– А чего это ее так побило? – Санька стоял, задрав голову, ошеломленный величественным видом небоскреба, одного из немногих в Сити, почти сохранившего свои изначальные очертания.

– Это старая история, – ответил Остронег. – Тут бой был такой, что…

– Недавно?

– Да нет, в Последнюю Войну еще.

– Так это двести лет назад, да? – Санька присвистнул. – А стекла не попадали.

– Да не вчера уж, конечно. А что все так сохранилось, – так мало ли чудно́го в Москве.

– А что было? – не отставал мальчик. – Расскажи.

– А как началось, крупная артиллерия их в основном по тому берегу била, а тут десант выбросили. С десяток мелких био на парапланах прямо на крышу сели и стали оттуда по нашим шмалять. А мы в ответ только из «Утесов» долбали, не хотели завалить здание. Тогда еще надежда была, что все не так плохо кончится. А что толку? Прошивали насквозь, дыр наделали, а био по этажам, как бешеные собаки, скакали и ракетным огнем огрызались. Ну, не поняли наши тогда, что это ловушка была. Пока без толку стреляли, наших тяжелые био окружили и покрошили из своих орудий. Вот так… Ну, а потом уже ничего не происходило. Бой дальше пошел, а тут все трупами усеяно было.

Разведка вернулась через час. Ждан и Оселя явно побывали в переделке. Одежда забрызгана кровью, у Ждана разорван рукав, а у Осели поцарапана щека.

– В общем, вышли мы к развязке, а там – нео. Сидят, как в засаде, – начал Оселя, когда они расселись у костра и хлебнули из фляги. Он рассказывал с азартом, словно еще не отошел от боя. – Мы решили проверить, что им надо, расшевелить. Может, просто так, за добычей вышли. Ну, Ждан шумнул, вроде как подставился. А они не идут за ним. Сидят, дорогу сторожат. Ну, сами понимаете, чтобы нео что-то разумное делали – такого не бывает. Мы их посерьезнее потыкали. И опять облом. Они как зубами в позицию вцепились – и никуда. Ну, мы с Жданом и решили: чем меньше нео в засаде, тем меньше приключений у нас будет.

– Уничтожили? – спросил Остронег.

– Да нет, – сокрушенно вздохнул Оселя и добавил уже весело: – Но наваляли крепко!

– Ясно. Мальф оказывается, все правильно почуял, – сказал Остронег. – Готовы дальше идти?

В ответ раздалось нескладное ворчание: мол, готовы.

– Тогда потопали потихоньку, – в голосе Остронега проскользнула усталость. – Не знаю, сколько нам еще гнаться за этим типом, но идти надо.

Канчар лучше всех понял приказ и затрусил вперед, время от времени оглядываясь на Оселю. За собакой тронулись и остальные. Только Санька засмотрелся на что-то и не двигался.

– Эй, пацан, хватит рукокрылов ртом ловить! – окликнул его Ждан. – Догоняй!

Мальчик, словно очнувшись ото сна, вздрогнул, потряс головой и поспешил за отрядом.

– Не спи на ходу, а то самое интересное прозеваешь. – Оселя пропустил Саньку впереди себя. – Что-то ты не в себе сегодня.

Взгляд у Саньки и вправду был немного странный, словно он видел все вокруг впервые.

– Ты в порядке? – поинтересовался Остронег. – А то Мальф, как увидит тебя не при своих, задницы нам надерет.

При упоминании имени Мальфа Санька посветлел глазами и улыбнулся.

– Видать, морок какой-то нашел, – объяснил он. – Туман в голове.

– Слушай, может, ты просто голодный? – догадался Оселя. – Хочешь пожевать? Это мне Мальф дал, у маркитантов выменял.

– Да не очень, – безрадостно протянул Санька.

– Ну, как знаешь, – Оселя спрятал обратно в карман питательный батончик.

– Так, что за самодеятельность? – возмутился Остронег. – Через двадцать минут привал с перекусом. Никаких «пожевать»!

– А почему двадцать? – удивился Оселя.

– А потому, что… – начал Остронег и осекся.

Неровный гул, доносящийся со стороны Садового Кольца, насторожил всех, включая Канчара. Люди замерли.

– Что это? – пискнул перепуганный Санька.

– Тихо! – оборвал его Остронег.

