— А может паук-морф? — добавил Таллис. — Вроде как воин-арахн.

— А мне все трое нравятся, — сказал Хабаккук.

Веселая в начале, чуть позже встреча писателей превратилась в скучный и достаточно нудный разбор недописанных и недоделанных рассказов. Горнул погрузился в крепкий сон где-то в середине обсуждения, а ближе к концу Орен и сам почти поддался его примеру. Но все-таки дотерпел до финального стука молотка достопочтенной гусыни, а потом, оставив дракончика на столе, отправился за стены Цитадели — размяться.

— Не понимаю, — сказал Джесс матери, пнув очередной валун. — Зачем ты купила этот бесполезный кусок земли? Мы же не сможем ее обрабатывать. Валун на валуне!

Его мать усмехнулась:

— Прежде всего, мои попрыгунчик, это самый большой участок, из тех, что бедным людям вроде нас с тобой по карману. А валуны... скоро их тут не будет.

— Это как это?

Женщина осторожно развернула потертый и рассохшийся лист пергамента:

— Отец раскрыл мне эту тайну, когда я был еще совсем мальчишкой, так же как ему когда-то дед, а тому, в свою очередь — прадед. Сегодня я научу тебя.

— Секрет?

Еще раз перечитав писанные порыжевшими от старости чернилами слова, женщина направила ладонь на камень, одновременно произнося звуковую формулу, так, что получилось некое звукодвижение:

— Ча-а-А!

На миг Джесс как будто различил тончайшую нить, соединившую ладонь матери и валун, а потом замшелый камень звучно хрустнул, громогласно затрещал, хрустнул еще раз... и с тихим шелестом осыпался кучей мелкого каменного крошева.

— Ух ты! — изумленно вскликнул юный кенгуру-морф. — Ты научишь меня? А почему ты мне ничего не говорил... не говорила?

— На землях леди Лориод обладать подобным умением было очень, очень опасно. На землях герцога вроде бы по-другому, но... лучше перебдеть, чем потом кусать локти. В любом случае, сейчас ты уже достаточно взрослый, чтобы промолчать там, где говорить не нужно. А значит, пора тебе узнать о семейном умении. Наша небольшая магия, передающаяся от отца к сыну. Ты готов?

— Я готов!

Глядя в древний свиток, женщина показала сыну, как воспроизвести это звукодвижение, простенькую мелодию из трех звуков, сопровождаемую особым движением тела и мысли.

По окончании урока, уже юный кенгугру указал ладонью, одновременно произнося:

— Ча-а-А!

Снова громкий треск, хруст, пятно щебня на земле. И пошатнувшийся Джесс, устоявший на ногах, лишь удержанный руками родителя.

— Устал?

— Да я... вот только голова чего-то...

— Ничего, присядь, вот так... Первые разы всегда трудно. Потом привыкнешь, будет легче. Сейчас отдохни немного и попробуй еще раз.

Спустя четверть часа юный кенгуру уже сгорал от желания разнести еще один валун. И едва только мать разрешающе кивнула, как он подскочил с земли, выдохнул-вдохнул, напряг мышцы спины и по-особому плавно проведя лапой, пропел мысленно и вслух разные мелодии — мыслью составляя заклинание, телом направляя его, словом — активируя. Его ладонь и валун соединила нить силы, проводник магической мощи...

И в этот миг из-за валуна вышел выдр-морф.

...

— Вут! То есть, это было вут!.. в смысле близко, — кисло сказал Орен, ощупывая царапину, оставленную на виске отлетевшим камешком. Совсем тонкую, острое жало просвистевшего мимо виска осколка лишь чуть-чуть надрезало шкуру... но это было действительно близко.

Джесс и его мать увели побитого и порядком оглушенного выдра на выселки, к местному лекарю. Тот, даже не поднявшись из кресла, поводил лапами, фыркнул и сказал, что от пары синяков еще никто не умирал. Правда потом вгляделся, заставил Орена наклониться, провел когтем по виску и присвистнул сквозь зубы:

— Это было близко!

— Вут! — только и кивнул выдр.

