В 114 г. Марий отличился в качестве пропретора Дальней Испании (Plut. Mar., 6), а в 109 г. Метели взял Мария в Африку в качестве легата. Марий отличился при Мутуле и стал правой рукой командующего и кумиром солдат. На волне критики Метелла Марий делает решающий шаг: он получил консульство на 107 г. и стал преемником Метелла в качестве командующего армией. Вокруг Мария объединились разные антисенатские силы. Его поддержали солдаты африканской армии и деловые круги, вначале в Африке, а затем — в Риме (Sail. lug., 63–65; 85). Вскоре его поддержали популяры и массы городского и сельского плебса (Ibid., 73; Plut. Mar., 8–9). Антисенатские силы, представлявшие значительное большинство населения, нашли теперь лидера в «вышедшем из народа» популярном военачальнике.
Отправляясь в Африку, Марий пополнил армию, совершив новшество, именуемое «военной реформой Мария». Саллюстий сообщает, что Марий стал набирать воинов «не по обычаю предков» (non more maiorum) из числа входящих в классы (ex classibus), но из числа добровольцев, в том числе — пролетариев (Sail. lug., 86; Plut. Mar., 9). Многие ученые видят в реформе политическую революцию, создавшую особую профессиональную армию из пролетариев, которая и стала носителем монархического строя{74}. Другие (Р. Смит, Э. Габба, С.Л. Утченко) склонны считать ее скорее концом достаточно длительного процесса, начавшегося со времен 2 Пунической войны{75}. Наконец, для некоторых исследователей истории римской армии (П. Брюнт, Ж. Арман, Й. Фогт, В. Шмиттенер){76}, это было, скорее, начало пути.
Собственно говоря, это был все тот же поиск новых ресурсов. Проблема возникает и ранее, особенно в ходе 2 Пунической войны, когда после Канн римляне шли на любые экстраординарные меры вплоть до вербовки заключенных и рабов (Liv., XXII, 57; XXIII, 14а), а черта бедности снизилась с 11 до 4 000 сестерциев. На поиск новых ресурсов были направлены и гракханские реформы. Реформа Мария пока еще не приняла значительных размеров, африканская армия насчитывала всего 2 легиона{77}, но она «открыла все шлюзы, через которые и хлынули в армию различные слои неимущего населения»{78}. Массовые армии последующих войн втянули в себя почти все население.
Тактика Мария мало отличалась от тактики Метелла. Как и его предшественник, Марий медленно теснил Югурту вглубь пустыни. Царь отступал в Мавретанию, оказавшись во власти царя этой страны, Бокха, вступившего в переговоры с римлянами. Их вел квестор и будущий враг Мария, Луций Корнелий Сулла. Молодой аристократ из ветви Корнелиев Руфинов, Сулла был беден в молодости (Plut. Sulla, 1), а после смерти прадеда, консула 290 и 277 гг. П. Корнелия Руфина, несколько поколений Сулл не занимали высоких должностей. В молодости будущий диктатор много вращался в кругах артистической богемы и имел успех у женщин полусвета, благодаря которым в немалой степени составил свое состояние. Известно, что одним из его «спонсоров» была гетера Никопола, другое состояние оставила собственная мачеха (Plut. Sulla, 1). Ранняя биография будущего диктатора известна крайне плохо, и впервые он появляется в 107 г. до н.э. как квестор Мария в возрасте 31 года, что было довольно поздно для потомственного аристократа и патриция. Впрочем, это был действительно неожиданный взлет. Сулла, командуя кавалерией, отличился в боях с нумидийцами и теперь блестяще выполнил сложную дипломатическую миссию (Sail, lug., 89–94; 97–101). После колебаний Бокх заключил мир с римлянами и выдал Югурту Сулле, который доставил его в римский лагерь. Война закончилась.
Победа вызвала новое возвышение Мария, сделав его самым популярным полководцем Рима. Это положение тем более поддерживалось перспективой предстоящей тяжелой войны. Югурту провели в триумфе Мария и казнили, Нумидия была разделена на две части, западную получил Бокх, а восточную — брат Югурты Гауда. Нумидия перестала быть соперником Рима в Африке, по крайней мере, так полагали римляне. Рим вышел из этой непрестижной, «грязной» войны. Впрочем, Марий был не единственным героем, пропаганда оптиматов стала противопоставлять ему Метелла, реально выигравшего войну, и Суллу, ставшего героем ее заключительного этапа (Veil. II, 12; Plut. Mar., 10; Sulla, 3; 6).
