— Джеральд, — прервал его Джордж Стенфилд, — тебе действительно необходимо это расследование?

— Я думаю только о том, что лучше для моей невесты, — бросил Хатчинсон резко. — Никто не отрицает, что умелые действия доктора Кернза в аэропорту спасли жизнь Жанет, за что я ему, естественно, признателен, однако для исправления этих ужасных повреждений лица требуются гораздо большие способности, чем для проведения неотложной трахеотомии.

— Учитывая ваше беспокойство о будущем мисс Берк, я с удовольствием попрошу доктора Себастьяна осмотреть ее и дать консультации, — предложил Майк.

— Это и подразумевалось, — сказал Хатчинсон.

Майк снял трубку телефона и стал набирать номер. Когда доктор Себастьян ответил, он нажал кнопку переговорного устройства, чтобы другие тоже могли слышать разговор.

— Что ты хотел, Майк? — спросил начальник отделения.

— В больнице у меня есть пациентка, которая поступила после катастрофы «Боинга-727» в Далласе несколько дней назад.

— Я знаю. Как я слышал, если бы ты не оказался там вовремя, она не осталась бы в живых.

— Нам обоим повезло, — сказал Майк, — я звоню вам потому, что здесь находится жених мисс Берк и, похоже, сомневается в том, что я достаточно квалифицированный специалист, чтобы оперировать ее.

— Квалифицированный? — прогремел голос Себастьяна из динамика. — После двух лет, проведенных в Бельвю, ты гораздо лучше разбираешься в косметической и восстановительной хирургии, чем я, черт побери.

— Я все же думаю, всем будет лучше, если вы ее проконсультируете, сэр.

— Конечно. Я заеду по дороге на ленч и позвоню тебе.

— Я также прошу вас позвонить жениху мисс Берк, мистеру Джеральду Хатчинсону из газеты «Стар ньюз», в Вашингтоне.

— Хорошо, — сказал Себастьян. — Передайте ему, чтобы не беспокоился. Его невеста находится в руках лучшего специалиста по пластической и восстановительной хирургии в стране.

— Ну все, Джеральд, — сказал Джордж Стенфилд, когда телефон умолк. — Когда вы планируете провести операцию, доктор?

— Завтра утром, если мисс Берк даст письменное согласие. Больница зарезервировала для меня операционную и смену старшего анестезиолога. Если все пойдет по плану, она вернется в свою палату в десять — десять тридцать. Я готов с вами встретиться, когда все закончится.

В два часа медсестра Майка проводила последнего пациента из его приемной, но тут же вернулась обратно.

— Какой-то доктор Рандал Маккарти хочет вас видеть, — сообщила она. — Пригласить его?

— Маккарти? Я не помню…

— Он психиатр. Говорит, что вы просили проконсультировать пациентку.

— Ах да. Пожалуйста, пригласите.

Доктор Рандал Маккарти был ростом с Майка, одет с иголочки, и, как показалось Майку, ему около пятидесяти. Он вошел твердой походкой У него была фигура атлета, однако лицо как-то не гармонировало со всем остальным.

Глаза глубоко посажены, ясные, отражающие незаурядный ум. Вместе с тем само лицо казалось увядшим то ли от возраста, то ли от неумеренного образа жизни. Под глазами большие мешки, щеки тяжело отвисали, придавая Маккарти какой-то потасканный вид. Маленькая клиновидная бородка и вовсе делала его безудержным повесой. Довольно длинный нос усугублял это впечатление.

— Я был в центре города на собрании клуба, доктор Кернз, и решил заехать по дороге к вам с сообщением о вашей больной Жанет Берк, — сказал Маккарти, когда они поздоровались. — Свой отчет я также надиктовал для истории болезни.

— Надеюсь, я не очень вас затруднил, доктор. — Майк указал ему на стул у другой стороны стола. — Когда мисс Берк не пришла в себя к ожидаемому времени и мы заметили появление тета-волн на энцефалограмме, доктору Фогарти и мне показалось, что она находится в большем сознании, чем хочет нам показать.

Маккарти улыбнулся какой-то хитрой улыбкой сатира:

— Другими словами, притворялась?

— Что-то вроде этого. Сейчас же она в сознании и кажется вполне рациональной. Боюсь, я зря вас потревожил.

