— Хорошо, капитан, — задумчиво произнес Барзано, расстегивая кобуру пистолета, — пусть будет так. Вы отправляетесь немедленно?

— Да! — рявкнул капитан Вентрис. — Пора кончать со всем этим.

Итак, Ультрамарины будут спускаться четырьмя группами с перерывом в пять секунд. Размышляя, Уриэль сидел на центральной балке рядом с массивным колесом лебедки, свесив ноги над кромешной тьмой.

Он во главе первой группы воинов спустился с балки, сжал в кулаках приспособления для спуска и, примериваясь, провел ими вдоль одного из кабелей подъемника. Капитан Ультрамаринов был готов к отправлению.

Уриэль облизал внезапно пересохшие губы. Теперь, когда до начала спуска оставалось лишь несколько секунд, у него внезапно закружилась голова. Бросив взгляд через плечо на Арио Барзано, который уже занял место в кабине подъемника, он отдал инквизитору честь.

Барзано отсалютовал в ответ.

Уриэль оглянулся по сторонам, чтобы окончательно убедиться, что первая группа готова к спуску.

Сделав глубокий вдох, он воскликнул: «Пошли!» — и бросился в глубины планеты.

Металл на ощупь был теплым, мягким и податливым, хотя Казимир де Валтос знал, что он прочнее адамантиума. Де Валтос вытянул руки вперед, пошевелил пальцами, словно разминая их, и благоговейно взял из ящика первый кусок металла. С полминуты он вертел его в руках, внимательно разглядывая каждый сантиметр переливающейся поверхности. В поисках этих фрагментов де Валтос провел не один год своей жизни, и теперь, когда он не просто видел их перед собой, но и держал в руках, у него от волнения перехватило дыхание.

Нехотя оторвав взгляд от куска металла, де Валтос повернулся к саркофагу, словно притягиваемый силой, исходившей из него. Силу эту чувствовал и металл. Де Валтос даже своими лишенными чувствительности пальцами ощутил, как предмет в его ладонях подергивается, и с изумлением увидел, что его поверхность стала мягкой и даже жидкой, подобно ртути. Держа мерцающий металл на вытянутых руках перед собой как подношение, де Валтос сделал робкий шаг к саркофагу. В этот миг странная мысль пронеслась в его голове: кто из них двоих — он или металл — испытывает к саркофагу большее тяготение.

Тем временем металл принял форму плоского круглого диска с зазубренными краями. Этот диск можно было бы назвать зубчатым колесом, если бы зазубрины на краях были идеальной формы.

Де Валтос увидел отражение этого диска на блестящей поверхности саркофага, обращенной к нему, и, опустившись перед саркофагом на колени, прижал металл к его поверхности. Тот плавно перетек с его пальцев и легко скользнул в идеально подошедшую его размерам нишу, в которую превратилось отражение диска. Металл, ставший уже совершенно жидким, растекся по поверхности саркофага сверкающими серебристыми дорожками, тонкими струйками по высеченным много веков назад узорам.

Поблескивающие ручейки внезапно замерли, словно повинуясь какому-то внутреннему чувству, и де Валтос интуитивно понял, что ему нужно делать дальше. Он подтащил серебристый ящик к саркофагу, слыша, как куски металла внутри ящика взволнованно бьются друг о друга, словно им не терпится возвратиться к своему создателю.

Когда де Валтос брал в руки очередной кусок, структура металла тут же менялась: он сперва становился мягким и податливым, словно воск, а затем изменял и форму. В считанные секунды кусок некогда твердого металла обретал новые очертания — как раз такие, чтобы войти в следующую нишу на поверхности саркофага. Работая как можно быстрее, де Валтос помещал очередной кусок живого металла в подходящее углубление. Когда следующий фрагмент занимал свое место, ртутные ручейки продвигались еще дальше по базальтовому обелиску, образовывая тонкую металлическую паутину на поверхности древнего саркофага.

