На следующий день она сделала отметки на бутылках. Сейчас, правда, не требуется разводить водой запасы спиртного, чтобы во избежание бурной ссоры Дрейка с Лесли не давать ей возможности слишком много выпить. Пока они в доме вдвоем, Сюзанну хоть это не беспокоит. И не нужно прятать пустые бутылки.

Держа в руке стакан с минеральной водой, Сюзанна отвернулась от бара.

— Выпьешь? — спросила она, ощупывая взглядом комнату.

Лесли явно не ожидала, что она вернется так скоро. На столике у дивана, словно наказанный ребенок, одиноко стоял высокий бокал с кубиком льда на дне.

— Я выпила немного лимонаду. Сегодня ужасно жарко. — Лесли вновь взяла газету и зашуршала страницами. — Ну? Что ты теперь скажешь про своего мистера Коуди?

— Зная только то, что здесь написано, — ничего не скажу.

Она больше не могла себя сдерживать. Она хотела бы и дальше сидеть в своем кресле и пить минеральную воду, подавляя сомнения, но не могла. Подойдя к столу, Сюзанна подняла бокал со льдом и почувствовала, как ее пронзает досада.

— Сюзанна! Правда!

Даже не принюхиваясь, Сюзанна почувствовала резкий запах виски.

— Значит, лимонад? — спросила она, подавая Лесли бокал, и, почувствовав ее дыхание, окончательно убедилась в своей правоте.

— Если бы мне был нужен тюремщик, — не дрогнув, сказала Лесли, — я бы осталась в Гринвиче с Дрейком. Или отправилась бы с Джебом Стюартом Коуди в манхэттенскую полицию.

— Ты сегодня утром пропустила занятия по самообороне, не так ли?

— У меня заболела голова, и я решила остаться.

— И ты не появилась в приюте в четыре часа, чтобы получить припасы для кладовой.

— После обеда я легла спать и не смогла вовремя проснуться.

Эти оправдания не обманули Сюзанну. Она слишком хорошо знала, как Лесли может изворачиваться, когда выпьет.

— Не знаю, чего ты от меня ждешь, — сказала Лесли, подойдя к бару и вылив остатки жидкости из своего бокала в стоящую рядом небольшую раковину. — Когда вы с Дрейком сговорились против меня, я лечилась в этой клинике в Нью-Мексико…

Терпение Сюзанны лопнуло.

— Когда мы пытались тебе помочь!

— …и, как ты прекрасно знаешь, я прошла весь курс, несмотря на то что мне совсем не нравились все эти люди с их сложными проблемами.

— С зависимостью от наркотиков и алкоголя, — уточнила Сюзанна.

— И хотя я чуть не умерла со скуки, не говоря уже о режиме, я вышла оттуда со свидетельством о том, что я совершенно здорова, хотя оно мне совершенно не было нужно. С тех пор я веду благоразумный образ жизни, пытаясь изучить свой потенциал, и что же я за это получаю? Одни подозрения.

— Ты смеешь обвинять меня? Или Дрейка? Сколько раз еще ребенком я приходила домой и видела, как ты валяешься на постели! — При этом воспоминании у Сюзанны комок подступил к горлу. — Или вспомни, как ты чуть не утонула в бассейне с выпивкой в руке!

— Я лежала на надувном матрасе. Я утонула бы только в том случае, если бы сама захотела.

— Ты даже не хочешь понять, в чем дело! — гневно сказала Сюзанна. — Даже теперь, когда потеряла мужа.

— Дрейк временно не в себе. Кризис среднего возраста. Даже ты, Сюзанна, можешь это заметить, когда он у тебя перед глазами. Если недостаточно Клэри, то как ты объяснишь насчет этой рыжеволосой, твоей же сотрудницы? — Лесли достала из холодильника лед, положила его в бокал и налила лимонаду. — Дрейк еще придет в себя. Просто мужчины слабы. Ими управляют гениталии.

— О, ради Бога!

— Когда в один прекрасный день он оглянется вокруг, то поймет, чего лишился. И придет ко мне. Вот почему, — сказала Лесли, — я провожу столько времени здесь, а не в Гринвиче. Как говорит пословица, мужчина охотится за женщиной до тех пор, пока она его не поймает.

Услышав это старое изречение, Сюзанна покраснела:

— Ты проводишь со мной время потому, что никто из твоих коннектикутских подруг не желает с тобой разговаривать.

