Дверь спальни настежь распахнулась. Бека уронила свое вязание. Лайла села. Триш вскочила на ноги.

Три подруги с удивлением уставились на незнакомку с копной длинных темно‑рыжих волос, так внезапно появившуюся в комнате.

— Бека! — закричала она, бросаясь обнимать девушку. — Ах, Бека, Бека! Я так рада тебя видеть! Не могу в это поверить! Просто не могу поверить! Это ты, Бека? Неужели это ты?!

От изумления Бека открыла рот. Слова застряли в горле.

«Кто эта девушка? — пыталась понять Бека. — Я никогда не видела ее раньше!»

— Ну перестань! Ты делаешь мне больно!

Эрик Фрейзер отпустил Беку Норвуд.

— Извини, я не хотел, — он покраснел и отвернулся, разглядывая заснеженное ветровое стекло. Бека отодвигалась все дальше и дальше от него, пока ее плечо не уперлось в дверцу машины. Девушка поправила воротник пальто. «Зачем я сижу здесь и целуюсь с ним? — подумала она. — По‑моему, нам давно пора расстаться».

Снег падал большими влажными хлопьями. Стекла машины были уже почти запорошены. «Кажется, что ты внутри эскимосской хижины», — подумала Бека, поежившись.

Эрик снова начал придвигаться к Беке, его темные глаза искали ее взгляд. Бека жестом остановила его.

— Нам нужно поговорить, — сказала она, стараясь унять предательскую дрожь в голосе.

— Поговорить? — он почему‑то усмехнулся. Он всегда усмехается невпопад. О, как же она ненавидела эту усмешку!

Эрик обнял девушку за плечи и попытался прижать ее к себе.

— Не надо, пожалуйста, — молила Бека, стараясь выскользнуть из его рук.

Эрик сделал обиженный вид.

— Так о чем же ты хочешь поговорить?

Бека принялась грызть ногти. Вредная привычка. Нервы. «Ну вот, опять начинается», — подумала она. Желудок сжался, в горле пересохло.

Бека всегда нервничала в присутствии Эрика. Они познакомились в сентябре, когда начались занятия в школе. Уже больше трех месяцев. Но Бека никогда не чувствовала себя спокойно рядом с ним.

Он всегда был таким… несчастным.

Бека перестала грызть ногти, обхватила руками колени.

— Я думаю, нам нужно о многом поговорить.

В припаркованной возле леса машине было холодно, мотор отключен, печка не работала. Беке снова стало зябко.

Эрик закатил глаза.

— Почему ты все время хочешь поговорить?

В его голосе слышалось нетерпение, даже гнев.

— Почему ты никогда не хочешь разговаривать со мной? — спросила Бека дрожащим голосом. Внутри у нее все сжалось. «Только не плачь, — уговаривала она себя, кусая губы. — Это не конец света. Ты просто расстаешься с этим парнем. Не так уж давно вы и познакомились».

Эрик демонстративно отвернулся от Беки, сжал руль обеими руками.

— Чем ты недовольна? — спросил он. — Сама же захотела приехать сюда.

— Я знаю.

— Тогда почему ты такая сердитая? Я извинился, что слишком крепко обнял тебя. Я не нарочно.

Он небрежно взъерошил рукой свои темно‑русые волосы.

У Беки сильно колотилось сердце. Сиденье машины казалось ей жутко неудобным.

На улице свирепо выл ветер, швыряя мокрые комья снега на ветровое стекло. «Не смей плакать, — снова сказала она себе. — Будь хладнокровной. Хоть один раз в жизни прояви выдержку».

— Мне кажется, нам не следует больше встречаться.

«Вот и все. Я сделала это».

— Что?

Бека повернулась, чтобы увидеть выражение его лица.

— Ты меня слышал.

Эрик усмехнулся. Снова эта гадкая неуместная усмешка. Эрик машинально водил пальцами по окружности руля.

— Думаю, мы должны расстаться, — прибавила Бека дрогнувшим голосом. «Не реви!»

— Хорошо, — сказал он. — Нет проблем.

Его лицо стало непроницаемым. Абсолютно никакого выражения. Беке вдруг захотелось объяснить ему все.

— Эрик, ты замечательный парень, но…

Он жестом попросил ее замолчать.