Он всматривался в небо, словно ждал чего-то. И это «что-то» появилось. Небо на востоке Москвы вдруг начало затягивать черной пеленой, будто оттуда шла сплошная грозовая туча. Но это была не туча. Через несколько минут сгустились сумерки, и небо почернело от рукокрылов. Люди понимали, что с такой армадой им справиться не по силам, но все равно взяли оружие на изготовку. Санька по примеру старших тоже взял свой меч двумя руками, не отрывая взгляда от несущейся над ними неисчислимой стаи. Но летучим тварям было не до людей. Не замечая легкую поживу, стоящую на земле, они летели на запад, словно увлекаемые неведомой силой. Гул нарастал, к нему присоединилась сначала еле ощутимая, а потом все более отчетливая дрожь земли.

– Туда! – Остронег показал на ближайшие развалины. – Не тормозить!

Он первый рванул к покосившемуся двухэтажному особняку, пинком выломал ветхую дверь и взбежал на второй этаж. Оказалось, что вовремя. По тому месту, где только что находились люди, неслось громадное стадо зверья. В авангарде грохотали копытами дикие туры; они обтекали здания и деревья нескончаемым потоком и исчезали по ту сторону улицы. За ними бежала уже менее структурированная масса обитателей московских лесов – туши, стальные сколопендры, пауки-мясоеды, всякая мелкая городская сволочь, мутировавшая в невообразимые формы.

– Гон, – упавшим голосом сказал Остронег.

– Какой гон? – переспросил Санька.

– Какой надо, такой и гон! – рявкнул Остронег. – Они так могут сутки мчаться. А потом беситься начнут, как стимул пройдет.

– А кто их стимулирует? – спросил мальчик.

– Не знаю. Но счастье, что первыми рукокрылы были. – Остронег немного успокоился. – Иначе раскатала бы нас эта толпа в тонкий красный блин.

Но надежда на счастье была ошибочной. К дрожи, от которой вибрировал дом, где спрятались люди, добавилась более серьезная неприятность. Сильный удар сотряс стены и заставил посыпаться на пол штукатурку и кирпичи. Одна стена вспучилась и рухнула внутрь. В проломе показалась мерзкая харя жука-медведя. Неповоротливая тварь не смогла изменить направление своего бега и решила пройти сквозь здание, как средний танк через хлипкий коровник. Понимая, что просто так в доме уже не отсидеться, люди набросились на жука. Первые ловкие удары мечей ослепили мутанта, и с нескольких попыток удалось отсечь хитиновую голову. Насекомое, скрежеща циклопическими хелицерами по битому кирпичу, какое-то время еще пыталось двигаться, но потом затихло, истекая светло-коричневой смердящей жидкостью.

– Молодец, пацан, – Ждан похлопал по плечу Саньку, который бился с тварью наравне со всеми.

Мальчик глянул на Ждана, словно не видел его. У него на лице снова появилось отсутствующее выражение. Но разбираться времени не было. В брешь, пробитую жуком, начали вползать новые твари. Гигантская змея просунула пару метров своего чешуйчатого тела и, встав в боевую стойку, развернула алый капюшон. Канчар, залившись истеричным лаем, выскочил вперед. Он не кинулся на мутанта, а лаял и ловко прыгал влево-вправо, словно выбирал удобную позицию для нападения, оставаясь на безопасном расстоянии. Алая кобра попыталась достать его броском головы. Она отвлеклась на Канчара, и это была ее роковая ошибка. Санька, словно опытный боец, прыгнул вперед, оттолкнулся от крупного обломка стены, как от трамплина, и в стремительном полете проскочил позади поднявшейся в стойке кобры. Когда мальчик приземлился по ту сторону змеи, ее голова уже глухо стукнула о пол. А туловище еще дергалось, как пожарный шланг под напором, истекая кровью.

Но гон не кончался. Арьергардом несметного полчища мутантов выступали пресмыкающиеся, не такие подвижные по сравнению с теми, у кого были ноги и крылья. Непонятно почему выбрав пролом в стене местом для прохода, в здание полезли многоголовые змеи. Словно ядовитый газ заполнил помещение – у людей затуманилось зрение, затормозились мысли, а мышцы свело судорогой. Один за другим упали на пол Остронег и его друзья. Только Санька продолжал стоять, сопротивляясь новой напасти.

– Аспиды, – прохрипел Остронег, теряя сознание. – Они…