Отсюда видите, братие, что любовь в деле спасения должна быть, прежде всего, утверждена в сердце нашем, и что она есть основание всего закона христианского. Поэтому и старайтесь возгревать ее в себе, укоренять это начало всякого добра, все делать из любви к Богу, для прославления имени Его, и помнить, что все, что делаем не ради Бога — неугодно Ему и неполезно, следовательно, и для нашей души. А чтобы утвердить в себе эту любовь, чаще воспоминайте о Боге, совершенствах и делах Его. "Возводи, говорит св. Димитрий Ростовский, возводи умные очи сердца твоего, о, человече, и разжигай сердце свое к Божественной Его любви, и возбуждай свою душу к Божественному Его желанию… Да ничтоже тя отторгнет, да ничтоже ти препнет, да ничтоже ти возбранит, да ничтоже тя отсечет от Господней любви и Божественного Его желания, ни скорбь, ни теснота, ни глад, ни гонение, ни огнь, ни меч: Той бо есть твой живот, Той твое спасение, Той твоя радость и веселие и присносущное наслаждение, и вечный покой" (Соч. св. Дим., ч. И, стр. 327–328). Аминь.

(Слово о службе, како стояти в церкви со страхом Божиим)

В одном из церковных поучений, в Прологе, о том, како стоять в церкви со страхом Божиим, говорится: "Дети и братие возлюбленные, когда придете в церковь, с великим страхом и благоговением внимайте тому, что поется во время Божественной литургии, и не разговаривайте о житейском в церкви Божией. И пред земным царем предстоять со страхом, чтобы не навлечь гнев его, и при земном царе боятся взглянуть друг на друга, чтобы не подвергнуться за сие наказанию. Насколько же больше должно заботиться, чтобы, предстоя пред Богом в церкви, не только не разговаривать друг с другом, но и постоянно иметь ум углубленным в пение и молитву? Не нарушайте служения церковного разговором, смехом, дремотою; но слушайте и внимайте, как поется: "всякое ныне житейское отложим попечение, яко да Царя всех подымем." И те из вас, которые хотят получить спасение, те должны особенно заботиться о чистоте душевной в час молитвы, а не прельщаться кознями дьявольскими и не пускаться в пустословие" (Прол. Июня 6).

Так учит нас Церковь относительно благоповедения в церкви; а между тем, сколько еще можно встретить людей, из которых одни стоят во время, службы не молясь и не внимая поемому и читаемому, другие смеются в церкви и разговаривают, а третьи, что всего ужаснее, даже иногда своими словами и поведением отвлекают других от Богомыслия и молитвы, подражая дьяволу искусителю.

Что скажешь таковым? Св. Златоуст говорит: "Церковь не есть какая-нибудь торговая лавка, но Место Ангелов, место Архангелов, царство Божие, самое небо. Посему, как если бы кто, отверзши небо, возвел тебя туда, то ты, хотя увидел отца, хотя бы брата, — не смел бы говорить: так и здесь не о чем другом не должно говорить, как только о духовном. Ибо и здесь небо… Между тем, когда шут возбуждает смех и распутная женщина бесчинствует, толпа зрителей сидит, внимая в великом безмолвии тому, что говорится, и притом тогда, как никто не повелевает молчать. В это время нет ни шума, ни крика, ни малейшего шороха, а когда вещает с небес Бог о столь страшных делах, тогда мы бываем столь бесстыдны, что не оказываем Богу и такого почтения, какое оказываем распутным женщинам. Вы ужаснулись, слыша сие? Тем более ужасайтесь поступать так" (Воскр. Чтен. 1842 г. Окт. 11, №. 26, стр. 220).

Подлинно нужно бы ужаснуться ходящим в храм не для храма! Того же человека, который бесчинно ведет себя в церкви, поставьте пред каким-нибудь хотя бы незначительным начальником; посмотрите, как он унижается, трясется, пресмыкается, а в месте особенного присутствия Божия, в месте славы Его, тот же человек часто принимает надменный и презрительный вид, свободно смеется, насмехается, разговаривает, выказывает иногда все свое бесстыдство. Где вера? Где любовь к Богу? Где страх? Как после этого не возмутиться, слушая, как тот же человек, подпавши под гнев Божий, начинает жаловаться и говорить: "да где же Бог? Что Он не слышит меня? За что я страдаю?" — За то и страдаешь, что ты не только в счастье не знал Бога, но и приходил в дом Его с кощунством и соблазном. Побойтесь же страшного суда Божия! Если уж ходить в храм, то входите в него с благоговением, отложив за порогом его всякое житейское попечение; стойте со страхом, как стоят пред лицом Царя небесного; молитесь со умилением, как прилично молиться кающимся грешникам. Пусть и другие молящиеся с вас пример берут и вашим добрым примером воспламеняют в себе чувства умиления, любви и благоговения, а не соблазняются вами. Аминь.