— Я же сказал, нет проблем. Я отвезу тебя домой, Бека.

Эрик поднял воротник кожаной летной куртки, повернул ключ зажигания. Машина долго не заводилась. «По‑моему, наши отношения его мало волнуют, — подумала Бека. — У тебя расшатались нервы. Ты постоянно нервничаешь», — твердила она себе. Только бы сердце перестало биться так сильно. Бека чувствовала, как на виске пульсировала жилка.

Эрик включил дворники. Они сметали с ветрового стекла нападавшие снежинки, позволяя ночной темноте проникать внутрь салона. Горящие фары образовывали впереди тоннель света.

— Прости меня… — снова сказала Бека.

— Нет проблем, — повторил Эрик. Его нога нажала на педаль, и машина плавно выехала на дорогу.

«Что он заладил одно и то же», — думала Бека. Эрик совсем не казался расстроенным, скорее немного разочарованным. Девушка догадывалась, что расставание пройдет легко. Но не так! Она не хотела этого молчаливого противоборства. В течение нескольких недель их знакомства они постоянно боролись друг с другом. Куда бы они ни шли, что бы они ни делали, каждый отстаивал свои интересы.

Это была одна из причин для расставания с Эриком. Другой причиной был Билл Плентер. Бека смотрела на тихо падающий снег и думала о Билле. «Где он сейчас? Чем занимается? А не заехать ли мне к нему домой в Старую деревню прямо сейчас. Заглянуть на огонек, рассказать про разрыв с Эриком».

Нет. Это бессмысленно. Глупая идея. Родители убьют ее, если заподозрят, что она опять встречается с Биллом. Как они были рады, с каким облегчением вздохнули, когда она бросила Билла и познакомилась с Эриком!

Откровенно говоря, Эрик не очень нравился Беке. Он такой инфантильный, постоянно провоцирует ссоры, хихикает некстати, распускает руки. Мысли Беки опять возвращались к Биллу.

Девушка украдкой посмотрела на Эрика. Он вел машину, внимательно следя за дорогой. В свете фар кружился сумасшедший рой снежинок.

— Не сердись на меня, — мягко сказала Бека.

— Я и не сержусь, — ответил он, пожав плечами.

Этот жест показался Беке слишком безразличным. Она рассердилась не на шутку. «Не очень‑то он и расстроился, — подумала она. — По‑моему, он тоже хотел расстаться и рад, что все так произошло».

Она ожидала любой реакции, но не этого. Просто пожал плечами, словно несколько недель, которые они провели вместе, ничего для него не значили. В эту минуту все их отношения превратились в пустоту.

Бека расстроилась. «Ну почему я принимаю все так близко к сердцу?» — спрашивала она себя.

Когда машина свернула на Фиар‑стрит и остановилась у ее дома, Бека дрожала от холода и нервного напряжения. Она толкнула дверцу. Поток холодного воздуха ворвался в машину.

— Встретимся в школе, — бодро сказал он. — Не переживай.

«Ему на меня наплевать», — с горечью подумала Бека.

Девушка захлопнула дверцу машины. Эрик сразу же дал задний ход и умчался прочь, дока она разыскивала в кармане ключи. Мысли Беки кружились в голове, как падающий снег. «В таком состоянии я не могу пойти домой. Нужно немного развеяться». В связке она обнаружила ключ от машины родителей. «Поеду к Биллу. Нет, лучше просто покатаюсь по городу. Постараюсь успокоиться».

Бека направилась к гаражу. Под ногами хрустел свежий снег. Девушка старалась открыть раздвижную дверь как можно тише, чтобы не услышали родители.

Через некоторое время она выехала на улицу с потушенными фарами и понеслась вниз по Фиар‑стрит, колеса машины утопали в снегу.

«Какой мягкий, уютный снег, — думала девушка, включая фары. — Я только покатаюсь по городу, а затем вернусь».

Сердце все еще билось часто, внутреннее напряжение не спадало. «Почему я так расстроилась из‑за разрыва с Эриком?» — думала она, сворачивая на Миллроуд.

«Сейчас, когда все позади, я нервничаю еще больше». Все это не имело смысла. «Прими жизнь такой, какова она есть, девочка, — сказала она себе. — Черная полоса закончится».