Джеймс усмехнулся:

– Точно. Я сочинил историю про колыбельную, чтобы посмотреть, попадешь ли ты в мою ловушку. И ты угодила прямехонько в нее. Я же не в состоянии сыграть ни строчки, что уж говорить о дуэтах.

Лиззи покачала головой:

– Тем не менее ты промолчал.

– Я решил, что лучше привезти Джеффри в Роузвуд, сесть вместе и обсудить все спокойно. Я не знал, что в это время Фредди подстраивал вашу с ним встречу наедине.

– Подстраивал?

– Да. Он думал, что я еще в Гемпшире, у Кардингтонов, поэтому договорился с тетушкой о встрече неподалеку от поместья, чтобы выманить ее из дома. Само собой разумеется, на назначенную встречу он не явился.

– Я с трудом могу поверить, что она согласилась встретиться с ним, – пробормотала Лиззи. – Как он ее уговорил?

Джеймс пожал плечами:

– Эти подробности я оставлю для вашего разговора с тетей.

– Ты имеешь в виду… Она хочет поговорить со мной?

– Ну конечно! И буду честен с тобой. Она была очень огорчена правдой, открытой ей Джеффри. Правдой о тебе и о том, какая судьба постигла Рию.

– Я сама хотела рассказать ей все, – с сожалением произнесла Лиззи. – Я действительно собиралась…

– Я верю тебе. У вас еще будет время на этот разговор, не переживай. Тетушка пока не собирается отправлять тебя в тюрьму, – добавил Джеймс с улыбкой.

Его улыбка успокоила Лиззи и придала ей уверенности. Но она все еще беспокоилась за Джеффри.

– Джеффри ведь не попал в беду из-за смерти Фредди? Я слышала разговоры о расследовании…

– Да, вскрытие проводили, – подтвердил Джеймс. – Но дело закрыли.

– Почему?

– Вскрытие выявило информацию, изменившую взгляд на вероятную причину смерти. Фредди якобы страдал от какой-то внутренней болезни. Его здоровье было далеко не безупречным, как можно было понять при одном только взгляде на него. Падение лишь усугубило и без того смертельную болезнь. Коронер высказал мнение, что даже без падения печень Фредди убила бы его в течение полугода.

– Его печень? – в задумчивости проговорила Лиззи, вспомнив исходивший от него запах. Несомненно, запах этот был признаком тяжелого затяжного пьянства. Когда они с Фредди жили вместе в Европе, он лишь изредка злоупотреблял спиртным. По всей видимости, с тех пор положение усугубилось. Она вспомнила недавние встречи с Фредди в Лондоне. Он ни разу не был трезвым. Судя по всему, пьянство убило его, и Лиззи заметила: – Я не могу сказать, что удивлена. Хотя это кажется жестоким теперь, когда он мертв.

– Сущая правда, – согласился Джеймс. – Должен признаться, это послужит для меня важным уроком. Мы долгие годы были друзьями. Он не всегда был таким дурным и циничным.

– Да, я знаю, – кивнула Лиззи.

Джеймс приподнял бровь:

– Так ты знала его прежде? Значит, ты была той девушкой, которую он увез в Европу?

– Да. – Лиззи не собиралась больше уклоняться от правды. – И теперь ты знаешь обо мне самое худшее. Эта поездка – позорное пятно на моей репутации. Я была лишь игрушкой в руках богатого мужчины. Как моя мать до меня.

Ее слова были наполнены горечью самобичевания, но Джеймс не стал ни упрекать ее, ни жалеть. Поразмыслив немного, он сказал:

– Знаешь, я считаю, что лучшие качества Фредди покинули его примерно во время его вынужденного возвращения домой и вступления в нежеланный брак. Сложившаяся ситуация лишь ускорила перемену, произошедшую в нем.

Последние слова Джеймса озадачили Лиззи. Возможно ли, что Фредди когда-то действительно любил ее? Если поверить в версию Джеймса, то Фредди не хотел бросать ее, но и не желал рисковать своим финансовым благополучием. Лиззи понимала, что такое решение могло вызвать в человеке недовольство жизнью. Его озлобленность росла, как раковая опухоль, и в конечном итоге уничтожила в нем остатки былой порядочности.

– Любовь всегда уступает деньгам, не так ли? – с грустью вымолвила она.