— Ну, извини, — в который уже раз вздохнул Джесс. — Я же не специально... Кто ж знал, что оно так разлетится, если чуток силы добавить?

— Извинение, оно вут... то есть, хорошо разумеется, но ведь чирп бы левее...

Джесс переглянулся с матерью, и после ее едва заметного кивка, сказал:

— Знаешь, я хотел тебе кое-что рассказать. Но тут этот валун, потом... Тебя искал чужак. Южанин кажется.

— Вут?! — изумился выдр.

— Ну... — Джесс сам как будто засомневался. — Он искал выдра, ходящего на задних лапах, с палкой и в плаще с капюшоном. Появившегося в Цитадели два или три месяца назад. Подходит к тебе, а?

— Пожалуй, — кивнул Орен. — А вут... в смысле кто?

— Знаешь, такой... богатый мужик, молодой вроде, одежда вся черная, дорогая, но чуть потертая, волосы кудрявые, бородка кудрявится, но подстрижена клинышком. А взгляд холодный-холодный. Бр-р. Но богатый. Коня в поводу вел, упряжь новенькая, затянута крепко, и конь... м-м-м... — кенгуру даже глаза закатил. — Искал тебя. Я ему сказал, что не видел... только вот, он похоже, не поверил. Мне так в глаза глянул. Меня аж к земле пригнуло. Ухмыльнулся... криво, руку в кошель сунул, мне не глядя сыпанул и говорит: «Думаю это сможет затуманить тебе память и компенсировать некоторые... неудобства». И дальше ушел. Я в ладонь-то глянул... Десять солидов! Представляешь? Десять!

Орен, после осмотра усевшийся на лавку у входа в лечебницу, покачал головой:

— Хотелось бы знать, кому я вут... так понадобился?

— Угу, — кивнул Джесс. — Это ж такие деньги... мы на них-то участок и купили. Серебра подкопленного добавили и как раз вышло.

— Вут... — выдр похоже даже и не слышал рассуждении юного кенгуру. — Джесс, а у него на груди амулет вут... э, был?

— Ага, точно! — обрадовался юноша. — Серебряный, три полоски сверху-вниз, и одна поперек. С камушками. Говорю же, богатый.

— А камни вут?

— Черные.

— Точно?! — напрягся выдр.

— Да чтоб меня темные боги сожрали!

— Вут! Чирп... А я всю жизнь думал это сказки...

— Что именно?

— Да, вут... понимаешь, наши старейшины как раз и вут... ну, носят такой знак. Только цвет камней другой. Белый, синий, вут... э, красный. Но в детстве я слышал легенду, что когда-то давным-давно наш народ разделился надвое и меньшую часть увут... увел далеко на юг старейшина, который носил амулет с вот такими, черными камнями. Вут... только получается, древняя сказка — вовсе и не сказка...

— Сказка, не сказка, — покачал головой кенгуру, пока мать выставляла на стол немудрный ужин. — А я бы встречаться с этим мужиком без пары громил не пошел бы. Очень у него взгляд такой... нехороший. Ты уж поберегись, а?

— Спасибо, что не выдал меня, — вздохнул Орен. — Ты чирп... ты верный друг.

— Я... — Джесс вздохнул. — Боюсь, этот южанин все понял и без моих слов. Он ведь предложил деньги за молчание. Не за рассказ.

— Все равно вут... спасибо. О чем он там догадался, или понял еще чирп... еще неизвестно, к тому же догадки — одно, а прямые слова — совсем иное. У тебя верное сердце.

В этот момент Орен вспомнил слова старой детской песенки-считалочки:

«третий выдр — шлеп, да шлеп,

он врата свои замкнет,

враг тогда войну начнет.

Только к третьему

Двух добавьте.

Яркий цвет

И сердце верное».

Человек в черном замер в стороне от дороги, скрытый деревьями, замерший неподвижно, как камень. Он все понял, увидев только, как этот деревеньщина юлит и смотрит в сторону. Да можно было бы надавить, выжать... но зачем? Если можно просто чуть подождать и вот, пожалуйста. Выдр уже прошествовал мимо. Ближе к вечеру он пойдет обратно, и тогда...