Песенка для фагота Учу фагот забыть о спеси, учу его свободной песне. Пожалуй, нужная работа. Но отчего-то все слушатели прямо как взбесились: того гляди, начнут пальбу. Свистят, кричат, как в битве — готы, что, дескать, Гонгора-и-Арготе [79]от моего фагота переворачивается в гробу. Бу-бу-бу… Неужели? А вот сами и сладьте с музой-ка! Поэзия — это вам не сладкая, а чистая музыка! И я учу фагот забыть о спеси. Учу его свободной песне. Это важная работа. И зря озлился дон Болотто, и зря лишилась донья Дурра от злости чувств: своя архитектура у всех искусств. О боги! Не считая слоги, пишу стихи я. «Стихия! Безобразие!» — кричат они всей дружной сворой. Но такова моя фантазия, в соответствии с которой я учу фагот забыть о спеси. Учу его свободной песне. Да, выбрал я науку из наук: учить самостоятельности звук. Не потому, что я какой-то мессия, а потому, что такова моя профессия: моя поэзия. Вам она режет слух? Ритм — крут, стих — сух? Плевать. Я рад. Остра, как лезвие, да будешь ты, моя поэзия. Вы, дон Болотто, дон Кретино! Вы, донья Дурра, донья Тина! Вы поняли? Я свой фагот лечу от спеси. Учу его свободной и строптивой песне! Сюита черной луны
I Волчком вращается луна; она черна, черным-черна. Волчком вращается луна, которая черна как смоль и повторяет, как пароль: «Уж эти мне поэты! Что ж! Поэт! Абстрактно пой и вой, но мне, пожалуй, хоть на грош пожалуй Музыки Живой!» II Эй, певец, не забудь зимний Шубертов путь, [80]двойника и у моря Слушай: Шуман бушует берет безо всякой абстракции в плен наши души тишайшим ноктюрном Шопен. III Поклонник романтического и элегического! Слышишь: Бах вздохнул, и пронесся гул по лесам. Он сам и орган себе, и господний храм. Моцарт, чистый ключ, Гайдн, Дюпарк и Франк. Льется в листья луч, IV Любители чистого и запредельного, гиперэстетского и неподдельного! Вы «Пляски смерти» Мусоргского слышали? Его «Без солнца»? А «Бориса Годунова»? Найдется что-нибудь страшней ли, глубже, выше ли? Вам не представить и во сне такого! V Ты, дегустатор квинтэссенций, придира — боже упаси! — туман венеций и флоренций пригубь в аккордах Дебюсси. Остынь, умывшись, неврастеник, его игрою светотени. VI Ты любишь цвет и свет? Не надо! Не слышал ты наверняка ни «Золотого петушка», ни «Китежа» с «Шехеразадой»… А Римский-Корсаков меж тем их сочинил на радость всем. Придира — боже упаси! — картин языческой Руси Стравинского, его Жар-птицу не видел ты, и не приснится тебе его Петрушка [84] — нет. Ахти! Ты любишь цвет и свет! VII Услышь в тоскующем Тристане [85]рог рока, рану расстоянья, проникни в душу скифу, галлу и к Вагнеру в его Валгаллу. [86] VIII На фоне тоски, что хрипит в патефоне, проникни в певучую бронзу симфоний, которыми бредил, безгрешен, греховен, великий Бетховен, оглохший Бетховен. Звенящий, как сталь, и звучащий стеклянно то яростый звук, то почти что пуховый… Торжественность мессы и «Кориолана» и дух Прометея в обличье Глухого! [87]Великий Глухой, как природа, духовен: огонь Прометея нам дарит Бетховен! IX Волчком вращается луна — она черным-черна. Она волчком вращается — луна, иссиня-черная, как смоль, и повторяет, как пароль: «Уж эти мне поэты! Что ж! Поэт! Абстрактно пой и вой, но мне, пожалуй, хоть на грош пожалуй Музыки Живой!» вернуться Гонгора-и-Арготе Л: де (1561 — 1627) — испанский поэт. вернуться Речь идет о песенном цикле Ф. Шуберта «Зимний путь». вернуться Имеются в виду песни Ф. Шуберта «Двойник», «У моря», «Ее портрет» на стихи Г. Гейне. вернуться «Любовь поэта» — вокальный цикл Р. Шумана на стихи Г. Гейне. вернуться Миннезанг — немецкая средневековая рыцарская лирика. вернуться Имеются в виду балеты И. Ф. Стравинского «Весна священная, картины языческой Руси», «Жар-птица», «Петрушка». вернуться Речь идет о «Тристане и Изольде» — музыкальной драме Р. Вагнера. вернуться Валгалла (Вальхалла) — в скандинавской мифологии — дворец верховного бога Одина, куда попадают павшие в битве воины. вернуться Имеются в виду сочинения Л. ван Бетховена: «Торжественная месса», увертюры «Кориолан» и «Творения Прометея». |
