Я прикрыл улыбку бокалом вина:

— Звучит так, словно ты не умеешь тратить время на себя. Я не думаю, что это глупо...  но что значит значительное? Что, является значительным для тебя? Ведь ты сильнейший маг Цитадели Метамор, ты главнейший из придворных магов. И именно тебя, первым вспоминает его светлость, когда случается что-то срочное.

Магус расправил плечи и как будто даже приосанился:

— Нечто монументальное. Уничтожение какой-нибудь большой армии, лечение чумы, решение какой-нибудь сложной задачи. Серьезное научное открытие...

— Разрушить магию Насоджа? Чем не задача? — приподнял я одну бровь.

— Задача должна быть разрешима, — грустно улыбнулся лис. — Эта же задача, имеющимися в моем... нашем распоряжении средствами, разрешена быть не может.

Я замер с бокалом в лапе:

— Ты что-то знаешь!

— Я знаю очень многое, об очень разных вещах, — пожал плечами Магус. — И уж поверь старому магу, потратившему годы на изучение этого проклятья. Этот путь закрыт. Совсем.

— Закрыт, — я невидяще уставился на собеседника, обдумывая его слова. — Не труден, невозможен, а закрыт. Чьей-то волей?

Магус только печально улыбнулся.

Теперь уже глубоко вздохнул я.

— Тогда оставим эту тему. Мы кажется обсуждали... А! Нечто монументальное! Значит, ты хочешь войти в ряды героев, о которых мудрецы столетиями слагают истории, о которых поют баллады трубадуры во дворцах?

— Нет, нет! — лис отгородился лапами. — Мне не нужно славы! Мне не нужны восхваления! — он яростно замотал головой. — Я просто стремлюсь... ну помочь другим.

— А! — кивнул я. — Ты ищешь возможности оставить след в истории, но не желаешь докучливой славы. Не известность, не честь, не слава, но удовлетворение от хорошо сделанного дела. Понимание, что именно твоими усилиями, ход истории изменен к лучшему.

Магус провел лапой по седеющему меху на висках:

— Ведают боги, мне осталось не так уж много. Все мое могущество, вся моя магия не смогли отодвинуть этого дня. Не смогли продлить мне жизнь.

— Может быть и нет, — кивнул я. — Но считай, сколько ты уже изменил. Ты стоял в круге и держал древние щиты, ослабившие магию Насожа. Твоими трудами был разработан комплекс заклятий, позволяющий нам хоть как-то контролировать это проклятье сейчас. Именно ты обнаружил в свое время нарушение связей древних заклятий, контролирующих погоду в Метаморской седловине, и впервые закрепил их. Ты основал традицию погодных магов при Цитадели. Именно ты годами помогал лорду Хассану, когда советом, когда действием. Разве этого мало? Твой след уже есть в истории. Да такой, что хватит на пару десятков обычных магов!

Лис вздохнул и опустил уши:

— Значит ли это, что я должен опустить лапы и почивать на эльфийском пурпуре? Мне до сих пор кажется, что я могу сделать что-нибудь еще. И я хочу сделать это! — он смотрел как подскочивший к столу половничий разливает вино из кувшина, потом медленно поднял серебряный бокал, глотнул, и закрыл глаза. — И в то же время, я чувствую холодок, пробегающий временами по жилам, Христофор. Это приближается... думаю, тебе не нужно пояснять, что.

Я отставил бокал и внимательно осмотрел теперь уже друга.

— Магус! Приближается? Что именно?!

Лис не ответил, взамен он вынул из сумки тубус и, катнул ко мне по столу:

— Возьми. Сохрани. Там результаты моих трудов. До этого года. Боги не даровали мне достойного ученика, но... они даровали мне знание, что ты сможешь воспитать такового, — он указал когтем на двойную спираль, с недавних пор украсившую мое плечо. — Я знаю этот знак, и чувствую... не ты, но твой сын сможет продолжить мои работы. Когда я умру, передай ему эти свитки. Нет! Подожди! Я знаю, что ты хочешь сказать! Я не сошел с ума и не собираюсь умирать сию минуту! Возможно даже, я сам смогу сказать напутственные слова твоему сыну, а может даже поучить его. Но... впрочем, думай, что хочешь, только сохрани это и передай ему, когда придет время. Успокой старика, пообещай!

