— Смотри, на них напали, когда они готовили еду, — заметил Пазаниус, разгребая пепел кострища искусственной рукой. — В очаге остались черепки.

Уриэль кивнул, изучая останки и пытаясь определить, кому они принадлежали и что за жестокий поворот судьбы обрек несчастных на такую смерть.

— Кто бы это ни сотворил, он был неправдоподобно силен, — сказал Уриэль. — Некоторые кости просто в порошок размолоты.

— Да, а этому голову оторвали.

— Железные Воины? — предположил Уриэль.

— Нет, я так не думаю, — ответил Пазаниус. — В этом нападении явно не было никакой организации. Наоборот, здесь творилось какое-то безумие. Обрати внимание на пятна на стенах. Кровь хлестала, как из фонтана. Кто бы ни убил этих людей, он был в неистовстве: раздирал глотки, рвал свои жертвы на мелкие кусочки и делал это в считанные секунды. Он не дал им времени вооружиться и оказать сопротивление.

Уриэль прошелся по пещере и вернулся к Пазаниусу, который осматривал дальние углы помещения. Там бывший капитан и заметил что-то металлическое, лежащее в пыли. Он наклонился, чтобы поднять эту вещь, и его пальцы сомкнулись на грубо обработанной, толстой рукоятке ножа с длинным гибким лезвием. Уриэль внимательно осмотрел сначала оружие, потом тела вокруг и внезапно понял, как развивались события в этой пещере давным-давно.

— С них содрали кожу, — сказал он.

— Что?

— Смотри, — сказал Уриэль, кивая на нож. — С них сняли кожу. Этих людей убили, а потом освежевали.

Пазаниус только горестно вздохнул:

— Есть ли пределы злу?

Уриэль брезгливо отбросил нож. Какое чудовище могло пробраться незамеченным так далеко внутрь горы и напасть внезапно и столь молниеносно, что у несчастных не было времени даже схватиться за оружие или спрятаться? Уриэль очень надеялся, что им с Пазаниусом не придется с ним столкнуться, но нутром чуял, что они уже на чужой территории.

— По-любому, мы уже ничего не можем сделать для них, — сказал он.

— Верно, — согласился Пазаниус. — Итак, куда теперь?

Уриэль обошел всю пещеру по периметру и внимательно осмотрел каждый проход.

— Вот здесь, похоже, раньше была довольно сильно утоптанная трона, — заметил он, исследуя пол одного из туннелей. — Здесь осталась даже колея от колес.

Пазаниус подошел к нему и присел на корточки, рассматривая отчетливый след. Трудно было определить давность отпечатка, но одно можно было сказать с уверенностью: несмотря на невероятный размер, это был человеческий след.

— Ты считаешь, что эти следы могут привести к логову чудищ и нам ни в коем случае не надо соваться в этот туннель?

— Нет, я считаю, что именно туда нам следует пойти.

— Я знал, что ты так скажешь, — вздохнул Пазаниус.

Ультрамарины прошли несколько километров внутрь горы по извилистому коридору, пока окончательно не потеряли из виду тропинку, которой решили придерживаться. Поскольку грунт под ногами становился все более и более каменистым, след исчез полностью, и Космодесантники поняли, что безнадежно заблудились.

Они решили, что уже никогда не выйдут на поверхность (хотя эту самую поверхность нельзя было назвать лучшим местом во Вселенной), но Уриэль вдруг уловил что-то. Это было едва заметное колебание воздуха, прикосновение ветерка к щеке. Уриэль поднял руку и жестом остановил Пазаниуса, который как раз открыл рот, чтобы заговорить.

На пределе слышимости до них доносился мягкий рокот, похожий на далекий прибой. Ультрамарины стали продвигаться в направлении этого звука, хотя в лабиринте коридоров определить; это направление оказалось непросто — несколько раз они останавливались и возвращались обратно.

Наконец шум стал громче, дорога — более проторенной, и примерно через час с того момента, когда Уриэль впервые услышал рокот, они увидели яркую серебряную полоску белого света.

— Никогда бы не подумал, что буду рад снова увидеть это мертвое небо, — сказал Уриэль.

— Я тоже, но все же это лучше, чем непроглядная тьма.

