Проклятие.
— Включай. Я взял карандаш.
— Ладно. Не знаю, хорошо ли будет слышно…
«Джордж, папа, Женевьев, тетя Лайза, это Энди. Со мной и Грейс все в порядке, и мы надеемся, что Женевьев благополучно вернулась домой. Человек, у которого мы находимся, не разрешил ничего говорить о нем, но позволил нам послать это сообщение. Надеюсь, что смогу снова поговорить с вами. Удовлетворите любые требования этого человека, чтобы мы вернулись невредимыми. Вот все, что я могу сказать…»
В жалобном, испуганном голосе Энди теплилась надежда.
— Пока все, приятель, — проговорил Мэйл. — Признаюсь, мне понравилась идея с ди-джеем. Она меня встряхнула. Скажи этому парню, что в его отсутствие я заеду к нему домой и навещу его семью. Захвачу с собой кусачки. Мы неплохо позабавимся.
Когда Мэйл исчез, Лукас посмотрел на аппарат, как на таракана. Через пятнадцать секунд позвонила Марта Грэшем из центра связи.
— Мы все записали.
— Отлично. Лестер там?
— Нет, но сейчас с ним говорит Данн, он в курсе.
Лукас поспешил в спальню, оделся и стал ждать звонка. Он услышал его, завязывая галстук.
— Да, Фрэнк. Это была она?
— Да. И она пытается что-то сказать нам. Мы еще не знаем, что именно, — сказал Лестер.
— Почему вы так решили?
— Потому что она обращается к тете Лайзе.
— И что?
— Я только что говорил с Тауэром Манетом. Тетя Лайза умерла десять лет назад.
— Поручи кому-нибудь собрать информацию о тете.
— Мы уже занялись этим, но я хочу, чтобы ты взглянул на материал. Черт возьми, Лукас, нам нужен фокусник, который вытащит кролика из шляпы.
— Надо прикрыть Мило с радиостанции, — сказал Лукас. — И его семью. У него двое детей.
— Я пошлю людей. Но что насчет Женевьев?
— Женевьев мертва, но мы знаем это, а Энди Манет — нет.
Они беседовали с Манетом и Данном в кабинете Ру, обсуждая, почему Энди упомянула тетю Лайзу.
— Лайза Фармер была сестрой моей первой жены, — сообщил Манет. — Она жила в большом загородном доме с конюшней, поэтому в детстве Энди ездила верхом. Может, она хочет сказать, что этот человек — фермер. Или лошадник. Что-то в этом духе.
— Если только она в полном сознании, — тихо заметил Данн.
— Моя дочь… — начал Манет.
— Не сомневаюсь, что вы любите дочь, Тауэр, но я тоже ее люблю и, право же, знаю ее лучше. Она не в себе. Ее голос и манера речи изменились, Энди страдает, она в отчаянии. Надеюсь, что это именно она послала сообщение, но не следует зацикливаться на этом. Вполне возможно, она забыла, что тети Лайзы уже нет.
Данн бросил взгляд на Лукаса.
— Женевьев мертва?
— Будьте готовы к этому.
Они решили быстро осмотреть фермы и конюшни, сличить список фермеров округа Дакота со списком людей, совершавших сексуальные преступления, а также с другими списками. Лукас, получив отчет Андерсона, унес его в свой кабинет и стал читать. Он не обнаружил ничего интересного и, охваченный беспокойством, направился в отдел по расследованию убийств, где столкнулся с Блэком и Шеррил.
— Что в университете? — спросил Лукас.
— Кроме любителя огня и секса, у нас есть еще пять психов. Сейчас мы выбираем одного из них, — сказала Шеррил. Она держала в руках пачку папок. — Вам нужны ксерокопии?
— Да. Андерсон что-то сказал насчет того парня — Мэйла. Этот след оказался ложным?
— Да, — ответил Блэк. — Он утонул.
— Черт, — воскликнул Лукас. — Все так сходилось!
Шеррил кивнула.
— Его вытащили из Сент-Питера, а через пару месяцев он бросился посреди ночи с моста на Лейк-стрит. Мэйла выловили через неделю возле Форт-Снеллинга.
— Как его опознали?
— На нем нашли идентификационную карточку, — сообщила Шеррил. — Медэксперт проверил по зубам и подтвердил, что это Мэйл.
