Африкан Богаевский, прищурившись, смотрел в Окно, говорил со злостью:
— Всех этих болтунов собрать воедино, добрый батальон был бы. Они дождутся, пока их красные за ж... возьмут.
Каледин соглашался, кивал. Богаевский продолжал:
— А что, Алексей Максимович, может, надо силой забирать?
— Каледин усмехнулся:
— Силой не воюют. До первого выстрела. Вот когда жареный петух клюнет и большевички земли их начнут делить, тогда враз поумнеют.
— Большевики к Черткову подошли. Может быть, навстречу им двинуть юнкеров генерала Попова?
— Добровольцы Попова фронта не нюхали, дальше стен своего училища не бывали. Да и сам Попов хоть и носит погоны генерала, а в боевых операциях участия не принимал. Остановить красногвардейцев, Африкан Петрович, сумеют только казачьи части, а у меня к ним уже большой веры нет. Я получил известие, что в Каменской собираются казаки, сочувствующие большевикам. Хотят в противовес войсковому правительству свою власть избрать.
— Пресечь такое на корню!..
— Я об этом, Африкан Петрович, думаю. Только надо повременить, пусть выговорятся. Поглядим, что решат. В случае чего дадим указание 10-му Донскому полку...
* * *
В Каменской казаки до хрипоты спорили, аж пот многих прошиб.
Жарко в зале. Явились представители от многих станиц и хуторов. На сцене за длинным столом председательствовал Фёдор Подтёлков: сам хоть и не большевик, но линию занимал большевистскую. Говорил — словно дрова рубил:
— Несправедливость на Дону... Казака мироеды гнут... Где казаку правды искать? В Питере или Москве? От кого? Я не большевик, но в Ленина веру держу...
Рядом с Подтёлковым казак Кривошлыков из станицы Еланской, хутора Горбатова, длинный как жердь.
Дальше сидели посланный от армии Щаденко и букановский казак Лагутин, первый председатель казачьего отдела при ВЦИКе.
Казаки в одном сходились: на фронт не ходить и на Дон московских солдат и иногородних не пускать. Когда их помощь потребуется, тогда и призовём.
От посланников некоторых полков раздавались голоса:
— Пошлём делегацию к Каледину в Новочеркасск, пусть передаст власть съезду!
— Арестовать Каледина и войсковое правительство!..
Неожиданно встал Кривошлыков, перегнулся через стол, выкрикнул в зал:
— Изберём Военно-революционный комитет?
— Верно!
— Кого?
— Подтёлкова в председатели!
— Подойдёт! А в секретари Кривошлыкова?
— Тоже подойдёт.
— Кого желаем видеть членами комитета?
— Кудинова, Лагутина, Минаева...
Посыпались фамилии под крики одобрения. У двери какой-то казачок негромко обронил:
— Ну, жди гостей из Новочеркасска...
* * *
В карательных целях в Каменскую прибыл 10-й Донской полк. Выгрузившись на станции, казаки тотчас оказались в окружении митингующей толпы. Ни арестовать зачинщиков, ни разоружить их прибывшие оказались не в состоянии. Тогда в помощь им прибыла делегация от Войскового Круга. Председатель Агеев, члены Светозаров, Уланов, Кареев, Бажелов и войсковой старшина Кушнарёв. Их сопровождали казаки лейб-гвардии Атаманского полка. Под его охраной делегация явилась в здание почтово-телеграфной конторы, где проходило заседание Военно-революционного комитета.
С обвинением выступил Агеев. Он утверждал: съезд — это измена Дону, сговор с большевиками: И требовал: делегатам съезда прибыть в Новочеркасск...
Подтёлков сначала не согласился, однако на следующий день они с Кривошлыковым всё-таки решили поехать.
Добирались в стылом прокуренном вагоне. Переговаривались короткими фразами:
— Не столкуемся. Напрасно едем.
— Потребуем от Каледина передать власть...
