- Ну, что? - спросила она, стряхивая пепел на землю.
- Эм, да. Я получила два приглашения на работу от агентств.
- Здорово! - сказала она. - Тебе нужно только одно.
- Сегодня я практически ушла из шоу-бизнеса, - сказала я, немного задыхаясь, по-прежнему, поражённая тем, что прошла путь от полного отчаяния до эйфории за такой короткий срок.
- Опять? Ты уже уходила две недели назад.
- Да?
- Ты чувствительный ребёнок, - сказала она, смеясь. - Но это ничего. Ты сможешь взять себя в руки. Давай выпьем за непрощание с шоу-бизнесом. Я встречаюсь с Лейтоном у Джо Аллена. Хочешь присоединиться?
Мы с Диной сели за блестящую деревянную барную стойку у «Джо Аллена». Бар был наполнен актёрами, чьи шоу только вышли и меценатами, которые пришли из театра. Я чувствовала себя так, как будто сегодня принадлежу этой толпе или, возможно, однажды буду.
- Агентство "Абсолют"! Ты шутишь! Только посмотрите на неё! - Дина крепко обняла меня, когда я рассказала ей новости, её идеально отполированные красные ногти впились мне в руку. - Восходящая звезда!
- А другое агентство называется Спаркс.
- Спаркс! Это Барни Спаркс. Он один. Вот и всё агентство. Он великолепен, он давно в этом бизнесе, - Дина подняла бокал вина, уже наполовину пустой, и улыбнулась. - Ещё один тост. Я на самом деле счастлива за тебя. Настоящий знак поощрения. Думаю, ты сможешь добиться своего в срок.
Позже пришёл парень Дины, Лейтон Лавель. Он высокий, с длинным носом и завивающимися светло-коричневыми волосами, что делало его похожим на гитариста из группы 70-х. Дина помахала, и он, легко пробравшись сквозь толпу, подошёл к нам и поцеловал её в губы.
- Привет, ангел, - сказал он и заказал напиток у Патрика, бармена, и занял пространство между нашими стульями, куда его худосочное и долговязое тело едва поместилось. Я видела его несколько раз, но никогда не настолько близко. Он выиграл Тони в прошлом году за "Сияющую страну", и это глупо, но у меня перехватывало дыхание от такой близости выигравшего награду актёра. Часть его мейк-апа с шоу была по-прежнему видна на воротнике. Я попыталась представить, как это только что явиться с шоу на Бродвее. Эти мысли заставили моё сердце сильно биться, но для них это казалось обычным делом.
- Как сегодня всё прошло? - спросила его Дина.
- Не очень. Поганый театр. Идиотская погода. Они включили слишком сильно батареи, что сделало зрителей сонными, - Он посмотрел вниз, переминаясь с ноги на ногу, затем поднял глаза и расплылся в улыбке. - Господи. Только послушайте меня. Обвиняю их. Вот так мы всегда говорим, да? Ведь я сказал "они", а не "мы".
Дина засмеялась, и я тоже. Он повернулся ко мне и закатил глаза, мне, которую он едва знает. Я позволила себе представить, что только что пришла с шоу, и у меня есть своя собственная теория о том, какая должна быть температура в театре, и о её влияние на настроение зрителей.
- Что насчёт тебя, Фрэнни? - спросил Лейтон. - Когда мы тебя увидим на сцене?
- Не знаю, - ответила я, но даже сама идея заставила голову закружиться. - Надеюсь, что однажды получится.
Рука Лейтона лежала на плече Дианы и поигрывала её темными блестящими волосами.
- А ты, любовь моя?
- Наверное, никогда, - весело сказала Дина.
- Почему нет? Это мечта каждого актёра выступать на Бродвее, - запротестовала я, и она улыбнулась мне снисходительной улыбкой.
- Не хочу гадить на твои мечты, сладкая. Но сейчас я практически ушла из шоу-бизнеса. Сейчас я настолько близка к этой жизни, насколько хочу быть, - сказала она, обнимая Лейтона за талию. - Я просто больше не понимаю смысла во всём этом, да и в любом случае, никто не ломится в мою дверь.
- Никогда не знаешь, любимая, - сказал Лейтон. – «Нью-Йорк Таймс» писали о ней очень приятные вещи, Фрэнни.
