Сердце у Рода забилось чаще, но он и бровью не повел.

— Надо, чтобы он тоже пошел в монастырь. Разве тебя порой не тянет помолиться, попоститься? Уж конечно, в честности брата монаха никто не усомнится.

Хобэн выдержал пристальный взгляд Рода. На лбу у крестьянина выступили капельки испарины.

— И еще ты хочешь, чтобы я рассказывал тебе про все, что творится в монастыре?

Род кивнул:

— Это как раз очень просто сделать. Тебе нужно будет только тихонько проговорить: «Отнеси весточку королю», а потом сказать то, что хочешь. Не сомневайся, в тот же день его величество получит твою весть.

Хобэн вытаращил глаза:

— Ты небось про Колдовской Народец толкуешь? — Увидев, как Род кивнул, Хобэн покачал головой. — Что-то и не верится даже. Не видал я ни разу никого из них.

— И теперь не увидишь, — заверил его Род. — Но будь уверен: фэйри тебя услышат, если только ты выйдешь на вольный воздух.

Хобэн усмехнулся:

— Угу, ясное дело. В Доме Божьем они не селятся, верно?

— По своей воле — не селятся, — подтвердил Род. Хобэн производил На него все более приятное впечатление. Если он сумел даже в такой ситуации увидеть смешное…

— Ну а вот как ты думаешь, как поступят монахи, когда обнаружат, что к ним затесался доносчик? — тихо-тихо спросил Хобэн.

— Отлупят, наверное, только и всего, — не отводя глаз от крестьянина, ответил Род. — Как-никак, они ведь Божьи люди.

Хобэн скорчил гримасу:

— Что же они за Божьи люди, коли замыслили против короля бунтовать? Ну, да насчет меня не сомневайтесь: я не только Богу принадлежу, и королю тоже. Ладно, считай — договорились. Стану я твоим лазутчиком.

— Вот молодчина! — Род наконец дал волю чувствам и хлопнул Хобэна по плечу. — Ты пока трудись, как и собирался, а вот завтра поутру пойди к священнику и скажи, что божественный зов велит тебе уйти в монастырь.

— Священник во мне не усомнится, — с сухой усмешкой кивнул Хобэн. — И в монастыре от новых послушников не отказываются.

— Само собой. Чем больше священнослужителей, тем уверенней они себя чувствуют, — согласился Род. — Подумай и скажи, Хобэн, чем я мог бы тебе помочь?

— Мог бы, пожалуй, — проговорил Хобэн, не спуская глаз с Рода. — Хотелось бы знать имя того искусителя, который вверг меня в грех верности королю.

Род пристально смотрел на крестьянина, чувствуя, как крадется к сердцу тревога. В сознании у него зазвучали мысли Магнуса:

— Осторожней, папа! С чего бы это ему интересоваться?

— Вот-вот, — мысленно отозвался Род. — И я о том же.

А вслух он сказал:

— Если Постесняешься через эльфов передать весть королю, скажи, пусть передадут ее Верховному Чародею.

На Хобэна эти слова произвели большое впечатление. Пожалуй, он даже струхнул немного. С низким поклоном он проговорил:

— Большая честь для меня, милорд.

— На самом деле это я должен был так сказать, — усмехнулся Род и снова хлопнул крестьянина по плечу. — Ну, Бог тебе в помощь, славный Хобэн. Желаю тебе храбрости во всех делах — и будь уверен, король и королева будут тебе очень благодарны за твои услуги.

— А мне иной награды и не надо, — едва заметно улыбнувшись, отвечал крестьянин.

С этими словами он распрямился и, обернувшись, глянул на своего быка.

— Что ж — будь что будет, — проговорил он со вздохом. — А вам доброй дороги, милорд, — и вам тоже, юный господин.

Он и Магнусу отвесил поклон.

— Никто не обязан мне кланяться! — услышал Род встревоженную мысль мальчика.

— Ну так ответь ему поклоном! — посоветовал сыну Род.

Магнус торжественно поклонился Хобэну.

А когда пахарь ушел по полю за плугом, а «жестянщик» с сыном прошли довольно далеко по дороге, Род сорвал с головы рваную шляпу, запрокинул голову и издал победный вопль.

— Отлично, папа. Просто восхитительно. Ты уговорил человека рискнуть жизнью. Хороша победа, ничего не скажешь.

