Фраклин сразу перешёл к делу.

— Всё не пошло хорошо.

— Николай с годами стал более изменчивым.

Это было серьёзное преуменьшение, и она пожалела о нём, когда произнесла. «Они почти арестовали меня. Нашему клану осталось недолго ждать, прежде чем Николай сделает свой ход».

— Я боюсь только, что я добавил проблем нашим людям.

— Отрицательно. По крайней мере, это подсказало мне, как настроен Большой Совет против наших Росомах. Вы видели это сами.

— Тогда что дальше?

Мак-Эведи наклонилась ещё сильнее, обняв Франклина за плечи как мать.

— Я встречусь с ильханом в месте, где сможем говорить наедине, где я попытаюсь достучаться до него ещё раз. Что-то во мне говорит, что это напрасная попытка, но я должна попробовать.

— А я?

— Вы, Франклин, должны связаться с звёздным капитаном Эбон. Пошлите ещё один тринарий ей в поддержку, отдайте его под её командование. Скажите ей, что другие кланы вероятнее всего скоро придут. Она должна забрать из арсенала Брайана всё ценное, кроме ядерного оружия. Оно будет лишним грузом, который я всё равно не буду применять. Кроме того, это настоящее больное место арсенала. В остальных случаях, если приблизится какой-то другой клан, она имеет полномочия защищать тайник.

— Такие действия наверняка приведут к конфликту.

Хан Мак-Эведи улыбнулась.

— Да. Приведёт. Наши враги должны знать, что мы не слабы, что у нас есть убеждения, за которые мы будем бороться. У Росомах ещё есть клыки и когти.

Боевой корабль класса Маккенна «Гордость Маккенны»

Геостационарная орбита

Страна Мечты

Пространство кланов

11 октября 2823 г.

Когда переходной шлюз с шипением раскрылся, Мак-Эведи вложила свою трость в петлю на поясе и с помощью поручней подтянула себя на борт «Гордости Маккенны[4]». Охранник, носивший форму Облачных Кобр, отсалютовал ей, когда она вплыла внутрь.

— Хан Мак-Эведи. Ильхан проинформировал меня, что вы поднимаетесь на борт, мэм. Сюда, будьте добры.

Молодой воин оттолкнулся и направился по длинному коридору.

Этот корабль был особенным для всех кланов. Это был флагман генерала Александра Керенского во время первого Исхода Сил Оборонных Звёздной Лиги. Когда он умер, Николай похоронил его в особом стеклянном гробу на борту этого корабля. Изначально отец Николая покоился в обычной могиле, но люди стекались к ней почти как к религиозному месту. Сара знала, это раздражало ильхана, Александр был единственным светом, затмевающим его.

Так что он приказал заново погрести тело. Бывший флагман оставался полностью действующим и помещён на орбиту над городом Катюша на Стране Мечты. В парках были установлены телескопы, так чтобы горожане могли посмотреть наверх и увидеть своего «великого отца», парящего над ними. Караульная звезда из каждого клана сменялась каждые несколько месяцев, посменно охраняя тело. В этом месяце караул несли Облачные Кобры. Если она помнила правильно, Стальные Гадюки сменят их уже через несколько дней.

Помимо охраны, тут была небольшая группа технического обслуживания, которая поддерживала корабль в рабочем состоянии. Николай приказал, чтобы «Гордость» поддерживался в полной боеготовности. Его двигатели, орудия, даже прыжковые двигатели были готовы к действию. Это был мемориал его отцу, но в то же время полностью готовый к бою мощный корабль. Мак-Эведи оглянулась. Она прежде бывала на борту «Гордости Маккенны» несколько раз, один раз, когда была на действительной службе. Следуя за охранником, она рассматривала интерьер корабля, коридоры. «Наверное, Николай ненавидит приходить сюда. Его отец и брат напоминают ему о прошлом. Он содержит генерала тут, и люди могут смотреть только вверх. Нет соперничества или сравнения с его лидерством» — размышляла она, продвигаясь за воином.

