Орен добрался до вершины и, поставив тележку начал раскладывать камни. Крупные, мелкие, дополняя и продолжая уже начатый на подровненной площадке сложный узор.

— И что это будет? — спросил кроль, усаживаясь на торчащий в стороне валун и начиная жевать сорванный по дороге пучок клевера.

— Вут?! — удивился Орен. — А это! — малость смутившись он положил очередной камень, продолжая стенку. — Да так, детство вспомнил... Крепость у нас в деревне была такая. Детишками мы ее тоже подновляли. Башни, стены, прыг да скок... через стенку на порог...

Пока выдр, напевая детскую песенку, что-то там перекладывал и поправлял, Фил продолжал рассматривать детскую «крепость», показавшийся ему очень знакомой... как будто он уже где-то видел этот рисунок стен, дворов и...

— Орен, там где ты вдвое кладешь, это стены, так? А где в одинарку — ворота?

— Ага!

— И что потом? Когда ты выложишь крепость, что нужно будет делать?

— Ну, там, по-разному. Пацанва обычно в войну играла. Делились щиталочкой, одни нападают, другие... сам понимаешь. Как же там было...

На стене стоит конь-король,

трое рыцарей при нем.

серый крыс, у первых врат,

белый кроль, у врат вторых,

третий выдр — шлеп, да шлеп,

он врата свои замкнет,

враг тогда войну начнет.

Фил несколько раз сжал задрожавшие лапы, отбросил недожеваный пук клевера, протер одно ухо, второе... Тем временем выдр продолжил:

— У девок свои игры. Что помладше — попрыгушки с мячиком, что постарше... ну, у тех гадания. На жениха, на свадьбу.

— И как? Сбывается гаданное?

— Да кто ж их знает?! Разве ж девки правду ответят? Смеются, да убегают! Ладно, пойду вниз, за камнями.

Белый кроль поудобнее уселся на булыжник, проводил взглядом выдра, посмотрел, как тот наполняет тачку камнями, опять уставился на выкладываемый камнями узор. На миниатюрное, но от того не менее точное подобие стен Цитадели Метамор. С тремя вратами на северной стороне, тремя дворами...

— Интересное живет племя... у источника судеб! — пробормотал он под нос, поудобнее страиваясь на булыжнике. — Очень интересное!

Перевод — Redgerra, Дремлющий.

Литературная правка — Дремлющий.

Год 706 AC, конец июня.

Выдр сидел за столом, нервно постукивая когтями. Сегодняшнее утро он посвятил воспоминаниям. Записал все, какие смог вспомнить, детские считалочки, песенки и стишки, бытовавшие в его родной деревне, особенно те, что употреблялись в играх вокруг детской крепости. И сейчас вчитывался в них, разыскивая скрытые смыслы, совпадения. И находил! Деткие песенки, рассказываемые из уст в уста сказы. Про выдра-воина. Про «крепость-на-горе», про трое (всегда!) врат и их защитников. Ведь он же сам пел и пересказывал все это! Он же сам когда-то подправлял стены и ворота той самой детской Цитадели. А потом вырос и забыл. Как отрезало!

Почему? Нет, почему забыл — понятно. Ритуал вхождения в число взрослых мужчин, пробуждение иных желаний, внимание девушек... да и как-то несолидно «взрослому мужику» тереться среди детишек. А потом свое хозяйство, боевая учеба, профессия... рассказчика. Да, рассказчика... ведь должен был помнить! Ну, хотя бы, когда сам становился выдрой, должен был вспомнить! Но нет, ведь действительно, как отрезало! И не вспомнил бы, не подвернись этот плоский холм, будто самой природой приспособленный для детской крепости. И камни на фермерском поле...

Орен все еще сидел глубоко задумавшись — о прошлом, об изменившем его судьбу источнике в Запретной пещере, когда в приоткрытую форточку влетел Горнул. Взволнованно размахивающий лапами дракончик с размаху плюхнулся на плечо и зашипел выдру прямо в ухо. Но выдр никак не мог понять, в чем дело... пока не получил мысленный образ дюжины гусиных перьев, движущихся в унисон.

— Вут!! Встреча гильдии Писателей! — воскликнул Орен. — Чирп! Опаздываю! Спасибо Горнул!

