(Слово от Патерика. Прол. Мая 11)

Когда нас кто-либо напрасно обидит или оскорбит, или оклевещет, мы обыкновенно из себя выходим, только и думаем, как бы отмстить нашему врагу, и злобе нашей не бывает конца. А так поступать не следует. Надобно всегда, при таких для нас обстоятельствах, иметь пред собою образ страждущего Спасителя, с креста прощающего Своих врагов, и вооружиться терпением и смирением; тогда Господь невинность нашу откроет, и враги наши у нас же попросят прощение, и бесчестье наше заменится для нас славою.

Один инок спросил некоторого из отцов: "каким образом дьявол наводит напасти святым?" Старец отвечал ему: "был некто из отцов, именем Никон, спасавшийся в горе Синайской. И вот однажды никоторый человек пришел к египтянину, имевшему взрослую дочь, и, так как в доме, кроме нее, никого не было, он пал с нею в грех и затем грозно сказал ей: "смотри, всем говори, что грех с тобою совершил не я, а авва Никон". Когда отец девицы возвратился и узнал от нее, что она опозорена Никоном, он взял меч и пошел к старцу с намерением умертвить его. Никон вышел к нему навстречу, а египтянин замахнулся на него мечем. Но Бог не попустил совершиться злому делу. Рука египтянина тотчас же иссохла. Тогда он пошел и рассказал о позоре дочери пресвитерам. Они вызвали к себе Никона, и, когда он пришел, начали бить, изгоняя его. Ни в чем неповинный старец умолял их простить его и говорил: "ради Бога оставьте меня здесь, чтобы я мог покаяться". И вот отлучили его от Церкви на три года и приказали, чтобы никто не смел ходить к нему. И незлобивый старец три года провел в отлучении, ходя каждую неделю в церковь каяться в мнимом грехе своем. И всем он в это время говорил: "помолитесь, помолитесь обо мне!"

Но вот, пришел таки и конец его страданиям, Сотворивший грех с девицею раскаялся в оном и открыл его, равно как и клевету свою на Никона, пред всею церковью, говоря: "я сотворил грех сей и оклеветал раба Божия"! И весь народ собрался к старцу и просил у него прощения, восклицая: "прости нас, Авва, прости!" Преподобный, конечно, простил всех.

Итак, вот что сделали смирение и терпение преподобного! Бесчестие для него заменилось славою, враги постыжены и просят прощения, невинность его восторжествовала вполне. Посему всегда помните, что зло останавливается только добром и смирение и терпение всегда остаются победителями. Так вот было и с Господом. Он смирил Себе даже до смерти, смерти же крестныя, а затем сказано: темже и Бог Его превознесе и дарова Ему имя, еже паче всякого имене, да о имени Иисусове поклонится всяко колено небесных же и земных и преисподних!

Вот достоподражательный пример и от Самого Господа! Последуем стопам Его и путем смирения, терпения и самораспятия потецем в Царствие Небесное.

О, блажени нищие духом, яко тех есть Царство Небесное. Аминь.

(Слово от жития св. Епифания. Прол. Мая 12)

Псалмопевец говорит: богатии обнищаша и взалкаша; взыскающии же Господа не лишатся всякого блага (Пс. 33). Что значат эти слова? То, говорит Пролог, что Господь не оставляет никогда же уповающих на Него. А мы от себя прибавим, что они значат еще и то, что худо бывает тому, кто в себя, а не в Бога богатеет.

