Что они, мальчик так и не узнал. Не реагируя на гипноз аспидов, он поднял меч и принялся уничтожать тварей. Он бил сплеча, как закаленный в боях рубака. Твари, почуяв неладное, позвали своих на подмогу, и пролом в стене полностью забило шевелящимися, как щупальца осьминога, отвратительными телами. Но это только подзадорило Саньку; он рубил аспидов, как колбасу на оливье.

И вдруг все кончилось. Как будто по приказу извне, затих грохот тысяч ног, копыт, хожней и чем там еще передвигались по земле мутанты. Небо очистилось, и солнечный свет нырнул в разрушенный дом. Санька замер, держа над головой меч, с которого стекала белесая кровь аспидов. Потом, опустив оружие, подошел к лежащему без движения Остронегу. Мальчик внимательно смотрел на него, словно обдумывая что-то. Медленно занес меч и опустил его на шею товарища.

От смерти Остронега спасло чудо. Одинец, пришедший в себя раньше остальных, успел выставить свое оружие. Лезвие скользнуло по плоскости меча Одинца и остановилось на гарде.

– Санька, ты что?! – изумленно воскликнул Одинец. – Аспидова морока не выдержал?

Мальчик уставился на Одинца округлившимися от ужаса глазами, не выпуская оружия, а потом побледнел и рухнул на пол без сознания.

Пришел в себя Санька через полчаса, сидя на полу, спиной прислонившись к столбу, подпирающему провисший потолок. Он попытался встать, но крепкая веревка надежно связывала его руки и ноги.

– О! Очухался! – раздался веселый голос Остронега. – Ты чё, пацан, крышей поехал? Или так от боя ошалел?

– А что случилось? – Мальчик изумленно крутил головой, не понимая, где он и почему связан.

– Сам-то что помнишь? – Одинец подошел к нему и посадил, прислонив спиной к дереву.

Посреди небольшой полянки закипал на костре котелок. Старшие товарищи Саньки были заняты едой.

– Жрать охота, – сказал мальчик.

– А ты все-таки скажи: помнишь, что было? – не отставал Одинец.

– Мальф пошел, а мы остались, – стал вспоминать Санька. – Потом гремело. Какие-то змеи перед глазами…

– Так, делаем вывод, – вмешался Остронег, решив не развивать непростую тему. – У тебя был голодный обморок. И ты куролесить начал после него. Видать, какая-то тварь над тобой контроль взять хотела. Тут в округе такого добра хватает. Вот мы против аспидов не смогли выстоять. Так что сейчас приказ – сладкий чай и чтобы поел хорошенько. Понял?

– Понял, – кивнул Санька. – А развяжете?

– А ты себя будешь хорошо вести?

– А я плохо себя вел? – упавшим голосом отозвался мальчик.

– Нет, все нормально, – успокоил его Остронег. – Только пока ты с нами без оружия пойдешь. До полного прояснения твоего разума.

– Ой, подумаешь, – обиделся Санька. – Только спасибо скажу, а то тяжелый он, и вообще, я не умею им драться.

– Это точно, – протянул Ждан.

– Так развяжете? – Санька протянул руки. – А то как-то…

– Точно шалить не будешь? – строго спросил Остронег.

– А я шалил? Да что вы все мутите, правду не говорите? – Санька чуть не сорвался в плач. – Что я такого сделал?

Остронег вместо ответа достал нож и полоснул по веревке. Санька не видел, как за спиной у него Ждан и Оселя положили ладони на рукояти мечей. А Канчар, который все это время сидел и наблюдал за происходящим, подошел к Саньке и лизнул его в лицо, видимо, приободряя.

– О! – мальчик стал разминать руки, затекшие от веревки. – А можно тушенки?

После недолго привала они опять двинулись в путь, следуя за неутомимым псом. Но теперь Санька как бы случайно шел в середине группы, под негласным надзором старших. Впрочем, он не страдал. Совершенно позабыв все, что случилось, мальчик был, как всегда, весел и время от времени заводил свою бесконечную болтовню.

– Я вот что думаю. Вот Мальф, он с псом говорил, и было понятно, где шпион и как его догнать. А как же мы сейчас?

– Саня, вот зачем ты это сейчас спросил? – обиделся Оселя. – Я что, сам не могу со своим Канчаром разобраться?

– Нет, ну мне просто интересно, – не отставал Санька. – А вдруг мы идем быстрее, чем надо?

