– Лорд Сомервилл весьма осторожен и старается не выказывать пристрастия ни к одной из дам, – глубокомысленно заметила леди Кардингтон. – Но я могу сказать вам, куда он смотрит… – Она выразительно взглянула на свою дочь Люсинду.

Леди Кардингтон имела возможность говорить откровенно. Все присутствовавшие дамы, кроме ее двух дочерей, были или в возрасте, или уже замужем. «Или же только что вернулись после долгого отсутствия», – подумала Лиззи о себе самой. Она вспомнила предыдущие визиты. В других гостиных также были дамы, твердо знающие, кому Джеффри окажет предпочтение – и это почему-то была вовсе не старшая мисс Кардингтон.

– Мы ждем предложения со дня на день, – вновь заговорила леди Кардингтон. – Я вся дрожу, как будто сижу на иголках. – И она несколько раз чуть подпрыгнула на стуле для убедительности.

«Леди Кардингтон трудно представить дрожащей», – подумала Лиззи и, отвернувшись от этой дамы, встретилась взглядом с Люсиндой Кардингтон, обладательницей больших карих глаз.

– Может, чаю, миссис Сомервилл? – предложила Люсинда.

Лиззи, никогда не бывшей замужем, каждый раз становилось неудобно, когда ее называли «миссис Сомервилл». Впрочем, она надеялась, что со временем привыкнет – так на истертой коже постепенно образуется мозоль. Она протянула девушке чашку:

– Да, спасибо.

Люсинда тотчас же сосредоточилась на чайнике. Наполнив чашку, она постаралась аккуратно поставить чайник на столик, однако, несмотря на все ее усилия, фарфор звонко ударился о серебряный поднос, и бедняжка вздрогнула от смущения. Похоже, ей сложно было контролировать свои движения.

Лиззи так и не поняла, была ли Люсинда такой всегда, или неловкость проявлялась только в присутствии гостей. Возможно, сама Лиззи пугала Люсинду. Ведь, в конце концов, она невестка самого видного жениха в Лондоне. Возможно, Люсинда пыталась произвести на нее благоприятное впечатление в надежде на то, что она замолвит за нее словечко перед Джеффри. Но Лиззи предпочла об этом не думать.

Однако Люсинда казалась хорошей девушкой – честной, доброй и довольно образованной. Она даже поддерживала интересную беседу – несмотря на церемонии с чайником. Лиззи могла ее понять: как и Люсинда, она чувствовала себя неуютно, сталкиваясь с бесчисленными условностями высшего света. К сожалению, она никак не могла признаться в этом Люсинде. Да, они обе чувствовали себя не в своей тарелке, но причины на то были совершенно разные.

С другой стороны от Лиззи сидела Эмили, юная сестра Люсинды. Эмили было не больше шестнадцати лет, но она так много говорила о брачных перспективах, будто уже покинула школьный класс и вышла в свет. Возможно, так оно и было. Лиззи слышала о девушках, которых родители представляли обществу в столь раннем возрасте.

Эмили с пристальным любопытством изучала Лиззи – как будто та была каким-то загадочным и непонятным существом. Не самое вежливое поведение.

– Эмили, где твои манеры? – резко произнесла леди Кардингтон. – Я уверена, миссис Сомервилл не нравится, когда ее так пристально разглядывают.

Эмили улыбнулась Лиззи – улыбка вышла слишком уж слащавой – и притворно извинилась:

– Простите меня, миссис Сомервилл.

– Так-то лучше, – удовлетворенно заметила мать девушки.

– Я хочу узнать как можно больше о лорде Сомервилле, – бойко продолжала Эмили, ничуть не смутившись. – Люсинда считает, было бы божественно заполучить такого мужчину в семью. – Она лукаво улыбнулась. – Но возможно, «божественно» – не самое подходящее слово… Ведь теперь у него уже нет прихода. – Эмили рассмеялась собственной шутке.

От легкомысленных слов девушки у Лиззи холодок пробежал по спине. Дамы обсуждали свадьбу Люсинды и Джеффри как уже решенное дело. Но что думает сам Джеффри? Лиззи не сомневалась, он исполнит долг перед своим родом и женится. Но как скоро? Случится ли это столь быстро, как предполагала леди Кардингтон?

