На самом деле никто, кроме Эрики и тех, с кем он работал бок о бок, не знал о тайных способностях Людвига. Аббат никогда ими не хвастал, не считая удачной мыслью выставлять их напоказ, в отличие от Ханниса.

Способности Людвига служили только его интересам. Он использовал их по необходимости, не привлекая внимания.

Поэтому лишь немногие действительно понимали, какими силами он обладает.

Людвиг решил, что пришло время и остальным это узнать.

Конечно, Людвиг и Эрика могли бы просто промчаться на лошадях через заслон из четырех офицеров, но этим они бы навлекли град стрел на свои спины. Аббат уже рассматривал такую возможность, но та не соответствовала его дальнейшей политике. Эти люди пригодятся, когда он установит в провинции Фейджин новый порядок.

– Аббат Дрейер? – спросил генерал Добсон. – Зачем вы здесь? Нам не сообщили, что следует ждать вашего приезда.

Людвиг спокойно смотрел на генерала, пока тишина не стала неловкой. Наконец Добсону пришлось снова заговорить:

– Хоть епископ Арк и доверял вам, он оставил нам весьма точные указания. Боюсь, в его отсутствие мы не можем позволить вам посетить крепость. Так что, будьте добры, отправляйтесь обратно в город. Там вы найдете жилье. А еще лучше будет, если вы вернетесь в аббатство и будете пребывать там, пока епископ не вернется и не вызовет вас.

– Или что? – спросил Людвиг, коротко улыбнувшись. – Отдадите лучникам приказ выбить меня из седла, да?

Удивленный неприязненным тоном аббата высокий генерал нахмурился.

– Если понадобится. Мне приказано никого не впускать до дальнейших распоряжений.

– Что ж, это легко решить. – Людвиг уверенно и изящно поднял руку. – Приказываю впустить меня. А теперь, генерал, уйдите с дороги.

Тот нахмурился еще сильнее. Людвиг заметил, что тетивы с обеих сторон натягиваются, но продолжал спокойно сидеть в седле, позволяя лошади бить копытом по мокрым булыжникам.

– Боюсь, у вас нет права отдавать такие приказы, аббат.

Людвиг устроился в седле поудобнее.

– Пожалуй, вы просто заблуждаетесь. Видите ли, я уже не настоятель монастыря, подчиненного крепости. Я – Лорд Дрейер, и эта крепость в моем подчинении.

– Лорд Дрейер? – переспросил генерал с издевательским смешком. – Лорд Дрейер! Вот уж не думаю.

Улыбка Людвига померкла.

– Надеюсь, вы передумаете, пока не поздно. Вы можете продолжить службу при мне и руководить моим войском, в противном случае вас заменят. Даю вам последний шанс, генерал Добсон. Примите мудрое решение.

Здоровяк шагнул вперед и упер кулаки в бока.

– А то что? – Он махнул в сторону Эрики. – Вы прикажете морд-ситу научить меня уважению?

– Видишь ли, – кашлянув и чуть наклоняясь к нему, сказал Людвиг почти извиняющимся тоном, – госпожа Эрика весь день была в дороге, и, боюсь, несчастная девушка слишком устала от верховой езды, чтобы слезть с лошади и обучить тебя вежливости. – Он обернулся к Эрике: – Не так ли, дорогая?

Безмятежное лицо морд-сит, сидящей на слегка пританцовывающей лошади, ничего не выражало.

– Нет, Лорд Дрейер, не так. – Она перекинула длинную светлую косу через плечо и огладила по всей длине. – Я чувствую себя вполне недурно, и ничто не порадует меня больше, чем спешиться и научить эту свинью выказывать вам должное почтение.

Людвиг махнул в ее сторону рукой, обращаясь к генералу:

– Видите? Бедняжка слишком устала в долгой поездке, чтобы решиться на этот пустяк. – Дрейер улыбнулся. – Придется потрудиться мне.

Генерал сделал еще шаг вперед и щелкнул пальцами, отдавая приказ лучникам. Не сводя с него глаз, Людвиг услышал шипение: все луки воспламенились в руках воинов, не успевших выпустить стрелы. Затем послышался звук падения луков на мостовую – это воины побросали их, чтобы не обжечься. Дрейер при этом не отрывал взгляда от еще пуще покрасневшего генерала. Затем поднял палец, на что-то указывая.

– Что это, генерал? В уголке рта. Похоже, у вас кровь.

