помпей, вероятно, предлагал единственно возможный выход.
Вероятно, 12–13 февраля Цезарь без боя занял Фирм (Caes. В. С, I, 16), и через день-два подошел к Корфинию. Здесь произошел первый и, возможно, единственный бой, когда солдаты Цезаря помешали противнику разрушить мост (I, 16). Около 17 февраля сдался Сульмон, где стояли 7 когорт Лукреция Веспиллона и Аттия Пелигна. При подходе пяти когорт Антония, солдаты и горожане открыли ворота и вышли приветствовать цезарианцев (I, 18). Чуть позднее началась осада Корфиния, в которой участвовали уже три легиона Цезаря (13, 12 и 8) и 22 когорты новобранцев, значительную часть которых составляли бывшие солдаты Помпея (I, 18). Город был окружен.
Последующие события показали полный развал помпеянской армии. 17 февраля Помпей пишет последнее письмо Домицию, сообщая о полной ненадежности своих войск и прося попытаться выйти из окружения (Cic, Att, VIII, 12b). Впрочем, в тот же день он написал письмо консулам, где сообщал, что Домиций окружен и уже не может прорваться, а сам он, учитывая ненадежность армии, намерен идти в Брундизий (Ibid., VIII, 12а, 1–4). Домиций поступил полностью в духе своего командующего. Заявив на военном совете, что Помпей идет на помощь, он сам попытался бежать (Caes. В. С, I, 19), но был арестован собственными солдатами, вступившими в переговоры с Цезарем (I, 20). Ночью переговоры продолжил Лентул Спинтер, а на рассвете началась сдача (I, 22–23).
Осада Корфиния пролилась неделю (17–24 февраля) и завершилась сдачей города и армии Домиция. Сдалась 15-тысячная армия (около 30 когорт), среди них были 50 сенаторов, детей сенаторов, военных трибунов и всадников, а также — многие представители муниципальной знати. В числе сдавшихся были Домиций Агенобарб, Лентул Спинтер, Л. Целий Руф и квестор Квинтиллий Вар (I, 23). В комическом ракурсе историю сдачи Домиция рассказывает Плутарх (Plut. Caes., 34). Под Корфинием Цезарь впервые в массовых масштабах применил свою политику милосердия (dementia). Ни один из захваченных не был казнен или интернирован, а солдаты Домиция (как и другие сдавшиеся отряды помпеянцев) были зачислены в армию Цезаря (Caes. В. С, I, 23; Liv. Epit., 109; Dio, 41, 10–11; Suet. Iul., 34, 1; Plut., Caes., 34; App. B.C., II, 38). Позже эти войска проявили очень высокие боевые качества во время занятия Сицилии и кампании в Африке (Caes. B.C., I, 23; II, 23–44), из чего следует, что слабое сопротивление при Корфиний было вызвано их полным нежеланием сражаться. Наоборот, руководители помпеянцев во главе с Домицием бежали к Помпею (Арр. В. С, II, 38; Plut. Caes., 35). Очень характерно еще одно мероприятие Цезаря: 6 млн. сестерциев, взятые Домицием из казны, он отдал городу (Caes. В. С, I, 23).
25 февраля Цезарь ускоренным маршем выступил в Брундизий, и менее чем за 2 недели прошел 450 км[57]. К моменту выступления противника Помпей уже находился в области этой главной гавани восточного побережья Италии. Конница Цезаря догнала 9 когорт Манлия Торквата и Вибуллия Руфа, сдавшиеся при ее появлении (В. С, I 24). За это время он дважды делал предложения о мире через Цицерона, а затем — через попавшего в плен префекта инженерных войск Помпея, Нумерия Магия (В. С, I, 24). Примерно в это же время Цезарь провозглашает свою политику милосердия, заявив о готовности простить всех сдавшихся противников и считать своими союзниками всех, кто еще (или в принципе) не принял ничьей стороны (Cic. Att., IX, 7с). Вероятно, впервые в истории гражданских войн одна из борющихся партий провозглашала и оправдывала принцип неучастия. Наоборот, Помпей в духе сулланской традиции сделал противоположное заявление, объявив всех нейтральных своими врагами.
