<1899> Гутарям[19] В адском пекле, в тучах пыли, Под напев стекла и стали, За работой, на заводе, Песен звонких о свободе Мы начало положили. А мотивы к песням этим На рассвете Нам дубравы нашептали. Чем дышали и болели, Проливая пот и слезы, Выход к светлому простору, Что орлам лишь видеть впору, В единенье усмотрели… А идти стальной стеною Смело к бою Против зла — внушили грозы. <1905> АЛЕКСАНДР БОГДАНОВ[20] «Эту песню не сам я собою сложил…» Эту песню не сам я собою сложил, И не деды ее мне пропели. Нет, ту песню принес ко мне ветер с могил, Где останки товарищей тлели. Тише, вслушайтесь в звуки фабричных свистков, Лязг цепей, крик безвольных, бесправных рабов, Плач детей беспризорных, голодных, Стон и скрежет проклятий народных… Через Польшу, Финляндию, дальний Кавказ, Вплоть до тундры, где день безнадежно погас, Стон за стоном несется, как в буре морской За волною волна, за прибоем прибой… Стон за стоном… На шахтах, полях, рудниках, У плавильных печей, за станками, Надрываясь в тяжелых, бессменных трудах, То рабочие и́дут рядами… И пред нами, вперед, кандалами звеня, В путь суровый Сибири холодной В ожидании близкого лучшего дня Идут вестники жизни свободной. <Конец 1890-х годов> Песня пролетариев[21] Кто добыл во тьме рудников миллионы? Кто сталь для солдатских штыков отточил? Воздвиг из гранита и мрамора троны, В ненастье и холод за плугом ходил? Кто дал богачам и вино и пшеницу И горько томится в нужде безысходной? Не ты ль, пролетарий, рабочий голодный? Кто с ранней зари и до поздней полночи Стонал, надрывался под грохот машин, Тяжелым трудом ослеплял себе очи, Чтоб в роскоши жил фабрикант-господин? Кто мощно вертит колесо мировое И гибнет бесправным, как червь непригодный? Не ты ль, пролетарий, рабочий голодный? Кто гнету насилья века обрекался, В оковах неволи боролся и жил, Под знаменем красным геройски сражался И кровь неповинную жертвенно лил? О вестник победы!.. Титан непреклонный! Ты молнии бросил из сумрака ночи… Вперед — на борьбу, пролетарий, рабочий!.. Пусть пламя борьбы разрастется пожаром И бурей пройдет среди братьев всех стран!.. Твердыни насилья мы рушим недаром… Могуч и един наш воинственный стан… Пусть враг нас встречает предательством черным, — Победа за нами, за силой народной! Победа близка, пролетарий голодный! <1900> ЕВГЕНИЙ ТАРАСОВ[22] Смолкли залпы запоздалые…[23] Смолкли залпы запоздалые, Смолк орудий гром. Чуть дымятся лужи алые, Спят кругом борцы усталые — Спят нездешним сном. Вечер веет над скелетами Павших баррикад. Над телами неотпетыми Гимны скорбными приветами В сумраке звучат. Спите, братья, с честью павшие, — Близок судный час. Спите, радости не знавшие, — Ночь в руках у нас. Все, что днем у нас разрушено, Выстроим во мгле. Жажда битвы не задушена В раненом орле. Ночью снова баррикадами Город обовьем. Утром свежими отрядами Новый бой начнем. Спите, братья и товарищи! Близок судный час — На неслыханном пожарище Мы помянем вас! <Декабрь 1905> Братьям[24] Новый год я встречаю не гордыми, мощными гимнами. Новый год к нам подкрался средь стынущих тел мертвецов. Но молчать не могу. Буду плакаться с вьюгами зимними Над могилами павших — нам близких и милых — борцов. Будь я сердцем суровей — лишь местью святою звучала бы Эта песня моя, увлекая вперед и вперед. Но не верен мне голос. Протяжной, медлительной жалобой Провожаю кровавый — для многих неконченный — год. Сердце слишком полно неотмщенными алыми обидами, И молчать не могу, — для молчанья не стало бы сил. Но простите, коль песни мои прозвучат панихидами Над холмами несчетных — нам близких и милых — могил. <Декабрь 1905> Ты говоришь, что мы устали… Ты говоришь, что мы устали, Что и теперь, при свете дня, В созданьях наших нет огня, Что гибкий голос твердой стали Обвит в них сумраком печали И раздается, чуть звеня. Но ведь для нас вся жизнь — тревога… Лишь для того, чтоб отдохнуть, Мы коротаем песней путь. И вот теперь, когда нас много, — У заповедного порога Нас в песнях сменит кто-нибудь. Мы не поэты, мы — предтечи Пред тем, кого покамест нет. Но он придет — и будет свет, И будет радость бурной встречи, И вспыхнут радостные речи, И он нам скажет: «Я — поэт!» Он не пришел, но он меж нами. Он в шахтах уголь достает, Он тяжким молотом кует, Он раздувает в горне пламя, В его руках победы знамя — Он не пришел, но он придет. Ты прав, мой друг, — и мы устали. Мы — предрассветная звезда, Мы в солнце гаснем без следа. Но близок он. Из гибкой стали Создаст он чуждые печали Напевы воли и труда. вернуться Гутари — рабочие на стеклоплавильном заводе (гуте). вернуться Богданов Александр Алексеевич (1874–1939) сын разночинца, в революционном движении с конца девяностых годов. Более десяти лет находился на нелегальном положении. Член РСДРП с 1901 г. Печатался в большевистских изданиях под разными псевдонимами (Волжский, Волгин, Альфа, Антонов). Его творчество было неразрывно связано с революционной работой. Стихотворения А. Богданова печатаются по тексту издания: Революционная поэзия (1890–1917). Л., «Советский писатель» («Библиотека поэта». Малая серия), 1959. вернуться Песня пролетариев. — Вольный перевод революционной песни польских рабочих. вернуться Тарасов Евгений Михайлович (1882–1943) в студенческие годы был революционером-пропагандистом в петербургской рабочей среде. После ареста и ссылки принял участие в революции 1905 года. Сотрудничал в горьковских сборниках «Знание». Две книги его стихов — «Стихи 1903–1905» (1906) и «Земные дали» (1908). Впоследствии отошел от литературной работы. В советские годы работал экономистом. Стихотворения Е. Тарасова печатаются по тексту издания: Революционная поэзия (1890–1917). Л., «Советский писатель» («Библиотека поэта». Малая серия), 1959. вернуться Смолкли залпы запоздалые… — Написано в связи с разгромом декабрьского вооруженного восстания московских рабочих, в котором принимал участие и автор стихотворения. вернуться Братьям. — Написано под новый, 1906 г., отражает впечатления от разгрома повстанческих отрядов на баррикадах Красной Пресни. |