В отличие от окружающих ее дам Лиззи больше беспокоила судьба самого Джеффри, его счастье, а не просто свадьба, развлечение для высшего света.

Лиззи сделала глоток чаю и украдкой глянула на часы. Еще несколько минут, и они смогут уйти. Она будет очень рада снова оказаться дома. «А завтра, – улыбнулась про себя Лиззи, – я снова увижу Джеффри».

Лондон купался в ярких лучах летнего солнца. Джеффри предпочел бы дойти до особняка леди Торнборо пешком, но поехал в открытом экипаже, рассчитывая пригласить Рию покататься по городу. Наверное, ей будет приятно заново познакомиться с Лондоном после долгого отсутствия.

Мысли барона постоянно возвращались к Рие, но у него по-прежнему было больше вопросов, чем ответов. Он отдавал должное ее искреннему стремлению наладить с ним добрые отношения. Однако его глубоко разочаровало ее поведение во время и после происшествия с бедным стариком.

А что творилось с ним самим, когда в экипаже он помогал ей подняться на ноги? Сколько раз он обнимал женщин за талию – например, танцуя на балах, и не только, – но никогда не испытывал таких острых ощущений. Впрочем, об этом лучше было не думать. Бог знает куда могли завести подобные размышления.

Сегодня он собирался расспросить ее об Эдварде. То немногое, что она рассказала при первой встрече, запало ему в душу, и теперь он хотел знать все подробности. Эдвард выбрал свой путь и шел по нему до конца. Оставалось надеяться, что его короткая жизнь была достойной и счастливой. Кажется, Рия в этом нисколько не сомневалась.

Экипаж остановился у дома леди Торнборо.

«Господи, будь милостив, – молился Джеффри, поднимаясь по ступеням. – Помоги мне понять Рию. Помоги нам обоим понять, как жить дальше».

Дворецкий провел его в гостиную. Рия стояла у окна – в ореоле солнечного света. Темно-вишневое платье выгодно оттеняло нежную белизну изящной шеи и сияние пшеничных локонов, аккуратно уложенных на затылке.

Джеффри замер, не в силах отвести от нее глаз. Всего несколько дней назад он видел в ней только источник бед и страданий. Конечно, у него были на то основания. Но прошлое уже не изменишь, и лучше сосредоточиться на том, чтобы избежать ошибок в настоящем и будущем.

Рия подошла к нему, протянула руку и сердечно улыбнулась.

– Я очень рада вас видеть.

Джеффри не думал, что застанет ее одну, но отсутствие леди Торнборо и Джеймса вовсе не расстроило его.

– Ваши близкие здоровы?

– Да, благодарю вас. Бабушка отправилась по неотложным делам. Она надеется, что вы примете ее извинения.

– Разумеется, – кивнул барон.

Они оба замолчали, и возникла неловкая пауза.

Заставив себя преодолеть смущение, Джеффри сказал:

– Позвольте пригласить вас на прогулку. Сегодня прекрасная погода, и я приехал в открытом экипаже.

Рия улыбнулась.

– Не могу отказаться от столь заманчивого предложения.

Через несколько минут они вышли из дома. Помогая Рие подняться в экипаж, Джеффри прислушался к своим внутренним ощущениям и с облегчением отметил, что на сей раз все прошло более или менее гладко. Похоже, он начал привыкать к Рие, и ее присутствие уже не так сильно будоражило его. Впрочем, усевшись рядом с ней, он понял, что до привычки еще очень и очень далеко.

– Куда прикажете, милорд? – спросил кучер.

Джеффри повернулся к своей спутнице:

– Что вы желаете увидеть в первую очередь? Отправимся на север, к Риджентс-парку, или вниз, к реке? А может быть – к собору Святого Павла?

Рия явно оживилась при упоминании собора, расположенного в историческом центре Лондона.

– Я мечтаю вновь увидеть Сити! – воскликнула она.

– Превосходно, – кивнул Джеффри. И, обращаясь к кучеру, распорядился: – Поезжайте мимо Букингемского дворца.

По улицам, как всегда, двигался нескончаемый поток разнообразных экипажей – от карет до самых примитивных повозок. Пешеходов было даже больше, чем обычно, – их ряды пополнились желающими посетить Всемирную выставку.

Рия с любопытством смотрела по сторонам.