Вообще, история сновидений пестра и неоднозначна. По той хотя бы простой, что прущие из небытия химеры не просто загадочны, но и преисполнены скрытых смыслов. Однако прямого ответа на вопрос, много ли в них проку, история не даёт.
Она даёт только пищу для рассуждений…
Некий Авраам — тогда ещё просто Аврам — имел обыкновение общаться с всевышним напрямую и чуть ли не ежедневно. В свою очередь и Бог был удивительно расположен к первоеврею и пособлял, чем только мог. Но непростую судьбу потомков открыл любимцу почему-то не во время одной из регулярных аудиенций, а именно во сне…
А внуку его Иакову приснилась лестница в небо, по которой сновали туда и обратно ангелы. С той самой лестницы господь же обещал закемарившему массу преференций. Как-то: землю, личный патронаж, неслыханную плодовитость и неизбежную экспансию его много-
численных как песок наследников во все четыре стороны света…
А за его любимым сыном Иосифом даже псевдоним закрепился — Сновидец. Причём большинство снов молодого человека отдавало откровенным экстремизмом. К примеру, жнёт он с братьями снопы, и его сноп прям и стоек, что ваш нефрит, а снопы братьев вялы и кланяются торчку как заведённые. Другой бы молчал громче, а этот пошёл ставить братьев перед фактом. Те, разумеется, озлобились и продали парня в рабство — за вопиющую эксклюзивность. Но юноша и при фараонском дворе сделал головокружительную карьеру, задействовав умение ловко версифицировать чужие видения, выдавая желаемое патроном за ожидаемое…
Во сне же выпросил у господа прославившую его мудрость и упрямый царь-богомолец Соломон. Который, как известно, никаких Песней Песен не сочинял — песнь эта настолько же его, насколько известные произведения западных славян меримевские, и приписывать её Соломону такая же глупость, как, скажем, утверждать, что слова и даже музыку РНП степь да степь кругом придумал Петр I. Пардон, занесло…
Далекому потомку выше поименованных израильтян, тоже, кстати, Иосифу, во сне явился ангел и велел не шибко бранить согрешившую со святым духом молодую жену…
Родившийся от того греха Иисус приснился жене Пилата, в девичестве Клавдии Прокуле. Приснился всего раз — непосредственно в ночь перед судом. Тою ночью прокураторша «много пострадала за него» (без уточнений) и спросонок отправила нарочного убедить мужа не причинять узнику вреда. За каковую попытку заступничества и была позже произведена в святые…
Матери Будды — непосредственно в момент зачатия Просветлённого — снился белый слон. Зверь грозился соединить все живые существа в тесный союз, потом постучался в мамин правый бок и водворился в матку. Натяжка одна: всё-таки мало кто спит во время зачатия. По слону же, его закидонам и способу проникновения вовнутрь вопросов нет…
Беременной царице Гекубе приснилось, что она рожает факел, от которого город и сгорит. Вместо факела родился обычный мальчик. Но на всякий пожарный младенца отнесли в горы — совсем как у нас иногда на помойку. А малыш выжил, научился ходить и однажды припёрся обратно. И начисто забывшие о давней угрозе родители приняли его как сына. Парис вырос царевичем и украл Елену. У Елены был муж. В общем, город сгорел…
Самодуру и пьянице Филиппу Македонскому приснилось и вовсе непотребное: он якобы опечатывал чрево супруги перстнем с изображением льва. А вскоре оттуда взял и явился великий Александр…
Юному Цезарю был кошмар, в котором он изнасиловал мать. Сам по себе акт этот не был для римлян чем-то из ряда вон даже наяву. Однако смущённый патриций пошёл к толкователям, а те в один голос: править тебе всем миром. Практически не ошиблись…
Калигуле в ночь перед убийством пригрезилось, как Юпитер пинком (уточняется: пинком правой ноги) спихивает его от своего трона вон — назад, на землю…
Некой Хуане де Азе приснилось, что она рожает огнедышащего чёрно-белого пса. А родился Святой впоследствии отец-основатель Доминик…
Один из сподвижников Мухаммеда заснул на молитве и, дабы оправдаться, заявил растолкавшим, что ему только что явился человек в зелёном и сообщил, что нет бога кроме аллаха, а Мухаммед его пророк. Никогда и никем прежде этот вопрос настолько ребром не ставился, и оконфузившийся был прощён…
Умирающий Гостомысл признался, что видел во сне, как из лона его дочери растёт дерево. Считается, что это витийство было предсказанием Рюрика…
Любопытно, что очень задолго до того и дедушке великого перса Кира приснилось, что из дочки лоза виноградная прёт. Правда, тут ещё забавней: на другую ночь Астиаг (так звали старика) увидел, будто бедняжка обдулась и всю Азию мочой затопила…
Уснувшему Менделееву примерещилась таблица, Маккартни — Yesterday, Мэри Шелли — Франкенштейн, Стивенсону — Джекил с Хайдом, а морфинистке же Анне Карениной — то и дело (цитируем Льва Николаича: чуть не каждую ночь) групповуха с обоими сразу Алёшами — мужем и Вронским…
Вот тебе и с четверга на пятницу…
Вот тебе и в руку, в летнюю ночь и в душу мать!
