— Не понравилось? — спросил он.

— Мне трудно угодить.

— Там через полкилометра — река. Небольшая, но рыба водится. По берегам растительность в достатке. Пару птиц ещё видел. Этот мир не мёртвый. Просто мы в каком‑то засушливом регионе.

— Я примерно так и думал, — ответил я. — Это что‑то меняет?

— Всё зависит от того, как мы ответим на вопрос: куда делись люди? Я не видел ни намёка на остатки строений…

— Неудивительно, — перебил я, — четыре тысячи лет прошло.

— Эта куча камней сохранилась, — Давер показал в сторону пирамиды. — А люди в те времена строили поистине циклопические сооружения, с огромным запасом прочности. Некоторые мы с вами видели, и они продолжают работать, как, например, портал в пирамиде. Чтобы полностью стереть следы человека, нужно использовать оружие такой мощности, что земля превратится… превратится в Пустошь. Раньше мы считали, что наш город выжил из‑за того, что находился в глухом углу дальнего мира. Сейчас‑то понятно, что мир наш умер так же безвозвратно, как и остальные. А город появился позже. Да и появился ли вообще, если Дэнил с Чеславом никак не могут туда попасть, хотя приложили столько усилий? За это время можно было до города пешком дойти…

Нет, Валентин, здесь не применялось столь разрушительное оружие. Может вообще никакое не применялось. А людей нет. К тому же, вы сказали, что больше десяти дней здесь оставаться нельзя. А птицы, рыбы и животные, которые тоже наверняка есть, почему не умирают? Что‑то действует избирательно на людей. Кто такое, по — вашему мог сотворить?

Ответить мне было нечего.

— Мы с вами видели много миров, — продолжил Ференц. — Все они мертвы. Это конечно не новость, мы и раньше знали, что человечество вело активную колонизацию, и что выжить в апокалипсисе почти никому не удалось. Но этот мир кто‑то очистил от людей и сохранил, как заповедник. Кто‑то могущественный оказался здесь еще до того, как все другие миры были уничтожены. Понимаете, к чему я клоню?

— Как не понять, — сказал я невесело. — Вполне возможно, мы часть той злобной силы, что всё это сотворила. Только зря вы человечество идеализируете — люди воевали всю свою историю, начиная с каменных топоров и заканчивая космическими кораблями.

— Вполне возможно, что люди сами инициировали эти разрушительные процессы, — согласился Давер. — Либо безудержной экспансией, либо ещё как‑то. Но это не отменяет того факта, что данная планета была аккуратно зачищена от людей. Мы хотели самостоятельно найти факты, которые дадут нам понимание того, что произошло на самом деле…

— Фактов мы ещё не видели! — запальчиво сказал я. — У нас нет ни малейшего понятия, что здесь произошло! Может люди сами убили друг друга. С помощью биологического оружия, например. Какой‑нибудь вирус… — меня передернуло от этого слова, но я продолжил, — … вирус, убивающий только людей.

— И съедающий гигантские орбитальные лифты, термоядерные электростанции и прочие гигантские сооружения, — закончил Давер. — Действительно, произойти могло всё, что угодно. Но определённую информацию мы получили. У нас остались здесь другие дела?

Я мотнул головой.

— Нет. Но что ждёт нас во втором месте я даже приблизительно не знаю.

Каменный истукан, как и прежде сидел у стены, притворяясь неживым. Мертвые глаза его смотрели прямо перед собой. Я подошел к нему.

— Для чего мы сюда… — начал Давер, но потом и сам увидел выход из зала и пошел в ту сторону.

— Вирус, значит! — громко сказал я истукану. Давер остановился и с тревогой посмотрел в мою сторону. — Может мы все тебе вирусами кажемся? — продолжил я. — А ты сам‑то, кто тогда?

— Всё нормально, Валентин? — спросил Ференц, доставая из кармана шокер.

Я кивнул в ответ.

— Просто поздоровался со старым знакомым. Он вроде как принял непосредственное участие в моей судьбе, невежливо было пройти мимо. А шокер вы правильно достали.

Я тоже вытащил из рюкзака обрез и пошел за Давером, пытаясь выглядеть так же уверенно как он. В коридоре было темно и Ференц полез за фонариком. Наши ботинки подняли с пола пыль, и я звонко чихнул, потеряв большую часть с таким трудом собранной солидности.