Поезд в Новочеркасск прибыл в полдень. Низкие тяжёлые облака плыли над городом. На перроне толпились казаки. Делегацию сразу окружил конвой. Ругались, выкрикивали:
— Что, большевикам продались!..
Толпа напирала. Конвой взял ружья наизготовку.
— Сопровождают ровно заключённых.
— Не дивись, от черкесни иного не ждали...
В зал войскового правления набилось много народа. Подтёлков осмотрелся:
— Вот сборище, будто на концерт собрались.
Делегаты от Военно-революционного комитета в первых рядах. Прошёл на своё место, сутулясь, Каледин, следом Богаевский. Усевшись, Каледин снял фуражку, положил перед собой.
— Начнём, господа, не будем время терять.
Он посмотрел на членов комитета.
— Что нам скажет господин Подтёлков? Или, может, вас лучше величать товарищем?
— Можно и товарищем. — Подтёлков коротко изложил цель приезда в Новочеркасск.
Кривошлыков передал Каледину лист с ультиматумом.
Тот лист вернул, проговорил:
— Читайте.
В тишине зала раздался звонкий голос Кривошлыкова:
«Вся власть в области Войска Донского... переходит от войскового атамана к Донскому военно-революционному комитету...
Все отряды, какие действуют против революционных войск, отзываются 15 января сего года и разоружаются, равно как и добровольческие дружины, юнкерские училища и школы прапорщиков. Все участники этих организаций высылаются из пределов Донской области в места их жительства...
... Члены Войскового Круга объявляются неправомочными... Немедленной передачи власти областному казачьему Военно-революционному комитету, впредь до образования в области постоянной трудовой власти всего населения...»
Каледин криво усмехнулся:
— Какие казачьи части вас уполномочили?
Подтёлков поднялся, откашлялся. Перечислял полки и батареи, ему подсказывал Кривошлыков.
Каледин, не переставая усмехаться, спросил с подковыркой:
— Вы власть Ленина и Совета народных комиссаров признаете?
Подтёлков ответил невнятно. За него сказал Кривошлыков:
— Мы казаки, и управление у нас должно быть казачье. И если народ доверяет Советам, то и мы подчиняемся.
Подтёлков добавил резко:
— Мы намерены ввести у себя казачье самоуправление.
Тут голос подал Богаевский:
— Значит, вы не признаете Войсковой Круг?
— Смотря в чём.
— Кто же нас рассудит?
— Народ! — Подтёлков окинул глазами зал. — Народ!
После короткого совещания членов войскового правительства Каледин заявил:
— Наше правительство избрано всем населением Дона и не может сложить своих полномочий без общего решения. Вот соберётся Большой Войсковой Круг — ему и решать. Л я за власть не держусь...
Богаевский сказал веско:
— Только Большой Круг вправе сменить правительство.
— А кто на Круге командовать будет? Ежели вы, так мы его решения не примем, — возразил Подтёлков. — Нас трудовые казаки и фронтовики поддерживают.
Один из членов войскового правительства заметил:
— Красногвардейцы на Дон рвутся, чтобы казачество уничтожить. Они и Россию уничтожили...
Подтёлков рукой как саблей взмахнул:
— Передайте власть в руки Ревкома, и Красная гвардия прекратит наступление.
В зале громко прозвучал голос кавалера четырёх Георгиев подъесаула Шеина:
— За вами, Подтёлков, народ не пойдёт. Дон изменников не любит...
Итог подвёл Каледин:
— Сегодня мы вам, господа делегаты, не ответим. Обсудим, тогда и выслушаете наше решение...
Ответ Подтёлков и Кривошлыков получили на другое утро. Войсковое правительство категорически отказалось выполнить волю Военно-революционного комитета. Только Круг, законный орган власти, представляющий казачье население области, имеет право сместить войсковое правительство и избрать новое...
— Значит, не столковались, теперь нас сила рассудит, — пожал плечами Подтёлков.
Новочеркасск покидали, недовольные поездкой.
