Хотя дело конечно не в этом, признался я себе. Дело в том, что я — копия. Подделка. Я отвернулся от пирамиды. Давер уже успел добраться до холмов, поднялся наверх и через несколько мгновений скрылся на той стороне. Я пошел к тому месту, где Чеслав делал раскопки. Ближняя сторона холма в этом месте была изрыта куда больше, чем я увидел в истории. Почти отвесный склон укреплен конструкцией из деревянных брусьев. Я пролез меж наклонных распорок, зашарил по земле, в надежде найти какую‑нибудь вещь. Здесь лежали несколько древних кирпичей, из земли едва — едва высовывался дряхлый фундамент, уходящий в холм. Я потрогал кирпичи — они были пусты, как моя голова. Зато здесь, в раскопе была тень и прохлада, я сел, прислонился к стене и, после некоторых колебаний, достал мешок с камнями. Вытянул один наугад и сжал в кулаке.

Они сидели в тени пирамиды: Дэнил прислонился к большому валуну, вывалившемуся из грубой кладки и свежевал тушку небольшого зверька. Чеслав сидел напротив прямо на земле. У Дэнила от плеча наискосок через грудь шли два глубоких и свежих шрама. У Чеслава, откинувшего капюшон, на левом виске почти зажившая ссадина.

— Давай я начну с самого простого. — Чеслав взял палочку и начертил прямую линию. — Это одномерное пространство. Это двухмерное. — Он добавил ещё одну линию. — Вот это будет трёхмерное. — На песке появилось изображение куба. — Здесь всё понятно?

— Я не идиот, — выразительно сказал Дэнил, отвлекшись от разделки.

— Да ладно! Впрочем, да, по сравнению с другими ты ничего. Идём дальше и добавим четвертое измерение — время. — Чеслав начертил рядом ещё один куб и соединил линиями его вершины с вершинами первого. — Понимаешь, в чём суть?

Дэнил кивнул:

— Это пространство в один момент времени, это в другой. Изменение в них и покажет воздействие времени. Это я и сам понимаю, причем здесь наша новая секретная тактика?

— Видишь камень? — Чеслав показал на небольшой булыжник у своей ноги.

— Ну?

— Почему он лежит и не двигается?

— Из‑за равновесия всех сил, которые на него действуют.

— На тебя они сейчас точно также действуют, но ты двигаешься.

— У меня структура другая. Мышцы, нейроны, электрические импульсы и прочая чепуха. Я неустойчивая система, и в разных кубиках, — Дэнил ткнул ножом в сторону чертежа, — могу быть в разных положениях, без воздействия на меня видимых сил.

— То есть, говоря о тебе, можно сказать, что время — это не река, которая тащит тебя по течению, а лишь оценочный критерий неустойчивости тебя, как системы.

— Наверно это про всё можно сказать, но в принципе — да.

— Теперь представим, что времени нет, это лишь способ, которым наши мозги научились воспринимать эту самую неустойчивость. Скажи, насколько ты более неустойчив по сравнению с другим объектами нашего мира.

— Если не чемпион, то близок к этому, — довольно ответил Дэнил. — Я ведь вроде как в этом мире, но в тоже время и в другом, меня немного того… поломали в детстве, трупаком пришлось побыть. Собственно, ты тоже такой.

— До тебя мне далеко. Теперь такой вопрос: ты можешь стать настолько неустойчивым, чтобы оказаться на десять лет в прошлом?

— Нет.

— Почему?

— Понятия не имею! — нахмурился Дэнил. — Наверное, нельзя нарушить какую‑то последовательность всего происходящего. Чтобы прийти отсюда вон туда, надо сделать каждый шаг…

— А как работает трансгресс — линия?

Дэнил запнулся.

— Что‑то с квантами связанное… — недовольно пробормотал он. — Я в школе недоучился, знаешь, всё больше по бабам…

Чеслав молча ждал.

— Один объём пространства туда, один сюда, — сказал Дэнил, потом до него дошло. — Ну да, все шаги делать не надо, прямое нарушение последовательности. Но со временем так делать никто не умеет, правильно?

— Правильно. Если говорить только об одном мире, об одной вселенной. А если о двух?

