Агитация ли его помогла, или действительно пятая Агела имела в мальчишеской среде хорошую репутацию, но в день начала занятий там Игинкат встретил в толпе будущих однокурсников много знакомых лиц. Особенно порадовало его присутствие здесь Салве. Но вот кого ребята точно не ожидали тут увидеть, так это Истребителя. Корге Стаулед, впрочем, пришел не один: за его руку цеплялся мелкий пацаненок лет пяти. Естественно, их появление вызвало немалое оживление. Малыш, увидев вокруг столько больших ребят, засмущался и попытался спрятаться за спину Истребителя, не отпуская при этом его руки.

- Истребитель, что за чудо ты к нам привел? — улыбнулся Салве.

- Это мой младший братец, — ответил Корге, безуспешно пытаясь поставить мальца перед собой.

- И как его зовут?

- Ланте.

- А не рано ему сюда? — Салве даже полуприсел, чтобы не возвышаться над малышом.

Похоже, его магия действовала даже на таких вот маленьких, поскольку пацаненок немного оттаял.

- Вообще-то ему в декабре пять исполнилось. Знаешь, он всегда брал с меня пример, даже в детсаду всем уши прожужжал, какой сильный у него брат, и жалел только, что сам пока не может носить красных трусов. И теперь твердо решил самому заслужить это право, пойти, так сказать, по моим стопам. Так, Ланте?

Малыш часто-часто закивал.

- А когда он диспансеризацию успел пройти? — удивился Игинкат.

- Да не проходил он ее, — отмахнулся Истребитель. — Ну, по крайней мере, полной. Так, осмотрели в поликлинике на скорую руку и сказали, что вроде здоров. Осенним и зимним ребятам, что желают поступить на первый курс, разрешается и без диспансеризации обойтись. Ну, до поры — до времени, конечно. Осенью все равно погонят.

- Так он, выходит, еще непоротый совсем?

- Ну, почему непоротый, — возразил Истребитель, — уже начали приучать помаленьку. В день рождения, по традиции, он свою первую порку получил, и потом ему еще не раз доставалось, и в детском саду тоже. Не, я не спорю, в целом это немного, конечно, но с плеткой он все же знаком и на первом занятии, надеюсь, не опозорится. Не подведешь меня, Ланте?

Малыш поднял на старшего брата влюбленные глаза и решительно замотал головой, мол, не подведет.

Обсуждать перспективы курсантской карьеры младшего Стауледа можно было еще долго, но тут объявили построение, и пришлось разойтись в разные стороны: Истребителю с братишкой — в фойе, где первокурсников приветствовал сам начальник школы, а остальным — в ту часть двора Агелы, где строился третий курс. Тут ребятам объявили, наконец, кто в какую группу попал. После зачтения списка губы Игинката растянулись в улыбке: они с Салве оба оказались в первой группе! Когда группы разводили на занятия, друзья встали в пару и смогли по дороге обменяться впечатлениями.

- Знаешь, я почему-то все время в первой группе оказываюсь, которой сам начальник курса руководит, — поделился своим удивлением Игинкат.

- Значит, тебя считают особо перспективным, — промолвил Салве. — Вот не поверишь, но со мной точно такая же оказия. И в группе обязательно окажется пара-тройка обладателей красных трусов. А ведь это редкость вообще-то, далеко не в каждом классе такие встречаются…

- А Ланте, малышу этому, тяжеленько придется. Четыре часа под плетками пролежать…

- Ну, может и пролежит, у него наследственность хорошая. Сегодня же и узнаем, как у них там все прошло.

Тем временем, они вошли в зал на третьем этаже, предназначенный для тренировки болевой выносливости. Оглядевшись по сторонам, Игинкат присвистнул. Знакомых деревянных коней здесь не было и в помине, да и лавок что-то не наблюдалось, зато присутствовали уже знакомые ему козлы для порки и какие-то совсем уж странные агрегаты, чье предназначение и угадать-то было трудно. Мальчик остро пожалел, что предварительно не порасспросил Истребителя, чем занимался тот на третьем курсе. Впрочем, майор Тогрис Аранфед, начальник группы и всего курса, быстро все разъяснил:

- Ну что, орлы, соскучились по настоящим мужским испытаниям? Уже ностальгируете, небось, по тренировкам? Ну, мы сейчас вас тут быстро от хандры излечим! Сегодня у нас занятие ознакомительное, то есть вы перепробуете понемногу все, что вас ожидает в течение семестра, а заодно поймете, какие у вас есть проблемы и где ваши слабые места. Поскольку на этом курсе вам предстоит научиться сносить болевые воздействия по всему телу, стандартная форма одежды для занятий — нагишом. А сейчас слушай мою команду: шагом марш в раздевалку, потом в туалет и обратно сюда — строиться!