Еще более опасная ситуация возникла на севере. На протяжении 60–30-х гг. здесь наступило затишье и только в последней трети II века происходит активизация римской, а затем и «варварской» политики. В 135 г. римляне предприняли экспедицию в Далмацию, в 129 г. консулу Тудитану пришлось воевать с племенем япудов, а в 119 г. один из представителей рода Метеллов, Кв. Цецилий Метелл, получивший прозвище Далматик, победил далматов и скордисков и сделал Салоны главной базой римлян. Войны со скордисками продолжались до 107 г. и завершились захватом областей современной Боснии и Герцеговины. Римляне оттеснили скордисков за Дунай и заключили договоры с соседними племенами.
В 20-е гг. 2 века римляне начали наступление в Галлии. Военные действия начал гракханский лидер, консул 125 г. Кв. Фульвий Флакк. В 122 г. римляне двинулись на алоброгов. Война вовлекла в конфликт два крупнейших племенных союза южной Галлии, эдуев и арвернов. Эдуи предпочли союз с Римом, арверны поддержали аллоброгов. В 121 г. в двух сражениях консул Кв. Фабий Максим разбил галлов. Итогом этой войны стало присоединение области к югу от Севенн и верхнего течения Гаронны до Тулузы (Толоса), которая превратилась в провинцию Нарбонская Галлия. Войны велись относительно небольшими силами. В 128–128 гг. римская армия насчитывала 5 легионов, в 125 г. она выросла до 6–7, а в 120–119 гг. упала до рекордной цифры в 3–4 легиона. Новое увеличение начинается со 115 г. с начала кимврской, а чуть позже — Югуртинской войны{79}.
Со 113 г. с севера нависла новая опасность. Германские племена кимвров и тевтонов двинулись из района побережья Балтийского моря в поисках мест для поселения. К ним примкнуло множество кельтов, и вся огромная кочующая орда подошла к альпийским проходам. Последовала цепь поражений. В 113 г. была разбита армия М. Юния Силана, в 107 г. гельветы (племенной союз в совр. Швейцарии) уничтожили армию Л. Кассия Лонгина. Поражение потерпел и его легат Л. Кальпурний Пизон.
Готовясь к более серьезным столкновениям, оптиматы нанесли удар по внутреннему противнику. В 106 г. консулом стал один из их лидеров, Кв. Сервилий Цепион, который провел закон о судах, аннулирующий закон Гая Гракха и возвращающий суды сенаторам. Новая неудача изменила все.
В 105 г. против германцев выступили армии консула Гн. Маллия Максима и ставшего проконсулом Сервилия Цепиона. На помощь подошли войска Эмилия Скавра. 6 октября 105 г. при Араузионе произошла битва, закончившаяся разгромом римлян. Современники сравнивали ее с битвой при Каннах, согласно Плутарху, в сражении пало 80 000 римлян (Veil., 11,12; Liv. Epit., 67; Plut. Mar., 9). Ливии дает еще более значительные цифры — 80 000 легионеров и 40 000 обозной прислуги.
Цифры Плутарха и Ливия явно преувеличены, но, несмотря на это, значение поражения и масштабы войны трудно переоценить. По подсчетам П. Брюнта, в 109 г. армия выросла до 8, а в 105 — до 11 легионов. Фактически вся она была уничтожена при Араузионе, и Марию, видимо, пришлось воссоздавать ее заново. В 104–100 гг. армия насчитывала 11–13 легионов{80}. Плутарх и Ливии вполне правомерно полагают, что со времен 2 Пунической войны римляне никогда не были в таком тяжелом положении.
Араузион был поворотным пунктом в римской политической жизни. Консулом 104 г. стал Марий. Одновременно происходит выдвижение двух лидеров популяров, Л. Апулея Сатурнина и Г. Сервилия Главции. 1 января 104 г. состоялся триумф над Югуртой (Sail. lug., 114; Plut. Mar., 12; Veil., 11, 12), что должно было поднять дух римлян и оттенить успех «нового человека» на фоне неудач полководцев-аристократов. Весь год Марий занимался подготовкой к войне, тем же самым он занимался и в 103 году, ставшем годом его третьего консульства. Начинал складываться своеобразный «принципат» Мария, вокруг которого собирается мощная «личная партия» и все силы, враждебные оптиматам. Среди верхушки марианцев было немало представителей знати, Корнелиев Сципионов, Юниев Брутов, Марциев, Валериев Флакков, Антониев. Видное место в этом окружении заняли и Юлии Цезари. С другой стороны, среди марианского руководства было много «новых людей», которые, как и сам Марий, добились успеха благодаря собственным заслугам и покровительству лидера: Г. Флавий Фимбрия, Маний Аквилий, Г. Норбан, Кв. Серторий и др. Бросается в глаза концентрация вокруг Мария представителей подчас весьма знатных родов, которые однако, утратили позиции в верхних эшелонах власти.
