— Покажите мне его, — ее голос стал менее раздраженным, или, по крайней мере, ему хотелось в это верить, — я такого не помню.

Майк нажал на кнопку вызова медсестры. Когда дежурная сестра ответила, он попросил:

— Принесите мне, пожалуйста, письменные согласия мисс Берк на операции, оба согласия.

— Хорошо, доктор, сейчас.

Через минуту в дверь постучали, и сестра дала Майку папку с двумя напечатанными формами.

Он передал формы Жанет и, после того как она изучала их с минуту, спросил:

— Это ваши подписи на обеих формах?

— Похоже, мои, но не помню, чтобы я говорила вам что-нибудь об операции на груди, — она вернула папку медсестре, которая после этого вышла из палаты, — или подписывала разрешение, дающее вам право ее провести.

— Вы не пожалеете об этом, когда мы снимем повязки и вы увидите, что ваш бюст достоин самой Афродиты.

Она пожала плечами… и тут же содрогнулась от боли.

— Наверное, мне нужно быть благодарной уже за то, что я осталась жива, несмотря на то, что мне приходится есть детское питание, которое процеживают мне в рот через решето этих резиновых трубок. Но в любом случае все могло бы кончиться гораздо хуже.

— Между прочим, — сказал Майк, — в понедельник я оперирую на лице одного знакомого вам человека, доктора Маккарти.

— На его лице любое новшество можно будет считать улучшением, — сказала она, — похоже, мне суждено принести вам удачу, доктор Кернз?

— Вы уже начали. Когда вы вернетесь к людям и они увидят, как вы прекрасны, мужчины станут на уши, пытаясь добиться вашего внимания.

Ближе к вечеру позвонил Джордж Стенфилд. Голос издателя звучал тревожно.

— Вы можете встретиться со мной и Джеральдом у меня в пять часов, Майк? — спросил он.

— Конечно, а что произошло?

— Это касается Жанет, но я не хотел бы обсуждать это по телефону.

— Я буду в пять. У меня сейчас последний пациент.

Майк повесил трубку и несколько секунд смотрел на нее задумчиво, размышляя над тем, что могло встревожить дядю его пациентки. Он мог ожидать неприятностей от Джеральда Хатчинсона, но не от Стенфилда. Затем, повинуясь секундному порыву, он позвонил в университетскую больницу на тот этаж, где находилась палата Жанет. Ответила Эллен Страбо.

— Это доктор Кернз, — сказал он, — у мисс Берк были сегодня посетители?

— Только ее дядя, мистер Стенфилд, и этот жених. Вы сказали, что они могут ее навещать в любое время, но я все равно собиралась вам позвонить.

— Почему?

— После разговора с мисс Берк мистер Стенфилд вышел и попросил меня сделать ксерокопии ее письменных согласий на операции. В регистрационных документах больницы он числится ее ближайшим родственником, ответственным за оплату счетов, поэтому я сочла возможным сделать для него эти копии.

— Встреча с ними расстроила пациентку?

— Похоже, да… немного. Когда они ушли, она попросила снотворное, которое вы прописали. Мы дали ей лекарство, и она проспала почти всю вторую половину дня.

Когда Майк вошел в кабинет Джорджа Стенфилда, он не удивился, застав там Джеральда Хатчинсона, но его встревожило присутствие маленького пухлого человека в толстых очках.

— Профессор Лейбовиц, доктор Кернз. — Голос газетчика казался еще больше натянутым, чем по телефону, а его манера — даже немного враждебной. Глаза Джеральда Хатчинсона выражали только довольную антипатию, которую, как показалось Майку, можно было наблюдать в глазах зрителя римских гладиаторских боев, когда он обрекал на смерть упавшего воина, опустив вниз большой палец руки.

— Я встречался с профессором Лейбовицем некоторое время назад, когда мы выступали свидетелями на одном процессе, — сказал Майк, здороваясь за руку со специалистом-графологом.

— Перед тем, как мы начнем, — сказал Стенфилд, — я должен признаться кое в чем.

— Что сняли копии с больничных документов?

— Да. Откуда вы знаете?

— После вашего звонка я позвонил в больницу, чтобы справиться о состоянии мисс Берк. Мисс Страбо, дежурная медсестра, сообщила мне о вашей просьбе снять ксерокопии.

