— А почему он редко к нам приходит? Почему среди ночи исчезает? Ты порасспросила бы Абу Мухаммеда!
— Да я пробовала. Но у него не больно-то много выпытаешь. Говорит: иногда ночует в кофейне, иногда где-то на стороне. Днем тоже, бывает, уходит, а куда — не говорит. Таруси сам не болтает лишнего и не любит, когда к нему с расспросами лезут.
— А ты сама как думаешь? Нет ли у него другой женщины?
— Уверена, что нет… А даже если б и была, что из этого? Редкий мужчина довольствуется одной женщиной. Уж такова их натура. Но где бы он ни шлялся, а тянет его всегда в тот дом, где сердце оставил. Где его любовь — там его и кров. А сердце свое, поверь мне, он у тебя оставил. Любит он тебя, и выбрось ты всю блажь из головы. А хочешь его к себе навсегда привязать, сходи лучше к шейху Ибрагиму. Он даст тебе зелье. Напиши на тонкой бумажке имя своего возлюбленного и раствори ее в этом напитке, а потом дай ему это выпить — навек к тебе привяжется. Шейх Ибрагим чудеса творит. Даже к брошенным женам мужей возвращает. Вот тебе мой совет: не терзай и не мучь себя понапрасну. Останется твоим Таруси. Уж я-то в мужчинах разбираюсь. Немало их на своем веку повидала.
Но как ни успокаивала ее старая Закия, а на душе у Умм Хасан все равно было тревожно. И только в объятиях Таруси эта тревога сразу исчезала, словно испарялась от бушующего в ней огня, который мог разжечь в ее душе только он, тот единственный, долгожданный, самый лучший из всех мужчин, который доставляет женщине радость быть покорной и послушной, готовой отдать всю накопившуюся в ней страсть и любовь, чтобы сделать его тоже счастливым.
Для нее таким мужчиной стал Таруси. Его она ни с кем не могла сравнить. То, что он в годах, правильно говорит Закия, не имеет значения. Для нее, уже вполне созревшей женщины, познавшей к тому же жизнь, нужен как раз такой — опытный, волевой и сильный мужчина. Один только взгляд его может взволновать женщину. Но он вовсе не бабник, ищущий любовных приключений. Его сила, темперамент скрыты внутри, прячутся за оболочкой внешнего безразличия к женщинам. Это еще больше притягивало ее к нему. Ни один из мужчин, которых она знала раньше, и даже все они, вместе взятые, не могли так наполнить ее жизнь. Им удавалось на какое-то время овладеть ее телом, но никто из них не мог завладеть ее душой, разбудить ее чувства, заставить испытать счастье быть покорной и послушной. Ведь недаром еще в детстве ее называли «бесенком» — никто не мог ее приручить. И позже, сколько ни пытались, так и не удалось никому подчинить ее силой, поставить на колени или навязать свою опеку. Она не признавала никаких запретов и ограничений, была своенравной, упрямой, капризной. А вот теперь готова довольствоваться самым малым — и слушаться, и покоряться, и даже признавать право мужчины на женщину, о котором ей так часто говорили. Не мужчины вообще, а именно его. Только ему, и никому другому, она готова и будет безмерно рада подчиняться, служить, помогать, быть для него не просто женщиной, но и другом.
Да, только теперь она стала настоящей женщиной. Она сохранила и свою девичью стройность, и нежный цвет лица, и свежесть кожи, и лишь немного пополневшая фигура и округлые груди выдавали вполне уже зрелую женщину. Однако теперь она стала совсем другой: изменился и ее характер, и ее мысли. И голубые сияющие глаза, нежно-румяное лицо, все ее тело излучали тот удивительный свет, которым светятся только любящие женщины. Ведь только любовь раскрывает по-настоящему женщину, делает ее истинно такой, какая она есть на самом деле, какой она должна быть рано или поздно.
О, если бы она сразу встретила Таруси, скольких бы ошибок она сумела избежать! Тогда бы ее не сумел обмануть тот самый бакалейщик, который, задобрив несмышленую девчонку всякими подарками, совратил ее, обесчестил, опозорил, а потом вытолкнул за дверь.