— Ладно, — Лукас кивнул. — А кто этот новый любитель огня и секса?
— Фрэнсис Ксавье Питер, ему тридцать четыре года. Он устроил за десять дней в Сент-Луис-парке шестнадцать пожаров. Никто не пострадал, но несколько домов сгорело. Мы разговаривали с его родителями, они сказали, что он актер и живет на Западном побережье. Они давно не получали от него вестей, у него нет телефона. Энди Манет лечила его в течение двух лет. Она не очень-то его жаловала. Он нападал на нее дважды во время сеансов психотерапии.
— Актер?
— Судя по их словам, — подтвердила Шеррил.
— Человек, с которым мы имеем дело, — заметил Лукас, — вполне может быть актером. Он любит играть…
— Вот что еще, — вмешался Блэк. — У Фрэнсиса Ксавье Питера длинные светлые волосы.
— Да, возможно, это он. Он похож на фоторобот? — спросил Лукас.
— У него круглое крестьянское лицо, — сказала Шеррил.
— То есть не похож?
— Не слишком, — согласилась она.
— Сделайте запрос, — сказал Лукас.
Глава 15
— Они приближаются к тебе. Ты должен уехать. — Голос был напряженным.
Мэйл, стоя между двумя раскрытыми компьютерами и, меняя жесткие диски, улыбнулся далекому собеседнику.
— Скажи, что ты имеешь в виду? Совсем не то, что я должен уехать! Нет, ты хочешь сказать, что я должен убить их и спрятать трупы.
— Говорю тебе — убирайся отсюда, — донеслось из трубки. — Я не думала ни о чем таком…
— Черт возьми, — сказал Мэйл. — Ты считала, что манипулируешь мною. Нажимала на кнопки…
Он услышал вздох. Что он выражал — злость, отчаяние, предвкушение? Мэйл хотел знать это. Когда-нибудь он догадается, кому принадлежит этот голос. И тогда…
— К тому же они не так близко, как ты думаешь. Ты просто подстрекаешь меня избавиться от них.
— Тебе известно, что за сообщение послала Энди Манет? Ее тетка давно умерла. Ее звали Лайза Фармер, она жила на ферме. Теперь они обыскивают фермы в округе Дакота, потому что засекли тебя в этом районе с помощью радиоаппаратуры. У тебя мало времени.
Щелк.
Мэйл, посмотрев на трубку, бросил ее и прошелся по гостиной, насвистывая мелодию, которую запомнил в давние дни в больнице. В камерах стояли громкоговорители, через которые транслировались передачи «Радио Миннесоты». Простенькая мелодия Моцарта, вероятно, он слышал ее сотни раз. Мэйлу было не до Моцарта. Он хотел слышать ритм, а не мелодию — барабанную дробь, которая будоражит кровь, или ударные, но только не струнные.
Однако сейчас он насвистывал мелодию Моцарта, чтобы не думать о том, как Энди Манет перехитрила его. Пока он не хотел убивать ее.
Неужели она действительно сделала это? Чувствуя, что это так, он злился. Беда в том, что он доверился ей, дал Энди шанс, а она предала его. Так бывает всегда. Ему следовало знать, что это произойдет снова. Мэйл поднес руки к вискам, почувствовал пульсацию крови и начинающуюся боль. Господи, с ним вечно случалось такое: когда он пытался что-то сделать, кто-то всегда все портил.
Он походил по гостиной и кухне, открыл холодильник, рассеянно заглянул внутрь и захлопнул дверцу. Потом вышел через заднюю дверь на лужайку и зашагал к полю, к старому дому.
Перескочив через повалившийся забор, он оказался посреди склона и побежал вперед, стиснув кулаки.
Им казалось, будто они добились прогресса с Мэйлом: он не стал мягче, но Энди чувствовала, что, не имея власти над ним, она все же влияет на него.
Они по-прежнему старались вытащить гвоздь. Им не удавалось расшевелить его, но он обнажился уже на целый дюйм. Еще несколько часов, думала она, и они смогут извлечь его из балки.
Но тут появился Мэйл.
Услышав, как он бежит по лестнице, Энди и Грейс переглянулись. Что-то произошло. Грейс, сидевшая на корточках перед монитором, покачнулась.
Когда дверь открылась, они увидели дикую злобу в его глазах.
— Выходи, мать твою, — приказал он.
