– Наксопрен! Наксопрен!

– Вколите его себе.

– Но я… я не болен, – пробормотал врач и посмотрел на Маску круглыми от ужаса глазами.

– Я сказал: вколите!

Врач не шевелился. Красная Маска выхватил у него шприц и воткнул иглу старику в плечо.

– Пожалуйста, не надо! Прошу, Мок Гар Тьен! – запричитал старик, но Красная Маска не собирался его слушать и ввел все содержимое шприца.

Старик ахнул. Задрожал. Заплакал.

– Слезы? Вы плачете, доктор? Вы? Какая ирония, – жестко произнес Красная Маска, – и как оскорбительно для ваших жертв!

Старик открыл рот, но начал захлебываться слюной. Схватился за грудь, обмяк и упал навзничь, словно тряпичная кукла. Дыхание стало глубоким и тяжелым, скоро его затрясло, изо рта пошла пена, и он затих.

Угроза миновала.

Красная Маска с трудом встал и застонал, оперевшись на раненую руку. Внимательно посмотрел на экран: там в новостях показывали полицейского. Того самого, который все испортил! Появился из ниоткуда и все испортил! Надпись гласила: «Детектив Джейкоб Страйкер».

Красная Маска пустым взглядом посмотрел на человека, который убил Трана.

Пусть приходит, подумал он, это ничего не изменит. Я найду девчонку и доведу дело до конца.

Направляясь к выходу, он думал лишь об одном: девчонку надо отыскать. Ей единственной удалось уйти. Трана больше нет, и теперь главное, чтобы она умерла. Он обязательно найдет ее и убьет.

Страйкер с Фелицией подошли к открытым дверям столовой. Перед ними стоял молодой полицейский: восточноиндийского происхождения, ростом метр восемьдесят или около того, с квадратным подбородком. Внушительный малый, но новичок, сразу видно. Только новичков расставляли по постам. Подойдя поближе, Страйкер взглянул на номер значка, блестевшего на форменной рубашке, и понимающе кивнул: парнишка еще и шести месяцев не прослужил.

Всего полгода в полиции, но этот день он наверняка запомнит как самый ужасный за всю свою карьеру.

Страйкер предъявил удостоверение и натянул на ботинки бахилы, Фелиция последовала его примеру. Затем напарники надели резиновые перчатки, приподняли полицейскую ограничительную ленту и прошли в столовую.

Первое, на что обратил внимание Страйкер, – запах. В столовой очень странно пахло: не кровью, не мочой, не чем-то отвратительным – скорее чем-то сладким, похожим на карамель. Он взглянул в сторону кухни и увидел разнесенную вдребезги стойку с бутылками кока-колы. Темная жидкость растеклась по полу, оставив липкие пятна. Страйкер вдруг вспомнил, как упал, пытаясь укрыться от выстрелов, – эта картинка ярко вспыхнула в мозгу в точности такой, какой и была в действительности шесть часов назад.

Вздрогнув от столь живого воспоминания, детектив замедлил шаг и вдруг почувствовал, как Фелиция сверлит его взглядом: пытается понять, что происходит. Если он остановится хоть на секунду, она начнет спрашивать: «Джейкоб, может быть, еще слишком рано? Джейкоб, возможно, тебе нужно время? Джейкоб, ты в порядке?»

Не глядя напарнице в глаза, он бросил: «Пол липкий» – и пошел дальше по клейкой жиже. Подойдя к зоне, где стояли столы, – к месту, где началась стрельба, он тут же заметил четыре накрытых простынями тела. Это были ученики.

Он отвернулся, увидел еще одно и по расположению сразу догадался, что это киллер.

– Белая Маска! – Завороженно посмотрев на тело, Страйкер подошел ближе.

Стрелок лежал на спине между первым и вторым рядами столов. Вокруг тела застыла кроваво-красная пленка, огороженная красными конусами и яркими полосками желтой ленты, словно одно место преступления внутри другого.

Страйкера охватили противоречивые чувства. Эмоции бурлили, сливаясь в странный гул, в котором было сложно выделить что-то одно. Взяв себя в руки, он подошел к ограждению, приподнял ленту, нагнулся и посмотрел на тело.

