Итак, братие, как видите, святые держались и уединенной молитвы и соблюдали ее. Держитесь ее и вы, "и сколь можно чаще от молв и шума мира сего удаляйтесь в клеть свою для занятия делом спасения души своей… И всякий христианин имеет необходимую потребность для души своей в том, чтоб в каждый день несколько часов посвящать на уединенную молитву и богомыслие, чтобы вовсе не рассеяться в суете мира сего. Душа наша такую же имеет жажду в ежедневном обновлении сил своих молитвою и богомыслием, как и тело в подкреплении себя пищею. И нет такой тяжкой работы, нет столь многосложной и тяжкой службы, от которой бы не должно и не можно было уделять несколько времени на питание ее сим хлебом жизни. Ибо спасение души нашей из всех дел есть самое важнейшее дело" (Воскр. Чт. 1842 г. № 6, стр.43–44).

Поэтому, братие, и уединенная молитва нужна нам. В уединении мы свободнее можем возносить ум наш к Богу, и душа наша, не тревожимая никем и ничем, в уединении становится чище, и ум наш бывает легче на молитву. Аминь.

(Слово о святем Сисои, како словом воскреси умершего (Прол. Мал 3). Слово от Патерика о Виссарионе, како словом изгонаше бесы)

Добродетель смирения настолько приближает к Богу, настолько соединяет с Ним, что все существо смиренного делает сосудом благодати Божественной, и эта благодать изливается чрез смиренного: и на других и творит дела великие даже иногда помимо воли самого смиреннолюбца. Чтобы убедиться в этом, выслушайте повесть о двух случаях из жизни Сисоя и Виссариона, преподобных отец наших.

Некоторый простолюдин отправился с больным сыном к преподобному Сисою, в стране Египетской. Дорогою больной умер. Отец не смутился этим, взял мертвеца и принес к преподобному. Зная смирение последнего, простолюдин не стал просить открыто у него помощи, а, вошедши с мертвецом на руках, седлал, поклонение святому и при поклон положил мертвого сына к ногам старца. Не ведая, что пред ним лежит мертвец и думая, что поклонившийся не хочет встать, Сисой сказал умершему: "встань и иди вон." И мертвый ожил, встал и вышел навстречу к удивленному своему отцу. Тогда последний вошел к Сисою и рассказал ему, что случилось с его сыном на пути и как он мертвого его принес к преподобному. И опечалился святый старец, услышав это, и запретил простолюдину и ученикам своим рассказывать о случившемся до смерти своей.

Другой случай. В Ските, где жил преп. Виссарион, пришел бесноватый. Братия сотворили о нем молитву в церкви, но демон не выходил. Тогда иноки стали рассуждать: "что делать? Никто не выгонит этого беса, кроме о. Виссариона: но как просить его об этом? Станем просить, он не пойдет в церковь. Разве вот что сделаем: приведем завтра бесноватого раньше всех в церковь и посадим на месте преподобного. И когда авва взойдет, скажем ему: "разбуди брата, отче!" Так и сделали. И когда Виссарион, вошедши в церковь, стал на молитву, иноки сказали ему: "возбуди брата, отче". И преподобный сказал бесноватому: "встань и иди отсюда". И бес тотчас же оставил человека.

Итак, вот каково достоинство смирения. Чем более кто упражняется в нем, тем он ближе становится к Богу и тем более получает от Него благодатных даров. И в этих благодатных дарах Господь на земле дает ему предвкушать неизреченные блага вечного блаженства. Да, смирение есть первая ступень на небо к Богу, верный путь к славе, надежное оружие к восприятию благодати. И оно не только, как мы сейчас видели, чрез святых чудеса творит, но и великих грешников приводит к Богу и чудотворцами делает. В этом бесчисленным множеством примеров нас убеждают жития святых. Будем же постоянно помнить, что на пути к небу нам прежде всего необходима добродетель эта, состоящая в глубоком сознании своего недостоинства пред Богом, и благоговейная преданность воле Его. Блажени нищии духом, яко тех есть царство небесное (Мф. 5, 3). Аминь.

(Слово о покаянии и о прощении грехов. Прол. Мал 5)

Мы говорим: "этот сделал то-то худое и за это ему будет наказание от Бога такое-то; а этот согрешил иначе и тоже будет от Бога наказан; а такому-то и вовсе прощения не будет". И выходить по нашему, что и никому прощения не будет. Так ли это на самом деле?