Сделав большой глоток лимонаду, Лесли скривилась:

— Мне кажется, что этот приют повлиял на твой рассудок. Сначала ты бросила Майкла, отказалась от своих обычных занятий ради горстки бездомных женщин и крикливых детей, а теперь оскорбляешь свою мать… и отказываешься признавать правду о Джебе Коуди, в то время как об этом пишут во всех газетах. Сюзанну затрясло.

— Напротив, я чувствую себя счастливой. Когда девочкой я ходила в школу в Гринвиче, у меня не было подруг. До тех пор пока я не встретила Клэри, а Дрейк не развелся с тобой, я боялась приводить кого-нибудь домой. Все, кого я приглашала, могли увидеть тебя с бокалом в руке, увидеть, как ты смеешься без всякого повода, как ты плачешь…

— Сюзанна!

Как будто желая остановить поток слов, Сюзанна хлопнула себя по губам:

— Ты была мне нужна, а тебя не было. За всю жизнь ты не проработала ни одного дня, но дома ты не бывала. А я скучала по тебе. — Не глядя в лицо Лесли, Сюзанна поставила свой бокал и вышла из комнаты.

Поднявшись наверх, она закрыла дверь и легла на свою кровать. Стадли спал рядом на полу, спал так крепко, что даже не проснулся, когда Сюзанна вошла.

Сняв трубку, она набрала номер отца.

— Я только что собирался тебе звонить, — сказал Дрейк, хотя Сюзанна сомневалась в том, что это правда.

— Я поссорилась с Лесли. Я оскорбила ее чувства, но я думаю, ты должен знать — она снова пьет. Винит в этом тебя за твое свидание в Сан-Франциско с воспитательницей.

— Мне следовало это знать.

— Она считает, что когда ты придешь в себя, то начнешь за ней охотиться.

Он немного помолчал, в то время как Сюзанна думала, есть ли у них хоть что-либо общее, кроме отрицательного отношения к пагубной привычке матери.

— Как ты там? Держишься?

— Со мной все в порядке.

— Ты видела заголовки?

Желая дать Дрейку возможность сменить тему, Сюзанна спросила о новом следе.

— В статьях говорится так мало, что это больше похоже на попытку сенсацией поднять тираж. — Она рассказала ему о том, что знала.

— Я тоже не могу ничего добавить. Только то, что полиция нашла ежедневник Клэри с какими-то записями.

Подумав о дневнике, Сюзанна чуть не застонала.

— Ты знаешь, где Джеб? — спросила она, понимая, что этот вопрос сейчас может вызвать бурю эмоций.

Так оно и произошло.

— Я думаю, что он в гостях у нью-йоркской полиции. Надеюсь, что они пришпилят его к стулу и под ярким светом будут допрашивать до тех пор, пока он не признается, что убил мою жену.

— Дрейк, ты же не думаешь, что Джеб…

— А что еще я должен думать? Когда она решила написать о нем книгу, он убил ее, чтобы заставить хранить молчание. Или заказал ее убийство. Это вполне серьезный мотив, Сюзи. Многие годы они были в ссоре.

Один Бог знает, что скрывается под его маской рубахи-парня.

Сюзанна побелевшими пальцами стиснула телефонную трубку. Не так давно она бы с этим согласилась.

— Это все, что ты можешь мне сказать?

— Полиция молчит как рыба, причем это первая серьезная улика, которой они располагают. Я уверен, что они не собираются раскрывать свои карты кому бы то ни было, даже мне, мужу Клэри.

— Что ж, спасибо. — Она положила палец на рычаг.

— Сюз! Береги себя. И Лесли.

— Разве я этого не делаю?

Когда Сюзанна, почти ничего не узнав, повесила трубку, Стадли, преданно глядя на нее, ритмично забил хвостом по ковру.

— Иди сюда, дурачок! — Сюзанна раскрыла ему свои объятия, и Стадли прыгнул ей навстречу. Он лизал ее лицо до тех пор, пока Сюзанна не засмеялась. — Я тоже тебя люблю. Хочешь пойти со мной завтра и встретиться с Мирандой?

Стадли лизнул ее в нос.

— Ладно, ладно. — Сюзанна положила щенка рядом с собой. Вскоре он заснул. Одна его лапа лежала на ее круглом животе.

Внизу послышались шаги Лесли, звякнул лед, глухо стукнула бутылка. Лесли опять переключилась с лимонада на кое-что покрепче. Сюзанна вздохнула. Позже придется отвести мать в постель, но сначала…

Открыв ящик ночного столика, она принялась искать свою записную книжку с телефонами. Но через несколько секунд она поняла, что не знает ни домашнего номера телефона Джеба, ни телефона, по которому с ним можно связаться. Хотя, если верить Дрейку, Джеба сейчас дома нет.