Теперь время принадлежало ей.

Прикосновение было очень легким, не сильнее теплого дыхания любовника на щеке.

Время принадлежало ей. Кэлен успела бы сосчитать все волоски, растущие по краю лба Эрики, каждую ресницу.

И хотя лицо Эрики отражало сильнейшую ненависть, Кэлен ненависти не испытывала. Она не ощущала ни жалости, ни ярости, ни злобы, ни горя. Ни малейшего сострадания не было ни во взгляде Эрики, ни во взгляде Кэлен.

В этот бесконечно краткий миг разум Кэлен очистился от эмоций и наполнился лишь все сметающим напором остановившегося времени.

Глядя на застывшую на середине убийственного удара Эрику, Кэлен понимала, что у той нет шансов.

Ни единого.

Она уже мертва. Просто еще не осознала. Кэлен видела по глазам женщины: та еще не понимает, что сейчас произойдет, и все еще считает себя хозяйкой положения.

Она ошибалась.

От холодной свирепости высвобождаемой силы Кэлен захватывало дух. Она чувствовала, как сила поднимается из глубины, затопляя каждую частичку ее сущности, и устремляется дальше.

В этот миг ее могущество было всем.

Кэлен делала это бесчисленное множество раз. Она ослабила контроль над этой волной силы, позволяя той просто течь через себя.

Разум Эрики, ее личность, все ее помыслы – все ушло.

В этот миг безвременья, когда древняя сила вырвалась на волю, коридор сотряс беззвучный гром.

Стеклянные колпаки на ближайших лампах разбились, окно взорвалось кучей осколков. Пол и стены содрогнулись, ближайшие двери распахнулись. Волна силы приподняла ковер, и он пошел волнами в обе стороны. От ужасного сотрясения на стенах коридора потрескалась штукатурка.

Людей позади Кэлен бросило на пол. Те, кто стоял ближе всего, ощутили жгучую боль.

Эрика с воплем рухнула на пол. Ее руки и ноги задергались, и она свернулась клубком, продолжая кричать. Ее кости ломались, плоть рвалась. Она ничего не могла сделать, чтобы избавиться от боли в своем разрушающемся теле – пагубное следствие способности морд-сит вбирать в себя освобожденную силу Исповедницы.

Пока женщина в черной коже корчилась в агонии, пришедшие в себя и вскочившие на ноги воины подбежали ближе, убеждаясь, что угроза устранена. Угроза была устранена даже прежде, чем они заметили морд-сит.

Угроза была устранена в тот миг, когда Кэлен ее заметила.

Кассия, Лорен и Вэйл – все в красной коже – приблизились к Кэлен, глядя на то, как сказалось на морд-сит воздействие власти Исповедницы.

На этот раз та, к кому Исповедница прикоснулась своей силой, не станет молить о том, чтобы ей позволили исполнять ее приказания. Когда Исповедница применяет свое могущество к морд-ситу, все происходит иначе. Для морд-ситов такое прикосновение означает долгую и мучительную смерть.

– Поднимите ее и отведите в подземелье, – сказала Кэлен воинам. – Оставьте ее там, где крики никому не помешают. Запирать ее нет необходимости, она никуда не уйдет, а оставшуюся часть дня и, возможно, всю ночь будет умирать.

– Я слышала, как это происходит, – шепотом сказала Кассия, глядя, как воины поднимают и несут по коридору скрюченное тело кричащей женщины. Их путь отмечали капли крови. – Но правда намного ужаснее рассказов.

Кэлен кивнула:

– Она сама выбрала свою судьбу – в тот день, когда по доброй воле всем сердцем поклялась в верности Людвигу Дрейеру.

Когда воины ушли по коридору и скрылись из виду, унося кричащую Эрику, Никки взяла Кэлен за руку и притянула к себе.

– Внутри тебя – отравляющее прикосновение смерти, оставленное Джит, и потому ты отрезана от силы и не можешь ее применять. Как же тебе удалось?

– Во мне больше нет прикосновения смерти.

– Как? – спросила Никки, удивленно моргнув.

– Ричард избавил меня от него, пока я была в подземном мире. Там это прикосновение не могло нам навредить, как было бы, если бы мы попробовали избавиться от него в мире живых. Мир мертвых сыграл роль сдерживающего поля – завеса удержала смерть на той стороне. И благодаря Ричарду прикосновение смерти, оставленное Джит, осталось в мире мертвых, которому принадлежит.