— Ничего, доктор, все в порядке. Мисс Берк довольно умная девушка. Я с удовольствием с ней побеседовал, особенно о Толман. Такой тип психопатичной личности всегда интересовал меня, а мисс Берк была весьма близка к Лин Толман в течение нескольких недель.

— С ней все в порядке с точки зрения психиатрии?

— Она рыжая, а это автоматически придает ей некоторые шизоидные черты…

— Сомневаюсь, что многие рыжие согласятся с вами.

— Напротив. Большинству женщин нравится думать, что в них содержится несколько личностей, и зачастую они оказываются правы. Одна смотрит ежедневные многосерийные мелодрамы и глубоко переживает каждый инцидент. Другая провожает своего мужа каждое утро на работу, отвозит детей в школу, на уроки музыки и в клуб бойскаутов, и так в течение многих лет, а затем в один прекрасный день пакует свои чемоданы и уезжает, чтобы начать свою собственную жизнь. Как правило, рыжие — нормальные женщины, доктор Кернз, за исключением некоторых отклонений в щитовидной железе, что, в общем-то, делает их восхитительными созданиями! Ну, вернемся к вашей больной — мисс Берк. Она вполне нормальная девушка…

— Это хорошие новости.

— Я осмотрел ее только сегодня утром, потому что вчера поздно вернулся с семинара по парапсихологии в моем бывшем университете в Дюке.

— Как вы пришли к экстрасенсорике?

— Прошу отдать нам должное, доктор Кернз. По-научному это называется парапсихология. Когда я учился в медицинской школе, мне пришлось работать в странствующем магическом шоу, где я узнал много стандартных фокусов — левитацию, исчезновения, гипноз и тому подобное. Одна женщина из этой группы представляла номер по чтению мыслей, и я много с ней работал.

— Разве эти номера не обман?

— Обычно да, но некоторые происходившие вещи ни она, ни я не могли объяснить. Поэтому, когда я вернулся в Дюк, я объединил свои медицинские занятия с курсом по парапсихологии. Между прочим, та модель, на которую по вашему плану должна походить мисс Берк после завтрашней операции, была в ее комнате. Прекрасная скульптура, доктор Кернз.

— Спасибо. Я немножко увлекаюсь этим, но никогда не собирался стать профессионалом.

— Я думаю, вы имели бы успех. И если вам удастся воссоздать облик мисс Берк по этой модели, то для человечества вы сможете принести больше пользы как хирург, чем как скульптор.

— Мне тоже так кажется.

— Я хотел спросить, не будете ли вы возражать, если я исследую мисс Берк в плане психологии, доктор Кернз? Конечно, когда вы закончите свою работу и она поправится.

— Как только я выпишу ее из больницы, я перестану контролировать ее действия, доктор Маккарти. Только она сама может дать вам такое разрешение.

— Думаю, она согласится, но я хочу быть уверен, что у вас не будет возражений, если время от времени я буду ее навещать, пока она еще в больнице.

— Не вижу причин вам отказать, но я не могу прописать это и потом выставить ей счет.

— Я и не собирался брать с нее плату за мои визиты, — возразил Маккарти. — Мне, как психиатру, просто интересно, как превращение в одну из самых прекрасных женщин мира повлияет на ее дальнейшую судьбу.

— Как вы думаете, это изменение будет во благо?

— Она умна. Она талантливый журналист. Она честолюбива. Что еще, кроме хорошего, может принести такая перемена?

— Я просто размышляю.

Маккарти встал и протянул руку:

— Спасибо за приглашение проконсультировать мисс Берк. Думаю, это станет весьма интересным предметом для исследования. Как ей повезло, что в то утро вы оказались на пути в аэропорт.

Майк проводил доктора до двери. Его медсестра, симпатичная мать двоих детей, вносившая записи в истории болезней, подняла глаза, когда за посетителем закрылась дверь.

— Как он вам нравится, доктор? — спросила она.

— Я хотел задать вам тот же вопрос.

— Да, он довольно странный, однако настоящий самец. Он находился в холле около десяти минут, пока вы принимали последнего пациента, и все это время меня не покидало чувство, что он раздевает меня глазами.