Ложе из лилий и роз приготовил тебе я,
Розы и лилии эти покрыв живописно
Тканью пурпурной, обшитой кругом бахромою…
Бросься на мягкое свеже-душистое ложе,
Бросься, как резвый ребенок, и детские речи
Смехом обычным своим прерывай грациозно.
Жарко тебе… Я достану воды из цитерны,
Я оболью тебя влагою Зевса прохладной…
Стану смотреть ненасытно, как струйки и капли
Будут по телу скользить, обвивая любовно
Стан твой, и плечи, и груди, и всю тебя, нимфа!
Только условье одно предлагаю за это:
Вдруг вавилонских одежд, персепольских сандалий,
Тирских запястий – всех этих прикрас безобразных
Не надевай ты, пока не иссохнет на теле
Капля за каплей, которые выпьет сам воздух…
Да и к чему ж измочить дорогие одежды!…
Друг мой! Хочу посмотреть я глазами поэта,
Как отделяется выпукло тело от ложа,
Как этот пурпур волнистый отделится ярко
От белизны легкопенной скульптурного тела…
Душно тебе,- и я вижу, что хочешь облиться
Свежей водою, но только условие наше
Твердо держи… а не то – изорву я одежды
И, по колючим кустам разметавши запястья,
Брошу сандальи в ручей… Но не верь мне: шучу я…
В это мгновение смертный, тебя созерцая,
Как олимпийцы блаженные, станет блаженным…
О, хорошо нам!… Не правда ли? Явор столетний
Сенью прохладной раскинулся густо над нами,
Так что едва пробивается солнце сквозь зелень;
Мягкое ложе; на нем возлежит афинянка,
Белые члены раскинув изящно, привольно,
Как ей удобней и как ей внушает природа.
Возле нас портик, а в портике видим картину
Славного мастера Аттики нашей прекрасной.
Солнце ее освещает так ясно, что видно
Даже отсюда всю строгость рисунка, заметны
Мелочи все и подробности все обстановки.
Статуи граций и муз у колонн разместились
И улыбаются нашему счастью оттуда…
Небо Эллады, как будто бы тая над нами,
Смотрит сквозь воздух пахучий на нас издалёка.
Это Эгейское море, слегка подымаясь,
Тихо поет про себя бесконечную песню…
Видится, плавает остров зеленый на море,
Будто зеленый корабль, и, нам кажется, хочет
К гавани нашей пристать и принесть нам в подарок
Сладкие фиги свои и миндаль с виноградом…
Вот, посмотри-ка на север: лиловые горы,
Беловершинные скалы и мрамор утесов…
Что же забыл про тебя я, о бог вечно юный,
Вакх-Дионис!… Принесу поскорее амфору
С чистым фазосским вином, и с подругой немного
Выпьем мы, чтоб поддержались подольше веселость,
Живость в уме, да и в теле приятная свежесть…
Нимфа, богиня, подруга, малютка, Никоя!
Чтобы дополнить еще наслаждение наше
Жизнью, искусством и всей красотою созданья,
Буду играть я на флейте лидийские песни,
Буду читать я творенья хиосского старца…
Но перед тем воздадим мы богам благодарность
За два равно нам любезные, сладкие дара:
Первый наш гимн мы споем жизнедавцу Зевесу,
Гимн же второй Прометею за пламя искусства.