Тот был в такой ярости, что даже не заметил этого.

– О чем вы?

Людвиг снова указал:

– Кровь. В уголках рта. Разве это не кровь стекает по подбородку?

Генерал резко поднял руку, дотронулся до челюсти и увидел на пальцах кровь.

– Судя по всему, вы чем-то заразились. Кажется, я припоминаю слухи о распространении некой болезни. Довольно мучительной, насколько мне известно.

Другие офицеры тоже хотели было сделать шаг вперед, но Людвиг грозно предупредил:

– Не советую приближаться к этому человеку. Он, похоже, заразный. – Дрейер предостерегающе поднял палец. – Вполне возможно, что он болен чумой. Не хочу, чтобы и другие заразились той страшной болезнью, которую, похоже, подхватил ваш командующий.

Офицеры замешкались, не зная, что делать. Воины смотрели на генерала с ужасом. Его лицо стало почти таким же красным, как кровь, капающая с подбородка.

– Дрейер! – закричал генерал. – Как ты смеешь!

Его возглас перешел в сдавленное бульканье.

– С печалью сообщаю, генерал, что эти признаки отвечают ужасной болезни, о которой я слышал. Узнав о ней, я решил, что это просто слухи, гуляющие среди сельских жителей, но сейчас вижу – рассказы были правдивы. Болезнь развивается чрезвычайно стремительно. Сперва появляются язвы во рту и горле. Они начинают кровоточить.

Генерал схватился за горло; его глаза лезли из орбит. На мокрую брусчатку у его ног брызнула кровь.

– Я слышал еще кое-что про эту болезнь, – сказал Людвиг, возводя очи к небу и потирая подбородок, будто стараясь припомнить. – Симптомы второй стадии появляются довольно быстро.

– Какие… – Командующий кашлянул кровью, не в силах завершить вопрос.

– Я слышал, что вскоре после того, как язвы лопнут, кости становятся хрупкими и начинают сами ломаться. Говорят, первыми крошатся кости ног, оттого что удерживают вес тела.

Громкий треск разнесся эхом по всей площади и тут же повторился. Кости обеих голеней генерала сломались, и он тяжело осел на колени.

– Еще я слышал, – продолжил Людвиг, – будто хрупкость костей быстро распространяется по всему телу и из-за этого оно разрушается. Ужасно… особенно если принять во внимание, сколько в человеке костей. Боюсь, сам я не знаю, сколько их, но слышал, что много. – Дрейер обратился к воинам слева от себя: – Не знаете, сколько в человеке костей? – Посмотрев, как они мотают головами, Людвиг пожал плечами: – Я тоже не знаю точно, но вроде бы более ста или даже двухсот.

Все окружающие ловили каждое его слово, с ужасом наблюдая за схватившимся за горло генералом, которого рвало кровью. Время от времени раздавался треск ломающихся костей, и эхо заглушало другие издаваемые им звуки. Генерал завалился на бок.

– Говорят, очень больно, когда они ломаются одна за другой, – заметил Людвиг и глубоко вздохнул. – Кажется, я припоминаю, что происходит дальше – дыхание становится чересчур большой нагрузкой для ставших хрупкими ребер, и они ломаются.

Сразу после этих слов раздался треск, словно кто-то шел по сухим веткам.

Охнув, генерал стал задыхаться, бешено задвигались ступни сломанных ног. Мышцы не могли как следует управлять сломанными конечностями, поэтому он лишь подергивался.

– Что ж, – с притворным любопытством произнес Людвиг, – похоже, проявились все симптомы, о которых мне рассказывали. Судя по всему, ты заразился чумой глупцов.

Воины, окаменев от ужаса, поглядывали друг на друга, не зная, что делать, и, не осмеливаясь пошевелиться, наблюдали за агонией и мучительной смертью генерала.

– Все, хватит! – сказал Людвиг. Его терпение иссякло.

Он резко махнул рукой, и в груди генерала возник тусклый красный огонек, видный сквозь его тяжелое обмундирование. Плоть генерала в одно мгновение обуглилась. В следующий миг почерневшее тело распалось на маленькие черные кусочки, похожие на обломки древесного угля. Через еще одно мгновение тело, теперь состоявшее из почерневших частиц, окончательно потеряло форму и струйками сыпалось через отверстия в мундире. Несколько бесформенных черных кусков того, что недавно было генералом Добсоном, откатились в сторону, подпрыгивая на брусчатке.