Она смутно помнит, как и когда это все началось. Лавка бакалейщика находилась недалеко от их дома. В их старом квартале это был лучший магазин. Она часто проходила мимо него, играла перед его витриной. Когда стала постарше, мать иногда посылала ее к бакалейщику купить кое-каких продуктов. Хозяин лавки, молодой красивый мужчина, всегда был с ней приветлив и предупредителен и не вызывал у нее, естественно, настороженности или страха. Жили они бедно и поэтому часто брали у него в долг. Иногда они расплачивались с большим опозданием. В таких случаях она, не смея смотреть бакалейщику прямо к глаза, опускала низко голову и просила его продлить срок.
Он никогда не отказывал. Улыбался ласково, шутил, всячески заигрывая с ней, стараясь ее приободрить, брал ее за подбородок, касался как бы невзначай локтя, а прощаясь, дружески пожимал ей руку. Однажды он пригласил ее в кино, подарил недорогое колечко. Сначала она его прятала, потом стала открыто носить, сказав матери, что нашла его на улице. Отношения между ними становились все более доверительными. Мать, заподозрив неладное, запретила ей посещать магазин и даже выходить одной из дому. Она кричала на нее, угрожала, пыталась запереть и однажды даже избила ее. Но этим она ничего не достигла. Совсем наоборот. Она стала встречаться с бакалейщиком тайком, на его складе. Здесь он впервые ее обнял и поцеловал. Говорил ей всякие ласковые слова, которые ей было слушать очень приятно. Его ласки и слова возбуждали ее. Дальше — больше, в конце концов он овладел ею. Потом обещал жениться. Так он забавлялся ею почти целый год. Когда же узнал, что она забеременела, то сразу от всех своих обещаний отказался и постарался побыстрее отвязаться от нее. Он отвел ее к врачу, который сделал ей аборт, а потом определил в служанки к своим знакомым, так как мать дозналась обо всем и ей пришлось уйти из дому. Хозяин, у которого она работала, был человек довольно богатый, бесхарактерный и распутный. Бакалейщик, конечно, отрекомендовал ее соответствующим образом, дав новому хозяину понять, что он может ее использовать не только как служанку. Тот немедленно принял все это к сведению. Начал сначала делать недвусмысленные намеки, потом совсем откровенные предложения, затем перешел на шантаж и угрозы. Кончилось все это тем, что однажды ночью он попытался проникнуть в ее комнату и взять ее силой. Об этом узнала госпожа. Разразился скандал, и ей пришлось покинуть этот дом уже с гораздо худшей рекомендацией.
Оскорбленная, униженная, без крова, без каких-либо средств к существованию, она очутилась на улице. Ей ничего не оставалось делать, как опять пойти к бакалейщику. Нет, она ничего от него не требовала, ни в чем не обвиняла и даже не упрекала. Она просто попросила у него разрешения переночевать одну-две ночи у него на складе, пока она не найдет себе какого-нибудь постоянного пристанища и работу. Он приютил ее, но на прежних условиях. Пришлось согласиться. Она скрепя сердце терпеливо сносила его ласки. Спала с ним, испытывая неодолимое желание задушить его, растерзать, выколоть ему глаза. Она ненавидела его всеми фибрами души. Он был ей противен до омерзения, но ей некуда было деваться — только у него она имела кров и кусок хлеба.
Когда в конце концов она ушла от него, у нее была только одна дорога, по которой она и катилась все эти двенадцать лет, ступенька за ступенькой, все дальше вниз, переходя из рук в руки, меняя черствый кусок на горький, плохую жизнь на еще худшую, пока вообще все не стало безразличным и пока к самой жизни она стала испытывать только отвращение. Она ютилась по разным вонючим углам, сидела в пропахших винным перегаром и табаком мрачных погребках и харчевнях. Видела потерявших человеческий облик пьяниц, искаженные злостью морды бродяг, похотливо улыбающиеся рожи старых развратников и прыщавые физиономии сопливых юнцов. Встречались и такие, которые предлагали ей свою дружбу, пытались добиться ее расположения и клялись даже жениться на ней. Но она слишком хорошо знала цену всем этим словам, заверениям и клятвам. Нет, она никому больше не верила и вообще разучилась хорошо думать о людях. Если даже и попадался ей на пути хороший человек, она все равно отворачивалась от него, вспомнив о тех обидах, оскорблениях, которые ей пришлось испытать. У нее мороз пробегал по коже и все внутри сжималось, когда она вспоминала, например, о том сутенере, который, навязав ей свою опеку, в течение нескольких лет эксплуатировал ее, забирал у нее все подчистую и безжалостно избивал, если она сопротивлялась. И даже когда она убежала от него, он долго еще преследовал ее.