(Слово об отце Данииле)

Одно из дел милости телесной состоит в том, чтобы послужить больному и помочь его выздоровлению или христианскому приготовлению к смерти. Дело, в большинства случаев, весьма трудное. Каково, например, ходить за трудно больными? Но и кроме ухода, каково только смотреть на то, как больные бывают бессильно распростерты пред вами на одре своем, или слушать тяжкие стоны и вопли этих страдальцев? Но что делать, ведь не бросить же их на произвол судьбы?! Надобно помочь им. А чтобы облегчить себе труд хождения за ними, мы должны помнить, что и сами можем подвергнуться той же участи; что уход за больными Господь на страшном суде зачтет Самому Себе; должны ободрять себя примерами святых. Лучших образцов для подражания нам едва ли где можно найти.

Преподобный авва Даниил однажды сказал самому себе: "даю обет пред Христом: во всю жизнь мою буду служить одному из прокаженных" И взял одного, и стал тайно служить ему. Братия, жившие с Даниилом не знали, что у него прокаженный, и Даниил никому его не показывал. Но однажды, когда Даниил позвал ученика своего, то забыл затворить пред ним дверь келии, и ученик увидал, что старец служит прокаженному. У этого же от страшных ран гноилось все тело. Даниил сам своими руками влагал пищу в уста его, потому что у прокаженного руки отгнили. Но и этого мало: у несчастного гнил рот, и он постоянно от боли выбрасывал вкладываемую ему пищу; старец выброшенное брал и сам вкушал оное. Ученик, видя поразительный подвиг старца, удивился и прославил Бога, подавшего столь великое терпение старцу.

Ну, как, братие, из подобных примеров не почерпать терпения и ободрения при служении больным, как бы трудно оно ни было? Представишь подобный пример, сейчас же и скажешь: "так ли я хожу за своим больным? То ли я терплю?" Тогда и ропот утихнет, и уныние отойдет, и уход, конечно, сделается несравненно легче. Да, братие, примеры святых великое дело; и самое лучшее в них то, что они смиряют нас, ободряют и учат любить Бога и ближних не словом, а делом. Аминь.

(Мучение святого славного великомученика Феодора Стратилата)

Во время тяжких бедствий многие и из благочестивых падают духом, изнемогают и говорят: "Бог оставил меня, иначе Он бы видел, что я терплю, и явился бы помочь мне!" Так ли? Нет. Господь все видит, все знает и никогда не попустить рабам Своим искуситься паче, нежели могут; если же и попускает на них бедствия и иногда очень тяжкие, то единственно лишь для того, чтобы даровать им высшую награду на небе, как претерпевшим до конца.

В доказательство последнего возьмем ничто из повествования о страдании св. великомученика Феодора Стратилата. Когда он был распят на кресте и, кроме ужасных страданий от пригвождения ко кресту, терпел еще другие ужасные истязания, то среди них изнемогший и духом и телом, наконец воскликнул: "Господи, Господи, Ты мне предрек, что Ты со мною; зачем же ныне оставил меня? Вот пришло время помощи! Помоги мне, поскольку я переношу все эти страдания ради Тебя и из любви к Тебе терплю такое мучение. Укрепи меня, Господи, или возьми душу мою от меня, ибо более не могу терпеть". Сказавши это, мученик умолк. Мучитель Ликиний из этого молчания заключил, что святый умер и, отпавши повеление оставить тело его на кресте до утра, оставил место казни. В полночь же явился Ангел, отрешил тело святого от креста, облобызал его и сказал: "Радуйся, Феодор, воин Христов! Дерзай и укрепляйся именем Христа, истинного Бога; вот с тобою Бог. И зачем ты говорил, что Он оставил тебя? Докончи подвиг твой и придешь к Господу взять уготованный Тебе венец" Сказавши это, Ангел стал невидим, а святый стал хвалить и благодарить Бога.