Луч фонаря заплясал по стенам, высвечивая стальные двери и пропадая в бесконечном проходе. Я подергал круглую ручку ближайшей двери — безрезультатно. Все помещения были закрыты. Может автоматически, из‑за какой‑нибудь аварии, а может последние люди, заперли, уходя отсюда.

Мы осторожно продвигались вперёд, но здание очевидно было давно мертво. Проход под прямым углом пересек ещё один коридор, такой же пустой. Потом ещё один. Наконец, коридор закончился большим тамбуром. Рядом с воротами слабо светился красный огонек. Давер подошел к нему вплотную, посветил фонарём.

— Это нам знакомо… — пробормотал он и створки ворот резко ушли в стены, образовав проём, метра четыре в ширину и два с половиной в высоту. Я хотел было спросить, чего там знакомого увидел Давер, но все внимание мгновенно переключилось на открывшийся пейзаж.

Этот мир не походил на все, виденные ранее.

Здесь не было голой опостылевшей пустыни, тянущейся к горизонту, со злым солнцем, бьющем по макушке, Всё обстояло ровно наоборот: небо затянули тяжёлые тучи, горизонт скрыт нагромождением огромных развалин, а температура вряд ли выше нуля.

Не отрывая взгляда от нового мира, вид которого пугал и возбуждал до мелкой дрожи в руках, я вытащил из рюкзака свитер и надел его под куртку. Давер пошел первым. Тонкий лед, покрывший лужу, треснул под ботинком Ференца, хлюпнула вода. Налетел порыв холодного ветра, сверху посыпался мелкий дождь, почти водяная пыль. На обочинах и в потрескавшемся дорожном покрытии зашелестела растительность какого‑то особенно насыщенного зеленого цвета: густая трава почти в человеческий рост, корявые уродливые кусты. От едкого запаха травы зачесалось внутри носа. Подлетел комар, недоуменно пища, тут же бросился назад, словно я ядовитый. Видимо привык к другой живности.

Через пятьдесят метров дорога, по которой мы шли, кончилась, перегороженная крутой насыпью из обломков ближайших зданий. Эти сооружения были когда‑то очень высокими, как минимум в несколько сотен метров. Даже сейчас исковерканные огрызки конструкций поднимались вверх на десятки метров. Внизу же не осталось и сантиметра, свободного от обломков. Ботинки заскользили по мокрому ломаному бетону, кое — где пришлось помогать себе руками. Мы поднялись на гряду — первую в бесчисленной череде. Разрушенный город растянулся на километры, окраины скрыло пеленой холодной водной взвеси.

Я обернулся. Позади нас темнел силуэт громадного купола, метров сто высотой, скрывавшего в себе портал. Серая поверхность поблескивала, смоченная дождём.

— Аварийный выход из мира… — хмыкнул я.

Давер повернулся и едва заметно кивнул. Потом показал направо.

— Кажется там лес.

Я пригляделся. Действительно, в той стороне, в паре километров отсюда, развалины почти скрылись за стеной зелени. Когда‑то там был парк? Кто‑нибудь вроде меня ходил туда с друзьями поиграть в мяч, позагорать на солнце или просто пообщаться. А потом с развитым благополучным миром что‑то случилось и теперь здесь только развалины.

— Если тут есть кто живой, — сказал Давер, — то следы проще всего обнаружить там.

— Надеюсь, там след их обширного огорода, — ответил я.

— Ференц, что вы думаете о других вселенных? — спросил я, поднимаясь на очередной холм битого камня.

— О чём? — удивился Давер, карабкавшийся чуть слева и впереди.

— Других вселенных. Таких же больших как наша, но в чём‑то устроенных по — другому.

— А с чего вы взяли, что они существуют? Это как‑то связано с таинственным туманом?

— Да. Два наших друга, вроде как умеют перемещаться из одной реальности в другую.

Ференц выпрямился и убрал ладонью со лба мокрые волосы.

— Если мыслить логически — это нелепица, — сказал он. — Даже если допустить, что такое перемещение возможно, на него наверняка должно быть затрачено огромное количество энергии. Где они её возьмут?