Дракончик вздохнул и поудобнее устроился у выдра на плечах.

— Воин должен уметь бегать. Тум-тум-тум... лесенка... Должен... должен... фух! Вут! Уф-ф-ф-ф...

— Орен! Шевели ластами! — прошипел Ачин, пес-морф, неизменный сосед выдра за столом гильдии. — Мы как раз о тебе говорили, гадали, будешь ты изменяться еще или нет.

Ачин пришел в Цитадель чуть позже самого Орена и изменился всего за несколько дней. А вот у выдра все еще не было ни единого признака каких-либо изменений.

— Пока вут... в смысле ничего, — сказал он коллегам. — Зато мне снились забавные, но интересные сны.

— К примеру?

— Ну, в одном, я снова был человеком, одевал такое вут... забавное одеяние, обтягивающее тело, как перчатка, с большой, красно-желтой руной на груди.

— Совсем обтягивающее? — хихикнула молоденькая мышка-поэтесса, обычно кропавшая простенькие, но веселые стишки.

— Вут-вут-вут! — с улыбкой погрозил пальцем выдр. — Без вут! то есть намеков! В иных местах — не вут... не совсем. Но главное не в этом. Я был у цирюльника, и он не смог обстричь мне вут... волосы. Только ломал ножницы. Наконец, решил подстричь ногти, но и там тоже, только чирп... сломал щипцы.

— Ой, да ладно!

— Забавно!

— Сон всего лишь забавен, — кивнул Орен улыбающимся коллегам, — но подсказал мне идею интересного персонажа. Супер-воин! Вут! Э... Мальчик-сирота из далеких земель, которого почти младенцем привозят в Цитадель и чирп... оставляют у ворот. Воспитанный одним из нас, он с самого детства обнаруживает силы и способности куда как вут... превышающие таковые простых смертных.

В этот момент Горнул спроецировал каждому из собравшихся вокруг выдра писателей образ низкорослого, полненького, лысенького человечка, обтянутого чем-то синим, и стоящего выпятив грудь на фоне величественно колыхающегося штандарта лорда Хассана.

— Быстрее летящей стрелы! Сильнее упряжки лошадей! Способный перепрыгнуть стены Цитадели одним прыжком! Посмотри на небо! Это птица?.. Это дракон?.. Вут! То есть нет! Это супер-воин! О да! Супер-воин, удивительный странник из дальних земель, стройный, как арбуз, скромный, как токующий олень, опасный как разъяренная домохозяйка! Днем — непримечательный член Гильдии Писателей, ночью же ведет непрекращающееся сражение за...

— Самый большой пирожок!

— Самое мягкое кресло!

— Самую большую тарелку!

— Нет ложку!

— А ну тихо! — остудил горячее обсуждение достопочтенный глава гильдии Писателей. — И ложку, и тарелку, и пирожок, и мягкое кресло, и вдохновительницу... скажем Линдси, сойдет?

— Не хотел вмешиваться в столь живое обсуждение, — покачал головой Ачин. — Но если он живет в Цитадели, то должен попасть под насоджево проклятье.

Орен примерил к образу героя внешность затянутой в черную кожу пухленькой маленькой женщины... Потом столь же низкорослого и откормленного песика... енота?.. капибару?.. нет! Бобра!

— Придется поменять профессию героя, — с притворной печалью в голосе, громко вздохнул выдр. — Прощай, скромный как павлин член гильдии писателей, — шмыгнув носом, Орен громогласно высморкался и отер несуществующую слезу. — Здравствуй клетчатый как плед, тихий как толпа детишек, скромный как десять менестрелей и рослый как табуретка лесоруб.

— И его вдохновительница, верная как флюгер великанша Линдси! — подхватила мышка-поэтесса. — А враги?

— Темный рыцарь, — кивнул Мэтт. — Ночной рыцарь. Скажем, морф летучей мыши.

— А еще безымянный рыцарь. Но только ночью, — добавил Орен. — А днем он светлый рыцарь и лучший друг героя.

— Тогда это морф крысы, его зовут Саулиус и у него это... — пес-морф потер лоб. — Раздвоение личности, вот!