— Никто его не убьет, сынок, — заверил Магнуса Род и нахлобучил шляпу. — Да и порки ему, надеюсь, удастся избежать. Но зато он может спасти свою страну от войны!

Тут неожиданно зашевелились стебли придорожной травы, и на дорогу выскочил человечек ростом в шесть дюймов.

— Ты эльфов звал, лорд Чародей?

— Да нет, это я… в некотором роде праздновал победу. — с улыбкой ответил эльфу Род. — Прости, что побеспокоил.

— Да нет, я и сам тебя разыскивал. Тебя зовут, милорд.

— Кто? Опять их величества? Неужто они и пару дней без меня обойтись не могут?

— А ты бы и в самом деле хотел, чтобы они могли без тебя обойтись, папа?

— Ох, что правда, то правда, — вздохнул Род. — Скажи им, что мы скоро прибудем, добрый дух.

Пирс спешил домой. Он бежал по темному лесу, ругая себя на чем свет стоит за то, что предложил товарищам разделиться. Правда, на ту пору эта мысль казалась правильной: если бы они вернулись в Раннимед с разных сторон, жены ни за что не догадались бы, что они были в лесу. Но теперь, когда в ветвях деревьев у него над головой завывал ветер, а луна спряталась за тучами, Пирсу было совсем не до правильных мыслей.

Позади послышался треск. Пирс развернулся. Сердце у него ушло в пятки, но он ничего и никого не заметил. «Ветка, — решил он. — Сухой сучок треснул, ветром сломало — вот и все». Как бы то ни было, он развернулся и прибавил шагу. Всякий знал, что в лесах полным-полно духов и что обитает тут не только Колдовской Народец, но и злобные духи — куда как более опасные…

Неожиданно ночную тьму разорвал злобный собачий лай, и перед Пирсом возникли две пары огромных светящихся глаз. В их свете отчетливо белели длинные острые клыки.

Пирс взвыл от страха, развернулся и дал стрекача. Но здоровенные лапы загрохотали по тропе следом за ним… мимо него… и вот огромный пес встал у него на пути… двухголовый и жуткий, и принялся облаивать несчастного обеими своими пастями. Пирс заорал и развернулся в обратную сторону. Он бежал со всех ног, слыша, как громыхают по земле тяжеленные лапищи чудовища. Их топот звучал все ближе, ближе…

Под ноги злосчастному беглецу попался корень. Пирс оступился и рухнул наземь. При этом он ударился головой о камень, а страшные челюсти пса-чудища сомкнулись на его лодыжке. Пирс принялся отбиваться ногами, отчаянно вопя. Непонятно как, но все же ему удалось подняться, и он побежал, прихрамывая. Ночь переполнилась злобным ревом чудовища и воплями человека.

Но вот наконец деревья расступились, и Пирс выбежал на дорогу. Только раз он осмелился оглянуться — и увидел две громадные головы прямо у себя за спиной, и четыре пылающих глаза, и две пасти, полные острых-преострых зубов. Пирс охнул и побежал еще быстрее. Он несся стрелой, а ему казалось, что он еле ноги волочит. Ступни у него словно огнем жгло, а в груди пылал пожар.

Наконец по обе стороны от дороги замелькали дома. Пирс добежал до Раннимеда, а зловещий лай все еще звучал позади. Бедолага завернул за угол…

И угодил в объятия ночного стражника.

— Стой, парень! Что за…

Но тут стражник увидел двухголовое чудище и с криком попятился. Его товарищи выставили перед собой копья, а тот, что держал Пирса, отпустил его. Пирс рухнул наземь, благодарно рыдая. Он был безмерно рад тому, что теперь он не один на один с ужасом.

Огромный зверь прыгнул, но один из стражников, крича от страха, успел упереться рукоятью копья в землю. Наконечник копья угодил чудищу по зубам, и оно с воем отскочило назад.

— Оно боится Холодного Железа! — вскричал один из стражников и шагнул вперед, хотя от страха у него подгибались колени.

Огромное двухголовое страшилище оскалилось и приготовилось к новому прыжку.

Двое стражников собрались с духом и пошли вперед, потрясая копьями и крича:

— Да защитят нас ангелы и все святые!

Зверь с воем отпрыгнул назад, но одно копье укололо его в грудь…

И он исчез, как не бывало.

Воцарилась тишина. Стражники огляделись по сторонам. Сердца у них бешено колотились.