В звоне металла, в треске копии потонули крики и стоны, в смертельных судорогах храпели кони…

Время на ночь перевалило, крупными каплями сорвался грозовой дождь. Перечертила молния небо, осветила искажённые злобой лица…

Люто бьётся русь!

Шлёт тысяцкий Роман гонца к Мстиславу:

- Не подоспело ль дружине за мечи взяться?

Встал Мстислав в стремена, видит, нет никому перевеса, решился:

- Скажи боярину Роману, пора!

«Пора!» - пропели трубы.

- Пора! - откликнулась Мстиславова дружина и ринулась, выдохнув единым голосом: - Тму-та-ра-кааань!

В топоте застоявшихся копыт качнулась земля. Врубились гридни. Не выдержали киевляне свежесильного удара, попятились, побежали…

О том сражении, тайно от князя Ярослава, запишет погодя Кузьма сии слова:

«…А от Листвена, положив полки многие, бежал князь Ярослав, минуя Киев, искать защиты у Новгорода. Ярл же Якун, в бесславии погубив варяжскую дружину и потеряв на поле брани своё златотканое корзно, за море уплыл и там умер, не вынеся позора…»

Ветрено… Ярко зажёгся восход.

Затихло поле. В Листвене-городке отдыхают воины от боя, и только бодрствует князь Мстислав. Кутаясь в корзно, медленно обходит поле, подолгу стоит перед убитыми, вглядывается в мёртвые лица. Вот лежат тмутараканцы, а рядом вечным сном спят Ярославовы гридни. Там, не выпустив из рук сабли, распластались касоги. Как шли клином варяги, так и смерть приняли от черниговского топора…

- Зри, князь, зри, как русич русича изводит, - раздался позади укоризненный голос.

Вздрогнул от неожиданности Мстислав, оглянулся. Узнал неизвестно как появившегося Василька, спросил:

- И ты против стоял?

- Нет, - покачал головой Василько, - не был я тут, и попусту, княже, твоё злобствование.

- Не злобствую я, - вскинул брови Мстислав. - Скорблю, глядючи, к чему доводит наша княжья котора[136].

Вишь, - обвёл он рукой вокруг, - и я в том повинен. - И после долгого молчания сказал: - Велеть, чтоб тела их земле предали по чести.

И пошёл, скорбно потупив голову. Ветер теребил ему волосы, срывал корзно. Чувствуя, что Василько идёт за ним, Мстислав снова заговорил:

- Полонённые гридни сказывают, что Ярослав в Новгород отправился…

Василько ничего не ответил, и Мстислав продолжал:

- Хочу просить тя, чтоб ты, Василько, письмо моё свёз ему. Пускай воротится в Киев, отступится от Чернигова. Довольно раздоров, довольно губить Русскую землю. Неужели не урядимся мы? Ему Киев, мне Чернигов и Тмутаракань, где мой посадник сидит, Ян Усмошвец… Так доставишь ли письмо Ярославу?

- Повезу, князь! Немедля поеду!

…В то же лето, собравшись у Городца, переделили братья Киевскую Русь. Одному земли по правую руку от Днепра, другому по левую да ещё Тмутаракань с Белой Вежей. Сел Ярослав в Киеве, Мстислав в Чернигове…

КНИГА ВТОРАЯ. ЧЕРНИГОВ

СКАЗАНИЕ ПЕРВОЕ

1

очью разыгрался порывистый ветер, и Десна взыграла. Волны с шумом плескались о берег, и их рокот доносился до княжьих палат. Небо заволокли сплошные тучи, и оттого в княжеской опочивальне сделалось темно, слюдяные оконца едва пропускали свет. Мстислав лежал на широкой лавке, покрытой медвежьей шкурой, укрывшись лёгким одеялом, и слушал вой ветра.

В палатах было не жарко, печи давно погасли, остыли, но князь холода не чувствовал. Он пробудился давно, ему не спалось. Мысли блуждали, перебрасывались с одного на другое. Вот уже на пятый год перевалило, как он в Чернигове. Прошлым летом пришли к нему касожские воеводы.