Я поднял более чем увесистый тубус со свитками, затем внимательно посмотрел на Магуса:

— Магус ты... ты опять что-то знаешь! Ты, лис драный, что ты молчишь?! Я и на десятую долю не такой маг как ты! Ни умом, ни силой... А сын... сын... Но как ты узнал?! Жрица сказала тебе?!

Лис только покачал головой и печально улыбнулся, поднимая бокал:

— Выпьем?

Я клацнул зубами, попытался прожечь взглядом этого рыжего, мерзкого... потом пожал плечами, залпом выхлебал бокал. И сгреб тубус со стола.

— Ладно, передам. Но я надеюсь, ты не собираешься умирать сию минуту? Не доев этого чудесного мяса и не допив великолепного вина?

Я пытался шуткой разрядить повисшую тишину, но лис, похоже, не понял моих слов, он вообще ничего не замечал, замерев с недопитым бокалом в лапах.

— Магус! — протянув лапу я тряхнул его за плечо. — Что случилось? Судя по взгляду, ты где-то за тысячу миль отсюда!

— Хм-м-м?! М-м... — он с явным усилием вернулся к настоящему, с трудом выныривая из невероятных далей, в которые унесся мысленно.

— Даже сидя за столом в таверне, — не смог удержаться от улыбки я, — ты весь мыслях об оставленной работе. Ну же Магус! Отвлекись! Насладись великолепным вином, наполни желудок отличным мясом!

Моргнув, лис улыбнулся:

— Извини. Я должно быть не самый лучший компаньон.

Я улыбнулся в ответ:

— Ну, как посмотреть. Хотя, если честно, я тобой восхищаюсь. Большинство магов в Эльфквеллинском Университете были самоуверенными, высокомерными, тщеславными и самовлюбленными индюками. Ты же сумел избежать этих черт, видимых почти в любом маге. Если честно, одной из причин, приведших меня в Метамор, была возможность учиться у тебя и Пости.

— Я никогда не был жадным, — сощурился лис. — А потому все перечисленные тобой характеристики с огромным удовольствием уступил Пости. Вот уж кто надутый и самовлюбленный... прости Эли, за злословие. Хотя в магии он немногим слабее меня и куда как лучше умеет производить впечатление.

Я кивнул:

— Да, умеет. Но обрати внимание! Старшим придворным магом лорд Хассан назначил тебя, не его. И в Эльфквеллинском университете лучше отзывались о тебе, не о нем. А уж тамошние пауки...

— Да уж, что индюки, что пауки там, ого-го! — хихикнул Магус. — Ладно! Мясо доедено, вино допито, друг друга похвалили, коллег обо... обсудили. За сим, беседу можно считать оконченной. Спасибо Христофор. Не загляни ты ко мне, я бы все еще работал... позабыв вкус хорошего вина и мяса. И удовольствие от игры в шахматы.

— Да, подходящего партнера найти непросто, — улыбнулся я. — Но раз уж тебе понравилось, то знай: я намерен заходить к тебе, чтобы поиграть в шахматы регулярно! И первый раз состоится уже на этой неделе!

— Ну... и приходи!

Он поднялся, мы пожали друг другу лапы, и Магус покинул Молчаливого Мула.

А я откинулся на спинку лавки, провожая его взглядом. Холодок, пробегающий по жилам... Что ж, живя в Цитадели, поневоле привыкаешь к смертности друзей и своей собственной. К внезапной смертности. Я осторожно открыл оставленный мне тубус. Посмотрим, что же Магус желает передать будущему ученику...

Перевод — Redgerra, Дремлющий

Литературная правка — Дремлющий

Год 706 AC, начало апреля, Цитадель Метамор

Где-то далеко-далеко в очередной раз качнулся тяжелый маятник, провернулись, движимые магией зубчатые колеса и сквозь толщу  камня донеслось шесть ударов надвратного колокола. Вновь наступило утро, и как обычно Гектор не хотел просыпаться. Не от того, что он не желал встречать новый день, нет-нет... но от того, что в этот очередной день ему снова придется быть собой. И неважно, что он вновь открыл для себя радость творчества, своеобразное, ни с чем несравнимое ощущение сотворения нового, воссоздания порядка из хаоса... Или все же важно? Гектор никак не мог решить, что важнее — то, что он вновь мог назвать себя скульптором, или то, что он все-таки при этом оставался крысой. Ну, пусть не совсем, пусть двуногим, прямоходящим морфом, но все-таки... все равно, крысой.