Прижав руку к сердцу, Никки едва слышно вздохнула:

– Прекрасно. Добрые духи, это прекрасно.

– Меня исцелил добрый дух. Дух Ричарда, – кивнув, ответила Кэлен.

– Значит, вы не умрете? – обрадовалась Кассия.

Кэлен потрясла головой:

– Нет. Но жить мне теперь незачем. Парадоксально: умирая, я хотела жить, а теперь буду жить, но желаю лишь смерти.

Никки обняла Кэлен, молча выражая сочувствие.

Когда колдунья отстранилась, на ее лице проступила подозрительность.

– Если ты можешь применить магию, то почему не исповедала Дрейера? Ты могла просто прикоснуться к нему силой, избегая всех этих сложностей.

– Все не так просто, как кажется.

– Возможно, – ответила Никки, – но если бы ты воспользовалась своей силой, то была бы уверена, что он говорит правду.

– Он не соврал. Я всю жизнь добывала истину у таких людей, как он. Иногда мне не требуется применять для этого силу. Дрейер не лгал и сделал для нас все возможное. И для Ричарда.

Никки опять указала на спальню.

– Но если бы ты прикоснулась к нему, он бы перестал представлять угрозу. И, возможно, стал бы ценным источником сведений.

Кэлен покачала головой:

– Я приняла обдуманное решение.

– Что ты имеешь в виду?

– Они могут лишь поднимать мертвецов, но не способны воскрешать. Сомневаюсь, что сведения, которые он мог сообщить нам, стоили риска применения к нему власти Исповедницы.

Никки махнула рукой, указывая на кровь на полу:

– Какой риск? Ты справилась с Эрикой, просто высвободив силу.

– У Эрики нет оккультных способностей, – ответила Кэлен, взглянув на Никки.

Колдунья выпрямилась:

– А, так вот в чем дело.

– Да, именно. Я никогда не применяла силу Исповедницы против наделенных оккультными способностями. Мы знаем, что магия Приращения бесполезна против таких людей, а моя способность основана на магии Приращения. Даже Зедду не удавалось останавливать тех, кто наделен сильными, как и Дрейер, оккультными способностями.

– То есть могло не сработать? – предположила Кассия.

– В лучшем случае не сработало бы. Моя сила действует на всех по-разному. Морд-ситы, к примеру, обладают способностью захватывать магию того, кто пытается применить ее против них. Но когда морд-сит захватывает власть Исповедницы, она подписывает себе смертный приговор. Вы видели, что случилось с Эрикой. Вполне возможно, попробуй я применить силу Исповедницы к Дрейеру, он мог бы подобным же образом обратить ее против меня и, воспользовавшись возможностью, захватить всех нас. Попытка погнаться за легкостью запросто могла стать роковой. Риск был слишком велик, а кроме того, я считаю, что мы и так получили от него все возможное. Я приняла взвешенное решение.

Вздохнув, Никки кивнула:

– Мне следовало бы знать, что ты все обдумала.

Кэлен погрузилась в свои мысли:

– Ричард учил меня думать о решении, а не проблеме. Так я и стараюсь поступать.

– Что мы теперь будем делать? – спросил командующий Фистер, когда Никки и Кэлен закончили беседовать и в коридоре снова повисла тишина.

Кэлен сглотнула:

– Ричард не вернется, нужно с этим смириться. Я просто обманываю себя, а страшная правда заключается в том, что Ричард умер. Мы знаем, как он поступил с останками Зедда. И что желал бы того же для себя. Он ушел, покинул нас в этом мире. И ради Ричарда мы обязаны позаботиться о его бренном теле. Нужно подготовить погребальный костер и попрощаться с ним.

Слезы медленно текли по лицам трех морд-ситов.

– Ты уверена, Кэлен? – спросила Никки. – Ведь Людвиг Дрейер применил свои оккультные способности. Мы не знаем – может быть, еще есть надежда.

– Надежда? – спросила Кэлен и покачала головой, будто пытаясь прогнать болезненные воспоминания, от которых никак не могла отвязаться. – Ты не видела того, что видела я. Крылатые темные демоны погнались за ним, схватили и вонзили в него когти, чтобы он не мог вырваться, а после обволокли черными крыльями, чтобы угасить его душу и унести в забвение.