Наконец де Валтос достал из ящика последний кусок в форме узкого креста с чуть сплюснутой, выгнутой вершиной и обошел саркофаг с другой стороны, отыскивая место для этого фрагмента. Странно, но этот последний кусок сохранял свою первоначальную форму, и де Валтосу никак не удавалось отыскать для него подходящую нишу. Затем де Валтос улыбнулся, поняв наконец, в чем дело, и, встав на цыпочки, обнаружил искомую нишу на толстой плите, служившей саркофагу крышкой. Вытянувшись во весь рост и высоко подняв руки, де Валтос вставил его на место и отступил на шаг назад, любуясь красотой переливающегося серебром каменного параллелепипеда. Саркофаг со всех сторон был объят сверкающей паутиной переплетающихся линий живого металла, мерцающего в полутемном помещении таинственным внутренним светом.

— Ну и?… — прошептал Кешарк. — Что теперь?

— А теперь ждем, — ответил де Валтос.

— Чего?

— Второго рождения существа, которое старше самого времени.

— А Смерть Миров? Что с ним? Де Валтос невесело улыбнулся:

— Не волнуйся, дорогой Архонт. Все будет, как я тебе и обещал. Скоро корабль станет нашим. А затем мы…

Тут его голос замер, так как внезапно то ли из саркофага, то ли из глубины самого воздуха раздался тихий монотонный гул, словно забилось невообразимо огромное сердце. Перетрусившие солдаты ПСС подняли оружие, а биение зазвучало вновь, на этот раз еще громче.

— Что происходит? — испугался даже Кешарк.

Де Валтос не ответил, поглощенный созерцанием серебристых линий, которые стекли с саркофага и быстрыми ручейками устремились по желобам в полу. Четыре ручейка жидкого серебра побежали из середины зала к нишам в стенах, а четыре понеслись в соседнюю комнату.

Потоки побежали вверх по стенам, затекая в каждую нишу.

Вендаре Талун опустился на колени, с его губ падали слова молитвы Императору.

— Стоять смирно! — рявкнул сержант ПСС, когда несколько солдат попятились к двери.

Воздух был наполнен отзвуками ударов все громче бьющегося сердца, золотой купол комнаты в верхней своей точке потолка начал светиться каким-то призрачным, потусторонним светом, и де Валтос ощутил, как в зал проникает сила прошлых веков.

— Архонт Кешарк, крепко сжав топор, оглядывал помещение в поисках источника устрашающего грохота. Казимир де Валтос сделал несколько шагов вперед, заняв место рядом с саркофагом, и положил бесчувственную руку на его теплую пульсирующую поверхность.

И тут комнату огласил крик ужаса.

Подняв взгляд, де Валтос увидел, как скелетообразные стражи усыпальницы, сделав по одному четкому шагу, вышли из своих ниш, словно кто-то извне управлял движениями этих древних воинов. Неужели они — предвестники существа, которое он пробудил?

Уловив движение и свет у входа в зал, он смотрел теперь, как четыре молчаливых стража из соседней комнаты вошли в усыпальницу; их движения были плавными и неспешными, но в то же время наводящими ужас. Андрогинные лица этих потусторонних существ оставались бесстрастными, но свои странные медные жезлы они угрожающе выставили перед собой.

Из металлических тел всех четырех стражей усыпальницы исходил призрачный свет, пульсирующий в такт громыхающему сердцебиению, но ни один из исполинов больше не двигался, довольствуясь лишь наблюдением за незваными гостями.

Вдруг по плите, лежащей на саркофаге и служившей ему крышкой, побежала трещина. Она все увеличивалась, и сквозь нее стали просачиваться завитки темного дыма. Де Валтос отшатнулся и рухнул на колени, и тогда его мозг заполнили мысли о смерти и разрушении. Де Валтоса трясло от чудовищного потока боли и страдания, хлынувшего из саркофага.

Постепенно саркофаг, объятый клубами тьмы, начал раскрываться…

Они падали все глубже и глубже в недра Павониса, опустившись уже более чем на девять тысяч метров. Уриэль заметил под собой светящуюся точку и приказал Ультрамаринам замедлить падение.

Он ослабил хватку на цилиндре, зубья вгрызлись в толстый проволочный кабель, и в темноте засверкали оранжевые искры. Цифры на счетчике глубины погружения Уриэля замелькали медленнее, а неясный свет внизу постепенно превратился в светильники и освещенный ими кусок тоннеля. Внизу стояли люди, в смятении глядящие вверх на странное зрелище — шипящие искры над головами. Уриэль не дал им времени разобрать, что именно они видят, и, разжав кулак, преодолел последние десять метров в свободном падении.