* * * Читатель, за вопрос нескромный извини: Скажи, ты помнишь ли те дни, [199]Когда везде толпы народа Гудели, как шмели У меда: «Свобода!» «Свобода!» — А дела до конца не довели. На радостях, забыв о старом, Обмякли перед вольным даром. Читатель, если ты один из тех шмелей, Сам на себя пеняй и сам себя жалей, — А мне тебя не жаль. Польстившись на подарок, Что заслужил, то получи: Заместо сотенной свечи — Копеечный огарок. 1913
Клоп Жил-был на свете клоп. И жил мужик Панкрат. Вот как-то довелось им встретиться случайно. Клоп рад был встрече чрезвычайно; Панкрат — не слишком рад. А надо вам сказать: судьба свела их вместе, Не помню точно — где, Не то в суде, Не то в присутственном каком-то важном месте. Кругом — чины да знать. Нарядная толпа Изнемогает в кривотолках. Панкрат и без того сидел как на иголках, — А тут нелегкая несет еще клопа! Взобравшись ловко по обоям К Панкрату на рукав, клоп этаким героем Уселся на руку и шарит хоботком. От злости наш Панкрат позеленел весь даже: «Ах черт, и ты туда же Кормиться мужиком!» — И со всего размаху Хлоп дядя по клопу свободною рукой. Мир праху И вечный упокой! * * * Читатель, отзовись: не помер ты со страху? А я — ни жив ни мертв. Наморщив потный лоб, Сижу, ужасною догадкой потрясенный: Ну что, как этот клоп — Казенный? 1913 Ерши и вьюны[200] Слоняяся без дела В реке средь камышей, Компания вьюнов случайно налетела На общий сбор ершей. («Случайно», говорю, а может — «не случайно»?) Ерши решали тайно, Как им со щукою вести дальнейший бой? Каких товарищей избрать в Совет ершиный Для руководства всей борьбой И управления общиной? Достойных выбрали. «Все любы вам аль нет? «Все любы!» — «Bce!» — «Проголосуем». «Согласны, что и подписуем». «Позвольте! Как же так? Уж утвержден Совет? — Пищит какой-то вьюн. — Да я ж не подписался!» «Ты к нам откуда притесался? — Кричат ерши. — Не шебарши!» «Чего — не шебарши? Вьюны, чай, тоже рыбы. Вы на собрание и нас позвать могли бы. Есть промеж нас, вьюнов, почище вас умы. Со щукой боремся и мы». «Вы?!» — «Чем напрасно горячиться Да подыматься на дыбы, Вам у вьюнов бы поучиться Культурным способам борьбы». «Каким?» — «Сноровке и терпенью. Уметь мелькнуть неслышной тенью, Где попросить, где погрозить, Где аргументом поразить, — Зря не казать своих колючек, Колючки — это уж старо!» * * * «Постой! Наплел ты закорючек. Да у вьюнов-то есть перо?» «Есть». — «Без колючек всё?» — «Вестимо». «Тогда… плывите, братцы, мимо!» 1913 Май Подмяв под голову пеньку, Рад первомайскому деньку, Батрак Лука дремал на солнцепеке. «Лука, — будил его хозяин, — а Лука! Ты что ж? Всерьез? Аль так, валяешь дурака? С чего те вздумалось валяться, лежебоке? Ну, полежал и будет. Ась? Молчишь. Оглох ты, что ли? Ой, парень, взял себе ты, вижу, много воли. Ты думаешь, что я не поглядел вчерась, Какую прятал ты листовку? Опять из города! Опять про забастовку? Всё голь фабричная… У, распроклятый сброд… Деревня им нужна… Мутить простой народ… «Ма-ев-ка!» Знаем мы маевку. За что я к пасхе-то купил тебе поддевку? За что?.. Эх, брат Лука!.. Эх, милый, не дури… Одумайся… пока… Добром прошу… Потом ужо не жди поблажки… Попробуешь, скотина, каталажки! До стражника подать рукой!» Тут что-то сделалось с Лукой. Вскочил, побагровел. Глаза горят, как свечи. «Хозяин! — вымолвил. — Запомни… этот… май!.. — И, сжавши кулаки и разминая плечи, Прибавил яростно: — Слышь? Лучше не замай!!» 1914 Из цикла «Басни Эзопа»[201] Плакальщицы[202] Лишившись дочери любимой, Антигоны, Богач Филон, как должно богачу (Не скареду, я то́ сказать хочу), Устроил пышные на редкость похороны. «О матушка, скажи, как это понимать? — В смущенье молвила сквозь слезы дочь вторая. — Сестре-покойнице ужели не сестра я И ты — не мать, Что убиваться так по ней мы не умеем, Как эти женщины, чужие нам обеим? Их скорбь так велика И горе — очевидно, Что мне становится обидно: Зачем они сюда пришли издалека При нас оплакивать им чуждую утрату?» «Никак, — вздохнула мать, — ты, дочь моя, слепа? Ведь это — плакальщиц наемная толпа. Чьи слезы куплены за дорогую плату!» вернуться Читатель… помнишь ли те дни… — Имеются в виду октябрьские дни 1905 г., прошедшие в обстановке шумихи, организованной либеральной и монархической прессой по поводу царского манифеста, в котором были обещаны «основы гражданской свободы». За сравнение манифеста 17 октября с «копеечным огарком» басня была запрещена царской цензурой, а номер журнала «Просвещение» конфискован. вернуться Ерши и вьюны. — При публикации в большевистской газете «Наш путь» басня имела эпиграф, воспроизводивший сообщение «Северной правды» (1913, № 24, 30 августа) о том, что в ответ на очередную вылазку меньшевиков-ликвидаторов «рабочая масса весьма недвусмысленно намекнула ликвидаторам, что ей с ними не по пути». Ликвидаторы изображены в басне под видом вьюнов. вернуться Из цикла «Басни Эзопа». — В 1914–1916 гг. Д. Бедный перевел 32 басни Эзопа. Основным источником, которым он пользовался при этом, была книга «Избранные басни Эзопа. Перевод с греческого». СПб., изд. А. С. Суворина, 1888 (басни даны в этой книге в подстрочных (прозаических) переводах). В свои переводы Д. Бедный вводил новые детали, иногда вписывал целые фразы, порой давал свои концовки. вернуться Плакальщицы. — В основу сюжета положена басня Эзопа «Богач и плакальщицы». |