— Не понимаю, — честно признался Дэнил. — Две вселенные — это просто два разных набора констант, проще говоря, правил. Если бы там последовательность была другой, мы бы вернулись совсем в другое время. Нельзя попасть в любое другое время, только потому что захотел…

— А про любое никто и не говорил. Трансгресс — линии тоже вполне в конкретные места приводят.

— Там сначала оборудование устанавливают, потом оно может принимать людей… — Дэнил замолчал, думая. — Так вот ты о чём… Переход между мирами, как трансгресс — переход.

— Если всё сильно упросить и опошлить, то мы с тобой вроде двух призраков, — кивнул Чеслав, — только не до конца умерших, и не потерявших тела. Можем быть здесь, а можем там, в пространстве с набором констант, в котором после физической смерти остаётся наш информационный отпечаток. Если отбросить ненужную мистику про души, послесмертие и прочую религию, то из‑за действий… ну понятно кого, у нас имеется индивидуальная трансгресс — линия на «ту» сторону. И эти две стороны причинно — следственной связью почти не соединены. Если мы сейчас там точно вычленим и зафиксируем некий момент последовательности, что нам помешает потом вернуться туда?

— Это будет непросто, — с сомнением сказал Дэнил. — Наверное даже невозможно. Это какое невообразимое количество факторов надо учесть. Каждую молекулу, каждый атом…

— Нам такое не под силу, — согласился Чеслав. — Но мы ведь знаем одного парня, который трансгрессируется куда захочет и как захочет.

Дэнил довольно хмыкнул и потер ладони.

— Это да. Костяной в этом мастер. А дальше что?

— Теперь представь. У тебя есть враг, всесильный, всезнающий, и чтобы ты не придумал, он будет знать об этом заранее, просто высчитывая эту самую последовательность. Тебя он прихлопнуть не может, ты слишком мелкий и шустрый, но и ты его цапнуть не сумеешь, ведь он знает, что ты будешь делать в тот самый миг, когда ты решил это сделать. А если ты нарушил последовательность и вернулся в тот момент, когда вроде бы ничего опасного не сделал, и твой враг ничего не ждет?

— Он заново всё просчитает.

— А если ты вернешься и станешь делать заведомую бессмыслицу, абсолютно неправильные и абсурдные вещи?

— Враг будет реагировать на них, вычленяя возможную опасность.

— А если ты ещё раз нарушишь последовательность?

Дэнил помолчал, а потом засмеялся:

— Да! Он будет бороться с идиотами, которые делают глупости, и будет защищаться от глупостей. Если нарушить последовательность…

— То в защите будет дыра.

Дэнил развалился на земле, довольно улыбаясь и смакуя новую мысль.

— И что, у тебя есть план?

— Кое‑что придумал. Вообще‑то не совсем сам придумал, просто нашел что‑то похожее в древности. Как уничтожить того, кто не может умереть? Кто воскресает снова и снова, потому что сделан из множества частей?

— Убить все части сразу?

— У нас рук не хватит. К тому же до большинства частей мы добраться не можем.

— И что за древний способ?

— Вирус. Найти подходящую часть, или точнее сказать, особь, и заразить вирусом. А та уже заразит остальных либо просто лишит иммунитета врага в целом.

— А как мы её, эту особь найдем и чем заразим?

— Чтобы найти, нужно выманить. А насчет чем заразить — у меня есть идея.

— Какая?

— Заразим вирусом, который делает человеком.

Дэнил отложил освежёванную тушку в сторону.

— Как это?

— Наш большой каменный друг невольно показал нам совсем недавно один способ…

Лицо Дэнила расплылось в улыбке:

— М — м-м… этот молчаливый громила знает много фокусов… только сможем ли мы его ещё раз раскрутить на помощь?

— Ну один раз ведь смогли, — в свою очередь улыбнулся Чеслав. — Что нам мешает снова взяться за банальный шантаж?

— Мне — ничего! — Дэнил злорадно рассмеялся.

Я открыл глаза и откинул камень подальше. Вообще это неразумно, вдруг я чего забуду и возникнет необходимость пересмотреть, но он словно жег мне ладонь. Вряд ли я захочу пересматривать эту историю. Как и все другие в этом мешочке.

Слева кто‑то пошевелился. Я дернулся, но это был Давер.