Группа, все так же колонной по двое, двинулась в раздевалку, оттуда, уже поодиночке и голышом, ребята мчались в туалетную комнату и возвращались в зал, где Тогрис лично выстраивал их в шеренги по восемь человек. Когда в строй стал последний мальчуган, майор двинулся между шеренг, тщательно оценивая телосложение каждого воспитанника и время от времени отпуская критические реплики: «А чего мышцы на руках такие дряблые? Забыл, как спортом заниматься?», «Тебя когда последний раз пороли, маменькин сынок? Почему на заднице никаких следов нет?», «А чего ты такой пухлый, а? Так хорошо кушаешь, что жирком оброс? Ну, ничего, уж это мы тебе тут быстро сгоним!». Игинкат, не так давно выдранный плетью, удостоился более благожелательного взгляда и остался без комментариев в свой адрес. Закончив телесный осмотр, Тогрис заявил:

- Шеренги, в которых вы стоите, соответствуют отделениям вашего взвода. В следующий раз на построении будете занимать именно то место в строю, на котором находитесь сейчас, за исключением временного командира отделения, который будет стоять на правом фланге. Сейчас вы последовательно пройдете по всем снарядам. Тот, кто последним разревется в каждом из отделений, станет на следующем занятии его командиром. Вопросы есть? Если нет, тогда первая шеренга занимает место у козлов для порки, остальные ждут своей очереди.

Игинкат подошел к ажурной конструкции и перегнулся в талии через его верхнюю планку. Обслуживавшие козлы солдаты широко раздвинули ему ноги, привязав их за щиколотки к задним ножкам конструкции, руки мальчика точно так же были привязаны к передним. Ягодицы в итоге стали самым высоким местом его тела. Глядя между собственных ног, что у него там творится за спиной, Игинкат увидел, как солдаты вооружаются знакомыми ему со времен диспансеризации короткими, но широкими досками с ручками. По приказу майора первое испытание началось.

Трах! — доска, прилетевшая слева, ожгла левую ягодицу. Игинкат зажмурился от боли и прошипел сквозь зубы. Трах! — точно такой же удар пришел справа. Мальчик готов был терпеть и дальше, но его уже стали отвязывать.

Дальше его подвели к высокой конструкции, похожей на раскладной стол, причем передняя часть стола опиралась на мощные подпорки, а задняя — на идущие по краям параллельные брусья, соединенные шарнирами с передней частью. В задней столешнице была проделана дугообразная прорезь, а поверху прикреплены два параллельных желоба с фиксаторами. Мальчика заставили улечься таким образом, чтобы туловище лежало на передней столешнице, а ноги попали в желоба, после чего зафиксировали ремнями за талию, за щиколотки и под коленками, руки приказали вытянуть вперед и привязали их там за запястья к специальной планке. Один из солдат принялся манипулировать рычагами, торчащими из приделанного к конструкции ящика. Желоба стали расходиться под углом, как часовые стрелки, раздвигая тем самым ноги мальчика, задний край столешницы поехал вниз. Игинкат вдруг ощутил себя куклой-марионеткой, которой чужие люди могут придать любую угодную им позу. Привязанный и растянутый, он мог лишь смиренно дожидаться, что с ним захотят сделать. Тем временем, второй солдат принес плетку, в точности напоминавшую ту, которой так ловко орудовала Илера Бельтед. Первый удар пришелся по плечам, второй — по середине спины, потом по бедрам, по голеням… Сжав зубы, мальчик терпел. Следующие два раза плеть ложилась продольно, захлестывая ягодицы, причем концы ее попадали на внутренние части бедер. Игинкат с трудом сумел удержать крик, осознавая, что если дело и дальше пойдет так, он скоро не выдержит.