– Мальф псу все объяснил, и он идет с той скоростью, какая нужна, – ответил за Оселю Ждан. – А ты лучше мне расскажи: ты же к Мальфу на дороге вывалился неизвестно откуда. И что, ничего не помнишь?

– Ну как, – протянул мальчик, – помню, конечно. Сестер своих помню.

– А как их звали?

– А ты что, в женихи собрался? – Санька поморщился. – Что тебе до них? Им богатые женихи нужны. Тебя не возьмут.

– Экий ты скорый. Просто для интересу спросил.

– Вот как буду знакомить, скажу, – отрезал Санька.

– Строгий. А по отчеству тебя как звать? Тоже не скажешь?

– По отчеству? – тут Санька явно смутился. – Никто меня не звал по отчеству.

– Отца-то как звали? Что-то ты бестолковый сегодня совсем.

– Отца звали… Квамк.

– Имя какое-то ненашенское, – удивился Ждан. – Он из иноверцев?

– Да я его плохо помню. Ну, звали так, и все. Я вообще его батей всегда звал.

– Да, Александр Квамкович – это от души, – Ждан спрятал улыбку. – Он, видать, из сербских людей. У них такие имена бывают. Я так думаю.

– Вы бы болтать перестали. – Идущий впереди Остронег оглянулся. – Лучше на дорогу смотрите. Мы же с этими нео в засаде опять столкнемся. Кто их знает, что у них на уме.

– Вот и я о том же, – поддакнул Санька, которого этот разговор тяготил.

Мальф беззаботно, насколько это можно в Москве, шагал по кольцевой к Звенигородской развязке в сопровождении двух охранников-кио. Его попутчики оказались вполне необременительными. Они топали с усердием автоматов, не приставали с расспросами и не проявляли никакой инициативы. Однако Мальф чувствовал, как их нечеловеческий разум постоянно сканировал пространство вокруг, готовый к отражению любого врага и преодолению любой опасности.

Но вот он заметил, что поведение кио изменилось. Внезапно его охранники резко сузили область контроля: их взгляд и сознание направились вперед, на виднеющийся вдали путепровод. Бетонные эстакады, словно щупальца города, сходились в единый узел, сердце городской развязки, когда-то питавшей транспортом, как кровью, великий город.

Походка кио тоже изменилась; они пошли крадучись, готовые к неожиданностям. Из ладоней охранников выдвинулись узкие клинки. Шаг кио стал еще короче, они приняли позы полной боевой готовности.

– Вы чего, мужики, воевать собрались? – спросил Мальф.

– Впереди засада. Там нео, – ответил тринадцатый.

– Так зачем сразу с ножами на них? Подождите, может, договориться можно, – сказал Мальф, не имея никакого желания участвовать в новой схватке.

– С нео не разговаривают, их уничтожают как бесполезных тупых выродков, – вставил восемьдесят первый.

– Ну, конечно, в тупых выродках вы большие специалисты, не спорю, – Мальф ухмыльнулся. – Но позвольте мне с ними поговорить. Что-то мне подсказывает, что нам не следует уклоняться от главной цели, которая нам поставлена.

– Говори, переговоры не запрещаются, – согласился тринадцатый. – Они под мостом сидят.

– Да знаю, – ответил Мальф и, подняв обе руки, зашагал вперед, туда, где, по словам кио, находился враг.

С каждым шагом сознание Мальфа все лучше чувствовало сидящих в засаде. Он уже отчетливо слышал напряженное сопение мутантов и их сумбурные мысли. Но внезапно злоба и ненависть, которые сквозили из засады, сменились радостью. Неуклюже волоча за собой страшный зубчатый меч, на дорожное полотно вылез вожак нео в грязном и потрепанном кожаном плаще.

– Мальф, друг! – нео распростер руки для объятия. – Дай вкусное!

Не узнать Рравта, да еще с трофеями, которые были добыты в бою с Властелинами, было трудно. Сдерживая дыхание, чтобы не чихнуть от вони, Мальф обнял вожака. Потом, понимая, что дружбу надо подкреплять, достал из кармана шоколадку, которую хранил на всякий экстренный случай. Для нео это была полная неожиданность; в глазах Рравта мелькнуло недоумение, смешанное со страхом перед незнакомым предметом. Поэтому Мальфу пришлось сначала развернуть плитку, шелестя фольгой, потом с хрустом отломить кусочек, съесть его самому и дать такой же нео. Эффект оказался ничуть не менее сильный, чем от сгущенки.