Головы у стрелка практически не было, обеих ладоней тоже: Красная Маска сделал три выстрела в упор. Глядя на изуродованное тело, Страйкер вспоминал оглушительный звук пальбы, сотрясавший стены помещения: бум, бум, бум! Находясь в непосредственной близости от тела, детектив ощущал запах смерти. Его не перепутать ни с чем: моча, кровь и фекалии. А еще легкий, едва различимый запах жженого пороха, словно в напоминание о том, что произошло.

– От этой сволочи мало что осталось, – произнес Страйкер.

– Да уж… – протянула Фелиция. – Что называется, голову потерял…

Опустив ленту, Страйкер отошел. Проанализировав положение тела Белой Маски, он вычислил место, где должен был стоять Красная Маска, и показал на участок позади погибшего:

– Надо поискать вот там зубы – может, удастся хоть как-то идентифицировать этого ублюдка.

– Криминалисты уже искали.

– Нашли что-то?

– Нет, но они тут все вверх дном перевернули…

– Неважно, просто ищи хоть что-то!

Фелиция хотела было запротестовать, но передумала, молча покачала головой и пошла между вторым и третьим рядом столов. Через несколько шагов наклонилась и подняла патрон, закатившийся под стол в перестрелке. Присмотрелась повнимательнее: латунная гильза с глубокой посадкой пули, довольно хрупкая.

– «Гидра-шок». – Она повернулась к напарнику, протягивая ему находку.

Страйкер вспомнил рваные края входных отверстий у большинства погибших детей.

– Оформи как улику, – бросил он, и они продолжили поиски.

Действуя в одиночку, Страйкеру легче удавалось сосредоточиться. Он посмотрел на шею Белой Маски: сплошная рваная рана, края блестят, торчат белые обломки кости и желтоватые хрящи, которые разорвало прямо в теле.

Странное строение мышц шеи, подумал детектив, слишком мощная для подростка. Страйкер взялся за ключицы и попробовал пошевелить – кости поддались с трудом, возможно, окостенение на уровне грудины. А это означает, что их загадочный подозреваемый старше, чем они изначально предполагали: похоже, ему за тридцать. Точно сказать сложно, но обязательно стоит поговорить на этот счет с судмедэкспертами.

На шее Белой Маски с левой стороны обнаружилась странная золотистая татуировка, выделявшаяся на смуглой коже. Страйкер наклонился, чтобы получше рассмотреть: то ли каллиграфия, то ли просто какой-то витиеватый узор в стиле трайбл – сложно сказать, большая часть рисунка была уничтожена выстрелом. Судя по ярким цветам и четкости исполнения уцелевшего участка, ее явно сделал профессионал. К сожалению, сохранилось всего процентов двадцать: выстрел разнес голову и большую часть шеи. Страйкер сделал пометку в блокноте, записав расположение татуировки и как мог срисовал то, что осталось. Потом позвал Фелицию, но та не впечатлилась его находкой.

– Тебе как кажется, это золотистый или желтый?

– Солнечный янтарь, – язвительно ответила она.

– Фелиш, – вымученно улыбнулся Страйкер, – я серьезно!

– Золотистая. Конечно золотистая. – Она встала на колени и заглянула под полицейскую ленту. – А еще красный цвет, по верхнему краю.

– Красный? – удивился Страйкер и наклонился к телу.

Фелиция права: сначала он решил, что это запекшаяся кровь, но цвет был слишком ярким по сравнению с коричневатой коркой – это, без сомнения, чернила!

– Молодец! – похвалил он напарницу.

Записав все в блокнот, он присмотрелся к груди Белой Маски. Сразу под ключицей, слева, около сердца, была кое-как вытатуирована цифра 13. Ну что ж, уже кое-что!

Продолжив осмотр, Страйкер заметил крошечную черную дырку посреди грудины, практически незаметную на фоне кровавого месива на месте шеи – это точка контакта с целью. Сюда вошла пуля, миновала мертвую точку, а потом вышла с задней стороны горла, разорвав в клочья шейные позвонки.

Страйкер долго смотрел на пулевое отверстие, и воспоминания снова нахлынули на него мощным потоком. Все произошло так быстро, он действовал, больше полагаясь на реакцию и мышечную память, чем на осознанные решения. А что было бы, не сумей он поразить цель так точно с первого же выстрела? Даже подумать страшно…