Я открыл глаза и увидел перед собой замершего в ожидании Кристофа.

— Ну что?

— Это он убил кузнеца. То есть я этого прямо не видел, но похоже, что он. И ушел. Трудно сказать, что здесь полезного для нас. Года полтора жил в этом месте, сделал меч, может еще что‑то, зарезал учителя и отправился черноголовых резать.

— Прямо резать? — усмехнулся Бергер. — Один пацаненок против орды?

— Дожил ведь он до нашего времени, — неуверенно сказал я. — Притом рейдеров он действительно режет…

— Это да, — неохотно признал Бергер. — Но сейчас он точно не ребенок. Что‑то мы пропустили в том промежутке между первой историей и второй. Куда делся костяной человек с огромными глазами? Как Чеслав оказался в каких‑то зиккуратах?

— Там, наверное, тоже портал?

— Наверное. Как его найти, вот вопрос? И что мы будем там искать, если, по вашим словам, там живут черноголовые?

— Не знаю, — тут мне в голову пришла новая мысль, — А кто вообще нашел останки кузнеца?

— Понятия не имею. Какое это имеет значение?

— Во — первых, если его нашли не случайно, — сказал я с воодушевлением, — то значит, есть какой‑то способ искать людей из города. Или человек с соответствующей способностью. Найдя этого человека, мы сможем узнать от него многие подробности — Были ли в соседнем поселке черноголовые или может, сохранились останки…

— Нет там никого, — перебил Кристоф. — Я там сам ходил. Ни людей, ни нелюдей, ни трупов, ни живых.

— А нашли кузнеца…

Бергер отрицательно покачал головой:

— Не я. И кто — тоже не знаю. Надо у Антона спросить.

Мы быстро собрали наше небогатое снаряжение, и пошли обратно к скале, на ходу жуя бутерброды.

— Антон у вас главный? — спросил я, покончив с завтраком.

— Координатор, — скупо ответил Кристоф.

— А как вы сюда попали? В смысле, занялись этими делами.

— Семейная традиция… — неохотно ответил Бергер.

Я вспомнил его разговор с моим отцом.

— В моей семье это тоже традиция?

Кристоф сначала посмотрел непонимающе, потом его лицо озарилось догадкой:

— Вы про Артура? Нет, просто он помогал пару раз…

— С вами он говорил как‑то заискивающе… Как с большим начальником.

Бергер засмеялся.

— Ну так я для него и есть большой начальник. Каждый видит только то, что хочет видеть. А то что не хочет — в упор не замечает.

— Кто вы по профессии?

— Смените отца, узнаете, — ответил с кривой ухмылкой мой спутник.

— Сколько тайн в нашем крохотном городке, — сказал я ехидно.

— Крохотном? — переспросил Бергер. — Что значит — крохотном? Сколько, по — вашему, в Белом городе населения?

— Тысяч пятьдесят, — наугад сказал я, — раньше мне не приходило в голову мерять город количеством жителей.

Бергер снова засмеялся:

— Поговорите на эту тему с Антоном. Социология — его специализация, он много чего интересного по этому поводу расскажет.

«Что за привычка разговаривать полунамеками? — недовольно подумал я. — Нельзя просто сказать?»

Болото кончилось, и мы пошли между скал. Показалась тропа, после нескольких минут подъема мы встали в середину каменного круга. Здесь знаки не горели экзотическими цветами, а были вырублены в камне. «Как будто заклятие писали, — пришла в голову мысль, — Если не знать о техническом могуществе людей тех времен, то недолго и самому в это поверить. Тело дернулось, словно ударенное током, по нему пробежала волна дискомфорта и на мгновение помутилось зрение.

— Здорово! — приветливо сказал подозрительно знакомый голос.

Я обернулся, успев заметить краем глаза фигуру истукана и в этот же момент меня ударило плотной, как резина, волной воздуха, подхватило и ударило о стену. В голове оглушительно зазвенело, перед глазами все поплыло и смазалось. Единственным ощущением осталась как ни странно не боль, а потребность в воздухе. Отчаянно хотелось вздохнуть, но легкие словно окаменели. Я упал и мир повернулся на девяносто градусов, все, что было вертикальным, приняло горизонтальное положение и наоборот. Раздался выстрел, где‑то с другой стороны зала жалобно взвизгнула пуля.