В городе, где св. Епифаний был епископом, однажды случился голод, и была великая скорбь в месть том. В то время жил там богатый боярин Фавстиан, имевший у себя огромные запасы хлеба. Он был язычник. Епифаний сказал ему: "друг, продай мне в доле пшеницы, чтобы я ею накормил голодных. Со временем я свой долг уплачу тебе" Фавстиан отвечал: "ступай к своему Богу, Он тебе даст" Епифаний пошел в церковь святых мучеников и всю ночь со слезами молился Богу, чтобы Он напитал алчущих. Был же там идольский храм, в который из посторонних никто не мог войти, а иначе тотчас же умирал. И был к Епифанию голос: "ступай в идольский храм!" Епифаний пошел, пред ним отворились сами собою двери, и он, вошедши в храм, нашел в нем много золота. Он взял его, пошел с ним к Фавстиану, скупил весь хлеб, который был у него, и накормил им всех голодных. Мало того, граждане города наполнили хлебом и дома свои. Когда у Фавстиана весь хлеб был распродан, он отправил одиннадцать кораблей в Калабрию, и все корабли там наполнил пшеницею и житом. Когда же корабли возвращались домой, за сто верст от родного города, их застигла буря и потопила все: и все корабли, и всю пшеницу, и все жито. Фавстиан, услышав о сем, начал хулить Бога Вышнего и Епифания, но, конечно, хулы его хлеба и кораблей ему не возвратили. "Так, прибавляет сказание, и сбыстся псаломское слово, богатии обнищаша и взалкаша, взыскающии же Господа не лишатся всякого блага".

Да, по истине, прав Псалмопевец, и ясны стали слова его. Вот богатый подлинно обнищал и взалкал, а взыскающие Господа исполнились всяких благ. И первое и всегда бывает с теми, кто в себя, а не в Бога богатеет. Глядишь, высится нечестивый, яко кедр Ливанский, а потом мимоидох и се не бе. Да ведь еще это в здешней жизни: а что будет для корыстолюбца далее? что будет после того, когда он услышит: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя: кому же достанется то, что ты заготовил (Лук. 12, 20)? Да он только тогда поймет, что все земное, принадлежавшее ему, осталось по сию сторону гроба его; а ему остались одни лишь худые дела его на проклятие тем, которые пережили его, и одни худые дала понесет он на вечное судилище Божие.

Итак, приидите ныне, лихоимцы, и плачитеся и рыдайте о лютых скорбех ваших, грядущих на вы. Богатство ваше изгни и ризы ваша молие поядоша (Иак. (5. 1–2). Аминь.

(Слово о нраве добрых и злых. Прол. Мая 13)

Не однажды мы говорили с вами, иноки, о том, как вы должны вести себя. Но, простите, и сегодня думаем вам от святых отцов сказать о том же. Свято отеческое поучение, хотя и повторяемое, всегда полезно для нас и спасительно. Как же монах должен вести себя?

Первое, говорит слово церковное, монаху нужна оставить осуждение и другие злые дела и каяться в своих грехах с исповеданием и слезами; не должно кичиться исправлением себя и своими добрыми делами, не упиваться гордостью, ибо она есть великое зло, ибо и бес отпал от славы Божией из-за гордости. Нужно бегать монаху объедения и пьянства, не ходить часто без надобности по мирским домам, и не предаваться излишнему сну, ибо это все великий стыд монаху приносит. Подобает же ему слушаться своего наставника, греховные помыслы исповедывать своему духовному отцу, иметь в сердце страх Божий и всегда пред очами смерть. Конец же всему этому тот, что если ты, монах, очами что видишь, или ушами что слышишь, то держи про себя и говори: "зачем я стану судить брата моего, когда я сам хуже всех!" Что прибавить к сему? Прибавим нечто из начала того же слова: монаху нужно смирить свой ум, обуздывать язык, возлюбить убогое житие, быть милостивым ко всем, иметь терпение, молиться на всякий час Богу, побеждать гнев.

Наконец, монах должен прилежать к труду, поучаться в слове Божием повседневно, иметь послушание ко всем и молчание.

Заключим слово к вам, иноки, словом Феолипта, митрополита Филадельфийского. "Кто, говорит он, подвизается в исполнении всего сказанного и в раю молитвы пребывает и неотлучно находится при Боге всегдашним памятованием; того освобождает Бог от сластолюбивых деяний плотских, и от всех чувственных побуждений и от всех мысленных воображений; и, учинив его мертвым для страстей и греха, делает причастным Божественной жизни; ибо как спящий и мертвому подобен и жив есть; так и ходящий духом умирает плоти и миру и живет силою духа". Аминь. (Афонск. Пат. ч. 2-я, стр. 346).