– В этом случае – да. – Желая приободрить Лиззи, Джеймс добавил: – Только не вздумай замкнуться на этой мысли, юная леди. Я уверен, что жизнь готовит для тебя самый лучший подарок.

– Ты всегда видишь во всем хорошее?

Джеймс с улыбкой кивнул:

– Конечно. Ведь это – самое разумное. Все остальное – бессмысленная трата сил.

Лиззи выдавила улыбку и задала вопрос, который давно ее мучил:

– Скажи, ты был с Фредди в ночь дуэли?

– Значит, все-таки была дуэль… – в задумчивости произнес Джеймс. – Я всегда это подозревал. Боже, как чертовски старомодно…

– Но тебя там не было?

– Нет. К тому времени сезон уже окончился, и тетушка настояла на моем присутствии в Роузвуде, я должен был следить за работами по обновлению поместья. Полагаю, с ним был Ричард Спенсер. Но происшествие быстро замяли, поэтому я не был уверен в том, что состоялась дуэль.

– Я так рада, что ты не был с ним.

– Я тоже, милая, я тоже. Какое поразительное совпадение… Ты сбежала в Европу с Фредди… – вслух размышлял Джеймс. – Если бы я встретил тебя первый, то сразу бы заметил ваше невероятное сходство с Рией. И тогда все могло бы сложиться совсем по-другому.

– Спасибо, Джеймс. Ты вернул мне частичку самоуважения. Независимо от последних событий, я всегда буду тебе за это безмерно благодарна.

– Ловлю тебя на слове, – усмехнулся Джеймс.

Джеймс помог Лиззи спуститься в гостиную. Леди Торнборо сидела в своем кресле; ее спина была прямой, а поза – царственной. На Лиззи же она посмотрела, как если бы была королевой. Она долго молчала, потом без лишних предисловий вымолвила:

– Ты лгала мне, Лиззи Пул.

Лиззи кивнула:

– Да, миледи. И я смиренно прошу прощения. Моему поступку нет никакого оправдания, но я…

– Ты думаешь, что можешь просто попросить прощения – и дело с концом?

Лиззи тяжело вздохнула и потупилась.

– Наверное, я не имею права просить прощения, но я хочу, чтобы вы знали: я сделала это только ради Рии.

Увидев гримасу боли на лице леди Торнборо, Лиззи поспешно добавила:

– Рия попросила меня приехать сюда и стать вам хорошей внучкой – такой, какой не сумела быть сама. Я убеждала себя в том, что поступила правильно, но теперь вижу, что заблуждалась.

– Ты действительно раскаиваешься? – спросила леди Торнборо. – Или просто жалеешь, что тебя поймали?

Лиззи подняла голову. На этот вопрос она могла ответить со всей искренностью, какая была в ее сердце.

– Я не жалею, что открылась правда. Я этому только рада. Единственное, за что я себя упрекаю, – это за причиненные вам страдания. Я ведь успела вас полюбить.

– Лорд Сомервилл сообщил мне, что ты была непреклонна в своем убеждении относительно связи с нашей семьей.

– Да, я до сих пор так считаю. Но я ни на что не претендую после того, как потеряла ваше доверие.

После этих слов Лиззи воцарилась гробовая тишина.

Наконец леди Торнборо сказала:

– Ты не пытаешься оправдать свои поступки?

– Очевидно, я сильно отклонилась от правильного пути и от своих лучших намерений. Однако с этого дня и впредь я решила жить честно и добропорядочно, в том числе – принять полную ответственность за свои поступки. Я не прошу вашей снисходительности, ибо не заслуживаю ее.

– Ты права, не заслуживаешь. – Леди Торнборо нахмурилась.

Лиззи приготовилась к худшему. Возможно, ее могли прямо сейчас заковать в цепи и отправить на каторгу. Но по крайней мере она была счастлива, что успела принести свои извинения – пусть даже они и не были приняты.

– Думаю, ты могла бы заслужить прощение, – продолжала пожилая леди столь же строгим, но уже не таким безжалостным тоном. Лиззи никак не ожидала такого поворота. Неужели ей действительно представится шанс загладить свою вину? С проблеском надежды в сердце она взмолилась:

– Прошу вас, скажите, что мне сделать? Я готова на все.

На лице леди Торнборо появился намек на улыбку.

– Я скажу тебе, что сделать. Иди сюда и поцелуй свою бабушку.

Лиззи казалось, что она ослышалась. От волнения она едва держалась на ногах и в поисках опоры схватила Джеймса за руку.