— Мне, конечно, следовало предварительно позвонить вам, — признал Стенфилд, — но когда мы были у Жанет, сестра оставила историю болезни на столе и ушла, а Джеральд стал ее просматривать.

— Я заметил, что подписи под двумя документами о согласии на операцию разные, — перехватил инициативу Хатчинсон. — Естественно, одна была подделкой, поэтому я настоял на том, чтобы Джордж снял с них копии и показал графологу.

— Я, конечно, сразу же подумал о профессоре Лейбовице, — добавил Стенфилд, — поскольку, как вы, наверное, знаете, его мнение относительно почерков признано авторитетным даже в Верховном суде.

— Я хотел бы услышать мнение профессора, — сказал Майк спокойно. — Но, несмотря на любые различия, которые он может обнаружить в этих двух документах, я могу вас заверить, что они оба подписаны мисс Берк.

Джеральд Хатчинсон криво усмехнулся, но ничего не сказал.

— Пожалуйста, профессор, — сказал Стенфилд.

Лейбовиц разложил три ксерокопии на письменном столе Стенфилда и направил на них свет настольной лампы. Из кармана спортивной куртки он достал большую лупу.

— Я пометил эти образцы буквами «А», «Б», «В».

Он говорит таким тоном, подумал Майк, как будто дает показания в суде.

— Образец «А» — письмо, написанное мисс Берк мистеру Стенфилду две недели назад. Образец «Б» — больничная форма, согласие на операцию, очевидно, подписанное мисс Берк и засвидетельствованное Амандой Шефтал.

— Миссис Шефтал — медсестра утренней смены на этаже, — пояснил Майк.

— В этом документе доктору Кернзу дается разрешение проводить все необходимые хирургические процедуры с мисс Берк. Документ явно подписан ею, поскольку подписи на нем и на письме мистеру Стенфилду идентичны.

— Вы хотите сказать, что второй документ подписывала не она? — спросил Майк.

— Конечно же нет, как готов заявить профессор Лейбовиц, — сказал Джеральд Хатчинсон с ноткой триумфа в голосе.

— Пожалуйста, джентльмены, — прервал их специалист-графолог, — позвольте мне продолжить анализ, а затем мы обсудим, что это все означает.

— Простите, профессор, — извинился Майк, — пожалуйста, продолжайте.

— Образец «В» — аналогичная форма-согласие, предполагающая предоставление доктору Кернзу право на проведение операции под названием «двойная увеличивающая маммопластика».

— И подписанная пациенткой в тот же день вечером, — вставил Майк твердо.

— Подписано ее именем, — сказал Лейбовиц тоже твердо, — но не той же рукой, которая написала письмо мистеру Стенфилду и подписала первое согласие на операцию.

— Это невозможно! — воскликнул Майк. — Абсолютно невозможно.

— Вы упустили еще один возможный вариант, доктор, — резко вставил Хатчинсон, — подделку.

— Это ложь! — воскликнул Майк. — И вы можете ответить за такое обвинение перед судом.

— Что мы и собираемся сделать, — заявил Хатчинсон категоричным тоном.

— Ну, пожалуйста, джентльмены, — прервал их Джордж Стенфилд, — вопрос не в том, что кто-то на кого-то подаст в суд. Я, как ближайший родственник Жанет, хочу добраться до сути всего происходящего. Продолжайте, профессор.

— Вторая подпись засвидетельствована другим лицом, — сказал графолог, — имя трудно прочитать, но похоже на Эллен Страбо.

— Мисс Страбо дежурит на этаже с трех до одиннадцати, — пояснил Майк. — Мисс Берк попросила меня сделать маммопластику около пяти часов за день до операции, когда я уже собирался уходить. Я велел мисс Страбо подготовить форму и засвидетельствовать подпись больной, что она и сделала. Это нормальная больничная процедура, и я не понимаю, почему возник вопрос о том, что мисс Берк ее не подписывала?

— Свидетельство вполне определенное, доктор Кернз, — сказал профессор Лейбовиц, — кто бы не подписал за мисс Берк, — имитировал ее подпись, однако есть незначительные каллиграфические отличия между последней подписью и первыми двумя.