— Пистолет! — радостно констатировал голос. — Вот повезло! Я собираю такие штуки.

После нескольких мгновений вскриков и шумной возни в поле зрения вывалился упавший на четвереньки Кристоф. Нижней части лица, от глаз, у него не было, вместо нее болтались кровавые лохмотья, правое плечо разорвано, наружу вылезли сломанные кости. Рука безвольно тащилась по полу. При этом он попытался встать и ему это почти удалось.

— Ты, блять, просто танк какой‑то, — то ли с уважением, то ли с издевкой сказал нападавший.

Появилась полуголая, неясно видимая фигура, в одних коротких штанах. Почти неуловимое движение рукой, и толстая цепь со свистом описала дугу и опустилась на основание затылка Кристофа. Я смотрел на эту картину и одновременно куда‑то намного дальше, единственным желанием и заботой было глотнуть хоть немного кислорода. Голова Бергера глухо стукнулась о черный пол и укатилась за границу видимости.

— Что с этим? — спросил второй голос.

Дэнил подошел ближе, я почувствовал, что меня схватили за ногу и тащат. Упавший ничком безголовый Бергер остался позади, показался истукан, безучастно глядящий вдаль.

— Контузило. Если ничего не сломал, через полчасика отойдет.

В поле зрения снова появилось лицо Дэнила, приблизилось вплотную, сразу расплывшись и став неправдоподобно перекошенным.

— Что, маленький кусок говна? — спросил он доверительно — веселым тоном. — Подыхаешь, или тебе ещё помочь? Думал, я не учую, что здесь кто‑то был? Я твой след за десяток парсеков найду. Нельзя вам ходить, куда захочется, плохие дяди встретятся…

— Хватит дурью маяться, — сказал второй голос, очевидно принадлежащий Чеславу. — Заканчивай и пошли.

— Иду, иду, — недовольно откликнулся Дэнил и снова вплотную наклонился. — До новых встреч, малыш.

Он размахнулся и кулак быстро полетел навстречу моей голове. В мозгах вспыхнула сверхновая, и больше ничего не осталось.

В кромешной темноте, под чернильным небом, через ледяную пустыню ползли две фигуры, замотанные во множество слоев тряпья. Мертвый мир давил со всех сторон жутким холодом. Фигуры медленно, как сломавшиеся механизмы переставляли ноги, бредя в сторону высокого строения, вознесшегося в бездонное небо. Они брели минуту, другую, потом одна из фигур упала и через несколько шагов ее примеру последовала вторая. Они так и остались лежать — две мумии на промерзшей земле. Мир безмолвно созерцал две ушедшие жизни, равнодушный ко всему, что не было таким же холодным и безжизненным как он. Правда в нем происходили какие‑то изменения, — он словно истаивал, подергиваясь белесой дымкой. Мгла постепенно становилась все гуще, совершенно скрыв мир.

Ватную тишину разрезали едва слышные шорохи — шарканье ботинок, шелест осыпавшихся камешков.

— Видишь что‑нибудь? — спросил напряженный голос.

— Здесь только чертов туман, — недовольно ответил другой, явно принадлежащий человеку постарше.

— Заблудились мы, похоже, — сказал первый.

— Точнее не скажешь, — весело подал голос откуда‑то сверху третий.

На секунду наступила тишина, идущие замерли, вслушиваясь.

— Кто здесь? — сдавленным голосом спросил второй.

— Где, здесь? — издеваясь спросил третий.

— Э — э-э… — замялся второй, — в этом месте…

— В этом месте много кто есть, вам лучше с ними не встречаться. Это я весь такой добрый и веселый, а остальные даже не слышали о правилах хорошего тона.

— Нам нужен колдун, — сказал первый.

— Какой‑то определенный колдун или любой подойдет?

— Тот, что может спрятать беглецов из Белого города, — сказал второй.

Повисла короткая пауза.

— Так… из города… — задумчиво забормотали сверху. — А, подожди, это же я! Вам, видать, обо мне Дэгф рассказал?

— Он самый, — с облегчением ответил второй. — Меня зовут Джозеф, это мой сын Курт.