Некоторая дева-постница затворила себя в темной келии и в ней постилась девятнадцать лет. Но, по наущению дьявола, однажды впала в смертный грех, К счастью, однако, она очень скоро опомнилась, умилилась душою и стала просить у Бога прощение. Покаяние ее настолько было глубоко, воздержание настолько сурово, что она забыла положительно все, кроме своего греха. Она со слезами молилась Богу и говорила: "Ты, Господи, есть Бог ведший, понесший наши грехи и всего мира бесчисленные злобы; Ты не хочешь смерти грешника; Ты не забываешь людей стоящих на краю погибели; Ты всем хочешь спастись и в разум истины прийти. Поэтому и меня, погибающую, Твоим милосердием спаси и покажи и на мне Твою благостыню!" Так молилась она, и молитва, ее была Богом услышана. Она предалась, ради получения себе прощения, великому воздержанию, страдала ради Господа тридцать лет и затем и милость от Него получила, и ее Бог простил. Об этом открыто было одному пресвитеру, и он всем говорил: "Девица своим покаянием угодила Богу более, нежели своим девством." Это все, заключает сказание, написано для того, чтобы мы не осуждали никого из согрешающих, ибо мы не знаем, как и кто истинно кается. Вот и эта блаженная дива сердце свое сокрушила и в смиренномудрии после греха провела всю остальную жизнь свою, и поэтому, и ради своего покаяния, не унижена была от Владыки, Христа, своего.

Отсюда ясно, что, осуждая других, мы тем восхищаем не нам, а Богу принадлежащее право судить их. Да и вообще, как нам судить наших ближних, когда мы сами может быть в тысячу раз грешнее их? Как нам осуждать, когда милосердие Божие к кающимся без предельно? Как нам судить, когда во время нашего осуждения, может быть, Господь скажет нами осужденным: прощаю вам и то, и другое, и третье, и все прощаю? Да и как нам, наконец, судить, когда видим, что между нами и судом Господним лежит целая бездна? Поэтому прежде времене ничтоже судите, дондеже приидет Господь, Иже в свете приведет тайная тмы, и объявит советы сердечные: и тогда похвала комуждо будет от Бога (1 Кор. 4, 5). Аминь.

(Врачевство духовное на смущение помыслов)

Очень часто случается, братие, что злые желания, скверные помыслы преследуют нас совершенно помимо нашей воли. Как смотреть на них в этом случае? Ответственны ли мы за них пред Богом или нет? Должно смотреть так: если по внимательном размышлении заметим, что мы сами подали повод к тому, чтобы злые, хульные и нечистые помыслы вошли в нас, то мы, конечно, отвечаем за сие пред Богом; также и тогда отвечаем, когда, невольно вошедшим в нас, помыслом услаждаемся или сочувствуем ему; но если не подавали никакого повода к тому, чтобы это зло вошло в нас, если ему не сочувствуем и если всеми силами своей души боремся с помыслами, чтобы изгнать их из души, то не только не ответственны, но за борьбу награду заслуживаем, и борьба со злом вменится нам как подвиг.

Святитель Димитрий Ростовский рассуждает о сем так: "Поскольку много найдется людей, смущаемых злыми и хульными мыслями, то полезно узнать, когда эти мысли грехом становятся, и когда нет. Нужно знать, что в этих злых мыслях нет никакого греха, когда волею и разумом не только не соизволяем им, но и ненавидим их и всячески боремся с ними; но когда теми мыслями разум и воля услаждаются и человек удерживает их в сердце своем, тогда злые мысли будут для нас грехом смертным. Те, которые хотя и борются с подобными мыслями, но при этом думают, что согрешают, те ошибаются, поскольку не знают, что есть большая разница между помыслом и соизволением на оный. Когда помышляем о чем-нибудь, не значит еще, что мы на то и соизволяем; но когда любим злые мысли и услаждаемся ими, и желаем их усердно, и приумножаем их в уме нашем, это вот будет уже соизволение. Если же их ненавидим и не желаем, но они сами на ум нам приходят, мы же отвращаемся их, то совести не следует смущаться ими, ибо, когда с силою они воюют на нас, мы же их преодолеваем, то умножаем этим себе награду у Бога" (Прол. Мая 6).