Уриэль кивнул, и Космодесантники выбрались из туннеля на поверхность Медренгарда. Как только они ступили на склон горы, Уриэль увидел источник шума, благодаря которому они вышли наружу.

— Кровь Жиллимана! — выругался Пазаниус.

На приличном расстоянии от горы стояла крепость, спроектированная, вероятно архитектором, находящимся в состоянии тяжелого умопомешательства.

Ступенчатые башни и огромные бастионы вздымались к небу, широкие ворота выглядели как пасть чудовища. Стены были сложены из темного, словно пропитанного кровью камня, испещренного прожилками неестественно яркого цвета. Такой оттенок просто не мог существовать в природе, и глаза с трудом выдерживали это зрелище.

Молнии сверкали между башнями, и грохот множества механизмов отражался громовым эхом от стен.

От бастионов поднимались столбы дыма и пламени. Крепость находилась в осаде. Артиллерия с грохотом и воем лупила по стенам. Возвышенность недалеко от цитадели ощетинилась многочисленными гаубицами и прочими осадными орудиями с разогретыми докрасна стволами. Пространство между крепостью и возвышенностью было нашпиговано снарядами, летящими к своей цели.

Ветер доносил до Космодесантников боевые кличи вместе с характерными запахами жженого железа и крови.

Тучи пепла и дыма поднимались в небо от пылающих погребальных костров, окруживших крепость. Этот огонь не только пожирал умерших, но и разжигал в еще живущих ненависть и жажду крови.

Душа Уриэля скорбела при виде этого жестокого, первобытного бешенства.

Вряд ли кто-нибудь способен добраться до крепости и выжить.

Но это было как раз то, что предстояло сделать Ультрамаринам.

Взрывная волна пронеслась сквозь зубцы крепостной стены и сбила Хонсю с ног. Ему повезло гораздо больше, чем Железному Воину, что стоял рядом, — того просто расплавило жаром. Лорд успел откатиться в сторону и, подняв голову, увидел прямо перед собой ноги несчастного, дергающиеся в конвульсиях. Тогда он перегнулся через остатки зубцов некогда грозного укрепления и грозно потряс цепным топором.

— Давай, Беросс, постарайся, тебе необходимо нанести гораздо более сокрушительный удар, чем этот! — прокричал лорд Хонсю.

Издалека долетел рев, подхваченный эхом в темных горах. Орудия сейчас били только по нижним бастионам Халан-Гола, размалывая их в пыль. Крики умирающих людей доносились оттуда, но Хонсю совершенно не обращал на них внимания. Это были всего лишь невольники и жертвы, безнадежно изуродованные в лагерях плоти, — им в любом случае оставалось жить совсем недолго. Тем более что в резерве такого добра оставалось больше чем достаточно.

Вытирая грязь с силового доспеха, Хонсю смотрел, как еще один отряд Железных Воинов провел стремительный марш-бросок, чтобы закрыть пролом, образовавшийся на верхних уровнях крепостных укреплений. Это был удачный маневр, и Хонсю почувствовал резкий выброс адреналина, потому что он, как никто другой, знал, насколько велика была возможность промаха. Со времен осады Гидры Кордатус прошло много времени, и Хонсю жаждал снова ощутить дух битвы: услышать канонаду и увидеть взрывы. Битва на Пердикторе II, которая состоялась прямо перед его возвращением в Око Ужаса, была плохо организована. Воины Грабителя лишь подтвердили, что они недостойны его опытного командования.

Но сейчас его «приятели», Кузнецы Войны, атаковали, и Хонсю вовсе не был уверен, что происходящее можно назвать битвой в полном смысле этого слова. Его опять вынудили продемонстрировать свой характер и хватку. Казалось, что противники сильно недооценивают его, полагая, что расправиться с ним будет так же легко, как и с имперскими шавками. Горечь и обида поднимались в сердце лорда Хонсю, когда он думал о том, что, невзирая на признание его Кузнецом Войны, с ним все равно не хотят считаться и принимать за равного.

— Лорд Беросс весь внимание, как я посмотрю, — сказал Обакс Закайо, и его скрипящий, искаженный статическими разрядами голос вырвал Хонсю из горьких размышлений. — Нижние бастионы скоро падут. И там ничего не останется, кроме пыли и костей.