Она вошла в офицерскую кают-компанию, которая была превращена в склеп Александра Керенского. У гроба была крышка из ферростекла и матовые металлические бока. Они были украшены Звездой Камерона, символом прежней Звёздной Лиги. Караульные стояли спинами к гробу, глядя вперёд. Тело одного из величайших генералов всех времён лежало с руками, скрещенными на груди. Его серая командирская форма была украшена наградами, глаза были закрыты. Словно он просто спал. Мак-Эведи на мгновение закрыла глаза из уважения, игнорируя факт, что Николай, сын Александра, стоял у изголовья гроба.

— Оставьте нас, — приказал ильхан стражникам. Они вышли из комнаты.

Иллюминаторы были открыты, давая вид Страны Мечты внизу. Сине-зелёный шар планеты сверкнул, когда Мак-Эведи подошла ближе. Николай не проявлял никаких эмоций, находясь рядом со своим мёртвым отцом. «Он видел так много смертей во время оккупации и гражданских войн, что даже смерть кого-то близкого не трогает его» — отметила Мак-Эведи.

Когда последний караульный развернулся и закрыл за собой люк, Николай скрестил руки и заговорил, откуда стоял:

— Почему вы выбрали это место для разговора, Сара? Вы думали, что присутствие моего отца как-то поможет вашим мольбам ко мне? Ваше поведение на Большом Совете это не то, что я намерен так просто спустить с рук.

Нулевая гравитация избавляла от большей части боли, которую постоянно чувствовала Мак-Эведи, и это позволяло ей ощущать себя увереннее, чем за последнее время.

— Отрицательно, ильхан. Я просто поняла, что мы подходим к времени перемен. Это место значит многое для меня… ваш отец многое для меня значил. Я подумала, что хорошо бы придти сюда ещё раз. Никто из нас не знает, какой визит сюда может быть последним. Кроме того, я знаю, что тут мы можем поговорить без помех.

Перед тем как Николай заговорил, повисло неловкое молчание.

— Вы начинаете идти по тропе, с которой нельзя свернуть.

— Я уже вижу это. Я надеялась, что могу придти к вам, как к другу, как женщина, которая доверяет вам, и узнать, можете ли вы дать мне совет, как избежать приближающегося конфликта.

Николай не выказал никаких эмоций.

— Ваши Росомахи стали сильнее. Новые технологии, над которыми вы работаете, новые боевые мехи, представленные вами, ваши навыки, показанные на испытаниях, — всё это показывает, что вы становитесь самым сильным из кланов. Со всем уважением, я восхищён тем, что вы сделали со своими людьми.

— В то же время это делает нас угрозой.

— Наши люди не очень хорошо воспринимают угрозы. Сара, против ваших Росомах работает много кланов. Я не глупец. Я знаю, что они считают, что направляют мои действия, я заверяю вас, что это не так. Вам надо знать, что они не позволят вам стать ещё более сильными.

— А вы, ильхан?

Керенский немного повернул голову и посмотрел в иллюминатор на Страну Мечты, избегая смотреть в глаза Мак-Эведи.

— Наши люди закоснели, Сара. Вы видели это. Без врагов, без конфликтов, из связи друг с другом ослабевают. Они хотят ослабления кастовой системы. Они ищут что-то, от чего мы отвернулись. Они ставят под сомнение пути, которыми мы шли вместе. Настало время испытать наши ценности.

— А мои Росомахи?

— Вы представляете собой одно возможное будущее. Однако, это не будущее, под которым я бы подписался или одобрил, — Николай повернулся и уставился на Мак-Эведи. — Я построил сообщество — кланы — с опрделенным виденьем. Не вам и не другим ставить его под вопрос или пытаться изменить.

Слова жалили. Николай порицал её.

— Я никогда не намеревалась разрушать то, что вы построили. Я служила своим людям.

— Как и я. Разница в том, что я следую высшему зову.

— Ильхан, вариантов у меня, у моих Росомах, становится мало. Что вы хотите, чтобы я сделала?

Николай какое-то время ничего не говорил, но положил руки на ферростекло гроба, над лицом отца. Мак-Эведи не была уверена, что это было: из любви или он скрывал лицо Александра.