Пока Сюзанна карабкалась по лестнице на чердак, она немного запыхалась. Потревоженный ее усилиями, ребенок заворочался в животе.

— Дрейк!

Дверь чердака была открыта, однако единственная лампочка, которую представляла себе Сюзанна, была дополнена двумя мощными настольными лампами, стоявшими на ящиках. На ящиках с вещами Клэри, подумала Сюзанна, и сердце ее упало. Не заметив ее прихода, Дрейк продолжал рыться в коробке, вытаскивая из нее бумаги, книги, ручки и карандаши.

Сюзанна сцепила пальцы за спиной, надеясь, что он еще не нашел дневник.

Судя по виду чердака, где повсюду стояли раскрытые коробки, поиски продолжались уже довольно долго, возможно, они начались сразу же после разговора с Лесли.

— Дрейк! — снова сказала Сюзанна, и отец поднял голову. Седые волосы отливали серебром, глаза были холодны, как сталь.

Увидев Сюзанну, он не удивился:

— Может быть, ты облегчишь мне задачу и укажешь нужный ящик, чтобы мне не вскрывать все подряд?

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

Обман не сработал.

— Рассказывай! Ты сейчас такая же бледная, как тогда, когда я в последний раз видел тебя среди ее вещей. Это ведь было не потому, что ты слишком много работала, а? — Дрейк посмотрел на ее живот, который внезапно показался Сюзанне слишком заметным, словно красная тряпка перед быком. — Почему ты не подумала, Сюзи, о последствиях, прежде чем легла в постель с таким человеком, как Коуди? — Он отодвинул в сторону стопку журналов. — Каждый раз, когда я думаю о смерти Клэри, я вспоминаю его.

— Джебу тоже нелегко пришлось после смерти Клэри. Ты это знаешь. Навредив ему, ты не вернешь ее назад.

— Я не собираюсь ему вредить. Я собираюсь его уничтожить. — Дрейк снова поднял взгляд. — И я знаю как. После того как он десять лет играл в разных низкопробных забегаловках, мечтая об успехе, — как ты думаешь, что это для него значит? — Он помолчал. — Если бы он не уложил Бриз Мейнард в свою постель в то время, когда она покатилась по наклонной плоскости, то никогда бы ничего не добился. И что же делает этот низкопробный слизняк в то время, когда начинает есть три раза в день и спать в нормальной постели? Когда женщины, в том числе моя собственная дочь, начинают бросаться на него, как рекламные агенты на прохожих во время распродажи?

— Пожалуйста, — умоляюще сказала Сюзанна, положив руку на живот, — перестань. Я никогда не думала, что ты можешь быть таким желчным.

— Желчным? Я потерял жену. Моя дочь не может теперь показаться в приличном обществе без того, чтобы люди не перешептывались у нее за спиной… Если они узнают, кто отец этого ребенка…

Любит ли он ее? Если любит, то, может быть, она сможет его переубедить.

— И что же ты сделаешь, Дрейк? Все расскажешь? Сейчас никого не удивишь матерью-одиночкой. Это вполне обычная вещь, это даже не осуждают. — Она покачала головой. — Ты, конечно, можешь обыскать весь чердак, но что ты сделаешь, если найдешь что-нибудь дискредитирующее? — Она подошла к отцу ближе, стараясь не смотреть на коробку, стоящую в дальнем углу. — Передашь прессе? В полицию? И как это поможет Клэри? Или мне?

— Это поможет отправить убийцу Клэри за решетку.

— Джеб ее не убивал, — возразила Сюзанна. Сейчас она была уверена в этом и защищала Джеба, хотя еще несколько недель назад сомневалась в его невиновности. — Он не способен кого-либо убить.

Отпихнув в сторону одну коробку, Дрейк подтянул к себе другую. С каждым мгновением он приближался к той коробке в углу.

— Что бы ты там ни нашел, я уверена, что Клэри не собиралась это всем демонстрировать. Если тебе действительно важно, что подумают люди…

А важно ли ему это? Она отвела взгляд. Дрейк развелся с Лесли, с которой прожил два десятка лет, и женился на девушке, которая была на двадцать семь лет моложе его. Деньги матери были старыми деньгами, деньгами аристократии, а вот деньги Дрейка — новыми, недавно заработанными. Как человек, обязанный успехом только самому себе, он вполне может не обращать внимания на реакцию общества. Его профессиональная репутация безупречна — пациенты все равно будут к нему стремиться. Он настолько не беспокоится о приличиях, что ей вряд ли удастся отговорить его от скандала.