- Античная история, - сказала Дина, но она улыбалась.
- О чём...? - каждый раз, когда я видела Дину на занятиях, мне хотелось спросить её о сериале, в котором она снималась, и сегодня под выпивку и после головокружительного дня, я, наконец, набралась смелости, чтобы сделать это.
- Ты про шоу? - спросила она, переглянувшись с Лейтоном, который улыбался с симпатией.
- Извини... Я не хотела...
- Ничего, - сказала Дина, покачав головой. - Я не возражаю об этом поговорить.
Он сделала глубокий вдох и с шумом выдохнула.
- Ну, приблизительно так: я сыграла там, когда только начинала...
- Но Таймс понравилось, - добавил Лейтон.
- Да, но после этого, у меня не было особенно много работы. Было так, я сидела в центре города без денег. У меня вообще не было денег. Но мой агент позвонил...
- Твой бывший агент, - сказал Лейтон.
- Да, он больше не с нами...
- Вообще-то, он с нами, - сказал Лейтон.
- Но больше не мой агент...
- Подонок, - сказал Лейтон, подмигивая мне.
- Позже он проявил себя, как подонк, но тогда я была просто взволнованна от мысли, что он у меня был, и он сказал...
- "У меня для тебя есть прослушивание, милая", - сказал Лейтон голосом подонка в лучших голливудских традициях. - "Кое-что особенное".
- Он сказал, что там будут "элементы", - продолжила Дина. - Я не поняла, что это значит, но произнёс он это значительно. Это был высоко концептуальный получасовой пилот. Он сказал "новейшие технологии". Именно эту фразу он использовал. Он сказал, что ему пришлось предпринять некоторые меры, чтобы выбить для меня это прослушивание, поскольку у меня нет опыта на телевидении, и в результате меня согласились прослушать. Я прочитала сценарий. Он не был похож на сценарий телевизионного шоу, но я и раньше читала пьесы, в которых что-угодно могло случиться, например, это мог быть мир чьих-то воспоминаний, и так далее...
- Ты и до этого читала абстрактные пьесы, - сказал Лейтон.
- Или вымышленные, не имеющими место в реальности, да... и посему я представила, как бы это могло быть, если всё сделать правильно. Плюс, он был очень политизированным...
- Политизированным? - удивлённо сказала я.
- Ага. До того, как его изменили, протестировали и в конечном итоге стали показывать в пятницу вечером. Сериал планировался, как новый "Все в семье". Я позвонила своему агенту...
- Подонку, - поправил Лейтон.
- Я позвонила подонку и спросила: "Что это? Это шутка?" И он ответил..., - Дина сделала паузу, как будто следующую часть истории было сложно рассказывать. - И он ответил: "Только две вещи может произойти с этим сериалом: первая, он будет иметь оглушительный успех, и ты будешь благодарить меня каждый год на Эмми, вторая, снимут пилот, ничего не получится, и он никогда не выйдет в эфир. Другого сценария быть не может. А если он выйдет в эфир и по каким-то причинам не будет на сто процентов фантастическим..."
- "То его ни за что не продлят", - сказали вместе Дина и Лейтон, и Дина приложила руку ко лбу, словно не могла поверить в то, что случилось. - Но он ошибся, сериал продлевали много раз.
- Правильно, - сказал Лейтон. - Они уволили исполнительного продюсера, убрали политику, заменив на неприличные шутки, добавили неприятного ребёнка в гипсе...
- Йорка Дорка?
- Его, - ответила Дина. - И перенесли его на восемь вечера в пятницу, где он и остался, его так и не отменили, хотя он не выиграл ни одной награды за семь лет. Семь лет моей карьеры, моей молодости! Парень, который играл босса, был пьяницей, никогда не появлялся вовремя, Йорк Дорк переспал со всей массовкой в своём трейлере, сценарист мнил себя гением, всё это было ущербным опытом. И вот это, мой друг, история о том, как я провела семь лет, снимаясь в определённо не передовом сериале "А вот и Пьер".
- А говорящий кот из Франции! - громко сказал Лейтон. - Теперь все вместе!
- Пресвятая Дева Мария! - сказали мы все вместе.
- Вот почему в основном я ушла из шоу-бизнеса, - сказала Дина.