Библиотека отрыгнулась мне тысячекратно — мне снился звездолёт аннунаков. Нас, то есть. И было нас на том звездолёте никаких не тринадцать, а шестеро: Тимка с Томкой, Лёнька с Лёлькой да мы с Антохой. Причём, глядя на двойника, я сильно подозревал, что это не я на него смотрю, а наоборот — уж больно он был я…
Летели мы видимо на Землю и видимо всё с той же поперек горла уже стоящей миссией: обжить и населить. Зачем на борту молодёжь, сомнений не вызывало: девчата вышивали по рубке в фатах поверх скафандров. Отчаянно довольные и в явном предвкушении. Для чего в экипаж назначили меня с клоном, оставалось загадкой.
Похоже, от её неразрешимости и начался припадок.
Я вдруг взялся скакать по рубке, пытаясь сорвать с девчачьих голов невестины наряды. Меня трясло и вело вразнос от внезапного осознания, что ничего этого теперь не нужно. Что никакие Лёлька с Томкой не Евы — всё равно ведь не от них пойдёт род людской. Что коли уж мы пришельцы, так пришельцами быть и надо, и весь этот фарс с игрой в парочки кощунствен. В каковой связи я решительно настаивал на дальнейшей, а ещё лучше пожизненной непорочности девочек, а заодно и мальчиков. Я орал, что богам следует вести себя поплатоничней, что хватит уже животных вольностей. Что ладно вы двое, большие, а маленьких-то зачем за собой тянуть? Что глаза б мои не глядели. Что если так, давайте меня вообще катапультируем, потому что нет больше никаких сил участвовать в этом скотоложстве, в смысле присутствовать при нём, попуская и поощряя дальнейшим своим молчанием…
Девочки хныкали и цепляли тюль обратно на головы. Напуганный Лёнька ревел вместе с ними. Тимур продолжал вести корабль, делая вид, что его лично эта безобразная истерика не касается. Антоха шумно потягивал чай с лимоном и глядел на меня бесконечно скорбно и сострадательно.
И если четверо юных были несомненные боги, то из нас двоих богом был он один…
Когда они разбудили меня, уже вечерело.
Главное, открываю глаза: сидят передо мной, как эти, на корточках и хихикают:
— Вы чо? — не понял я.
— Да мы тебе тут это…
И суют, понимаешь ли, в нос каждый по яйцу. Крашеному!
— Не то чтобы Христос вот так уж прямо и воскрес, но…
— Тимк? Так ты сегодня, что ли, именинник?
— Не без этого.
— Вот ведь как с бухты-то-барахты…
— Ой да не беспокойся ты, у нас вон и торт припасён, — кивнула Лёлька на столик.
Припасённый торт был сооружён по всем пасхальным канонам — типа низенького кулича и глазурью залит (да уж, кур они вчера потрясли основательно). А главное — чудо-десерт был утыкан двумя десятками малюсеньких свечечек отчаянно кустарного производства. Ох ты, Лёленька наша Лёленька, цены тебе нету.
— Только сначала надо сказать воистину воскрес и поцеловать во все щёки, — продолжала бесценная. — Ну? Давай: Христос воскрес, воистину воскрес!
И подставила свои пухленькие. И я неловко пригубил — в ту, и в другую, и опять в ту.
— Теперь его, — велела она, потирая ланиту, которой досталось дважды.