- Князь, - сказали они ему, - мы исполнили уговор, какой был у тебя с Редедей, касожские полки стояли с твоей дружиной на Лиственном поле, а теперь отпусти нас домой. Там в аулах наши жены и дети. Нас зовёт к себе земля предков.

Мстислав согласился:

- Вы хорошие воины, смелые, как барсы, и честные. Мне вас будет не хватать, но насильно держать не стану.

Касоги ушли. Когда они покидали Чернигов, Мстислав устроил для них пир. На нём он попросил касогов:

- Коли случиться какой опасности Тмутаракани, обещайте прийти на помощь воеводе Усмошвецу.

Мысли перескочили к поединку с Редедей. Да, то было честное единоборство. Окажись касожский князь чуть увёртливей, быть бы мёртвым Мстиславу… А ещё было в их уговоре: победителю владеть жёнами побеждённого, но он, Мстислав, не стал тем пользоваться и отпустил жён Редеди. К чему они русскому князю?

Подумал о жёнах Редеди, и на мысль Добронрава явилась. Почему-то такой, какой впервые увидел на берегу моря у рыбацкого баркаса. А потом в её домишке уху ел… Как же всё это было и давно, и недавно, будто вчера.

И сеча на Лиственном, мёртвые и раненые, кровь и грай воронья. Бегство Ярослава и ряда с ним. Нынче пока мир между ними, но кто знает, не случилось бы лиха. Нет добра от распрей меж братьями. Вон что от злобствования Святополка произошло!

Вспомнились Мстиславу братья Борис и Глеб. Борис, добрый и ласковый, а Глеб совсем юный, но не пожалел их Святополк, за великое княжение хватаясь. Даже ляхов на Русь навёл. Сказывают, после Святополковой смерти его жена Марыся у отца своего Болеслава укрылась. Смирится ли ляшский король со смертью зятя своего, Святополка, не вздумает ли Русь войной испытать, он ведь алчности неуёмной?.. Ко всему за спиной Болеслава стоят слуги папы римского. А они коварны… Но ежели ляхи на Русь пойдут, тогда Мстислав и Ярослав встанут заедино.

Сел Мстислав, босые ноги утонули в мягкой медвежьей шерсти. Этого медведя он взял нынешней зимой, поднял с зимней спячки. Здоровый оказался, разъярённый, насилу одолел его. Мстислав подошёл к оконцу, прильнул к слюде. Темень, и ничего не видать. С крепостных стен доносились окрики дозорных:

- Че-ер-ни-го-ов!

И от башни перекатывалось:

- Чернигов!

Князю город люб, но он часто вспоминает Тмутаракань. Сколько доброго связано с ним. Там, на отдалённом рубеже Киевской Руси, он, Мстислав, познал себя как князь, силу в себе почуял и мудрости набрался. Да и как иначе, когда княжество Тмутараканское с запада жестокое дыхание Византии ощущало, с востока Хазарского каганата, с юга касогов, а с севера печенежской орды. С Византией Тмутаракань при Мстиславе на равных заговорила, хазар вконец разбили, с касогами поединок всё решил, а печенеги присмирели и Тмутараканского княжества остерегались. Мстислав вспомнил, как отец, великий киевский князь Владимир, посылая его на княжение в Тмутаракань, говорил, что она подобна щиту у Руси.

Мстислав снова прилёг на скамью, но до самого утра сон так и не явился к нему, а едва рассвело, как он был уже на ногах.

Черниговская земля по Десне и Сейму обширная, с городами и городками, сёлами и деревнями, край лесистый, озёрный, лежавший поодаль от главного водного пути, и только Десна связывала Черниговщину с Днепром. Оттого, видать, что торговыми речными дорогами небогата эта земля, городов в краю черниговском мало: Новгород-Северский с Любечем, да Брянск с Путивлем и Переяславль. Ещё городок Трубчевск приметный…