Повернув голову, Сюзанна обнаружила, что отец внимательно смотрит на нее. И только после того как он направил свой взгляд на стоящий в темном углу ящик, она поняла, что, не отдавая себе отчета, смотрела в ту сторону.

— Нет! — сказала Сюзанна, но он уже устремился туда.

Пробравшись между ящиками и шкафами, Дрейк раскрыл одну коробку, затем другую. Сюзанна стояла как вкопанная, не в силах что-либо предпринять. Дрейк раскрыл один дневник, пробежал глазами страницу и отложил его в сторону, затем, методично просмотрев содержимое коробки, достал со дна ту самую тетрадку, повествующую о детстве Клэри. Сюзанна запихнула ее туда подальше от любопытных глаз. Наверное, все-таки Джеб ошибался. Не может быть, чтобы Клэри собиралась кому-то об этом рассказать. Включая Дрейка.

— Господи Боже! — Дрейк побелел как полотно, шокированный так же, как в свое время Сюзанна. В гневе на Джеба она тогда даже загнула страницу, облегчив теперь Дрейку задачу. — Боже мой, Сюзанна! — воскликнул он, вновь просмотрев запись. — Ты это читала?

— Да, но Джеб сказал мне…

— Ты хочешь сказать, он знает, что она это написала? — Закрыв тетрадку, отец крепко прижал ее к груди. — Вот тебе и последнее доказательство!

— Дрейк, тут совсем другое. — Сюзанна поспешно начала рассказывать ему о помощнике шерифа, развратившем Клэри, но видела, что Дрейк не слушает ее. — Разве ты не видишь? Она наверняка боялась этого Ричарда Шеридана. Обрати внимание, она ни разу не упомянула его имени.

Он направился к лестнице:

— Да, она боялась. Но не какого-то шерифа из маленького городка. Как ты думаешь, сколько времени понадобится манхэттенским детективам, чтобы сложить два и два? Чтобы понять, что она молчала все эти годы из страха перед своим братом? И когда Клэри нашла в себе смелость написать о нем книгу…

Резко повернувшись, он чуть не сбил с ног Сюзанну, пробудив в ней воспоминания о вчерашнем падении с лестницы. Ледяные глаза Дрейка горели решимостью.

— Пожалуйста, не делай этого, — попросила она, — с Клэри…

— Она была его жертвой!

— …и со мной.

Он уже взвесил, стоит ли мстить Джебу, рискуя опорочить память Клэри. В отличие от Лесли мнение высшего общества его не волнует. Сюзанна тоже не препятствие, если не считать его слабые отцовские чувства. До сих пор она никогда не пыталась пускать это оружие в ход — воздействовать на него, взывая к отцовству.

— Джеб Коуди — лучший из мужчин, — продолжала между тем Сюзанна. — Если ты отнесешь этот дневник в полицию или отдашь в прессу, я уйду к нему — хочет он того или нет. И буду его защищать. — Она подскочила к Дрейку, готовая выхватить у него дневник и убежать. — И больше ты меня никогда не увидишь и не услышишь обо мне.

— Ты действительно его любишь? — хриплым голосом спросил Дрейк. — Сюзанна!

Пошатываясь, Сюзанна спустилась по лестнице и поспешила в свою комнату. Она не стала зажигать света, не желая видеть обстановку в стиле Людовика XIV: позолоченную мебель, кровать под балдахином, шелковые обои. Слишком часто сидела она здесь в темноте одна. Сегодня она не останется. Забрав свою сумочку, Сюзанна спустилась на первый этаж и вышла из дома к взятой напрокат машине.

Джеб открывал свой новый тур концертом в Атланте. Бриз обещала держать свой рот на замке. Была суббота перед Днем труда. Жара в Джорджии не спадала. Казалась, все вокруг скоро начнет плавиться или закипит. После выхода в свет «Богатой девушки» Джеб и его группа занимали в нью-йоркском рейтинге исполнителей в стиле кантри почетное седьмое место. Настроение у Джеба поднялось. И все благодаря Бриз.

— С нами все в порядке, — все время повторял он, начиная с той минуты, когда его группа под лавиной вспышек фотоаппаратов погрузилась в новый синий с серебром автобус, и до того момента, когда они закончили акустическую проверку в помещении атлантского амфитеатра.