Рия в очередной раз неправильно сыграла, и Хайтауэр с отвращением швырнул карты на стол.

– Хорошо, что мы играем не на деньги, – прокомментировал он. – Иначе бы я уже дважды проиграл все состояние.

– Я никогда не утверждала, что хорошо играю, – натужно рассмеялась Рия.

– Как и я, – заметила Эмили, которая, похоже, обрадовалась завершению игры даже больше Рии.

Она встала и бросила взгляд в сторону Джеймса. – Люсинда замечательно играет на фортепьяно. Возможно, пришло время потанцевать.

Потанцевать? Лиззи с ужасом подумала, что на смену Фредди – партнеру по висту вот-вот придет Фредди – партнер по танцам.

– Танцев не будет, здесь мало места, – сказала леди Торнборо. – Однако мы с удовольствием послушаем игру мисс Кардингтон.

Люсинда порозовела от смущения.

– Эмили преувеличивает мои способности.

– Чепуха! – решительно заявила леди Кардингтон. – Ты превосходно музицируешь.

Щеки Люсинды из розовых стали пунцовыми.

– Но у меня нет нот.

– Ноты на фортепьяно. Выбирайте любые на ваш вкус, – отозвалась леди Торнборо. – А Рия поможет вам переворачивать страницы.

Переворачивать страницы? Но она не умела читать ноты! Лиззи в растерянности отвела глаза и тотчас встретилась взглядом с Фредди. Он все слышал, все видел и только и ждал, когда она ошибется и выдаст себя.

Лиззи отвернулась от Фредди и взглянула на Джеффри. Тот в задумчивости посмотрел на нее и сказал:

– Мисс Кардингтон, вы позволите мне помочь вам переворачивать ноты?

Люсинда дрожащими руками открыла крышку фортепьяно.

– Благодарю вас, лорд Сомервилл.

Гости одобрительно закивали, а леди Кардингтон и ее супруг обменялись многозначительными взглядами. Все сочли предложение Джеффри предвестником другого предложения – руки и сердца.

Пока расставляли стулья, Фредди подошел к Лиззи.

– Вряд ли мы услышим что-нибудь стоящее. Бедняжка боится собственной тени.

– Не каждому нравится находиться в центре внимания, – ответила Лиззи.

Гости заняли свои места, и Фредди, конечно, уселся рядом с Лиззи.

– Возможно, мисс Кардингтон трепещет от того, что рядом с ней стоит лорд Сомервилл. Она, должно быть, влюблена, – игриво сообщил Фредди. – Из них получится прекрасная пара.

Лиззи попыталась унять ревность, но все же возразила:

– Не стоит опережать события. Пока дело не дошло даже до помолвки.

– Очевидно, это всего лишь вопрос времени. – Фредди наклонился и прошептал на ухо Лиззи: – Хотя в ней нет и тысячной доли вашей привлекательности. Какая жалость, что закон запрещает ему жениться на вас.

– На мне? Боже, что за нелепость?! Давайте лучше слушать музыку. Мисс Кардингтон определенно очень талантлива. Я играю куда хуже.

– Напротив, – саркастически улыбнулся Фредди. – Думаю, по части игры вам нет равных.

До поздней ночи Джеффри бродил по улицам города, обдумывая случившееся вечером. Было тихо, и в ночной прохладе он надеялся найти ответы на мучившие его вопросы.

Он слышал о прежней репутации Рии – легкомысленная светская девушка, кружившая голову джентльменам, но не очень отягощавшая себя размышлениями. Но Рия, которую узнал он, оказалась куда более здравомыслящей и взрослой.

Вернется ли она к прежним привычкам теперь, вновь оказавшись в Лондоне? Предпочтет ли проводить время с людьми вроде Джеймса? Джеффри считал, что его кузен – человек с добрым сердцем, но совершенно безответственный. И образ жизни у него был соответствующий. Возможно ли, что Рия захочет жить так же? Возможно ли, что после многолетних испытаний она жаждет вернуться к прежней беззаботной жизни?

И возможно ли, что она уже позабыла то мгновение в экипаже – мгновение, значившее так много для него, Джеффри? Его удивило и даже обескуражило, что она ни слова не сказала ему за весь вечер. Почти все время она проводила с этим омерзительным Хайтауэром. И самое ужасное: временами она почти флиртовала с ним. Джеффри видел, как Рия смеялась над своей глупостью во время игры в карты и как шепталась с Хайтауэром, когда Люсинда играла на фортепьяно. Но почему же тогда ему кажется, что Рие неприятен Хайтауэр? Он определенно несколько раз видел выражение крайнего беспокойства и даже отвращения у нее на лице. Но ее же никто не заставлял проводить время с этим человеком…

И почему Рия замялась, когда Люсинда попросила ее переворачивать ноты?

Джеффри вздохнул и опять вернулся к первоначальному вопросу: Хайтауэр докучал ей весь вечер, а она не противилась ему, – но почему?

Джеффри испытывал большое искушение объяснить события вечера непонятными ему играми, принятыми в высшем свете. Конечно, ему не хватало опыта общения с женщинами. Но интуиция подсказывала ему, что дело не только в этом.

Возможно, проблема в нем самом. Он слишком много думал о Рие. Как такое возможно? Он ведь всегда держал себя в узде и умел подавлять свои эмоции. Что же изменилось? Ему хотелось бы любить Рию как сестру, но она определенно вызывала у него чувства совсем другого рода. Ох, наверное, ему нужно восстановить душевное спокойствие…

Он медленным шагом дошел до дома. Миссис Кларидж, очевидно, дожидалась его – она тотчас открыла ему парадную дверь.

– Боже мой, сэр, почему вы так поздно? Это совершенно на вас не похоже. Вы насмерть простудитесь. Разве вы не знаете, как вреден ночной воздух?

Он еще раз вдохнул полной грудью, прежде чем экономка закрыла дверь.

– И чем же, позвольте спросить, «ночной» воздух отличается от «дневного», миссис Кларидж? Какую такую опасную субстанцию он содержит?

– Вы задаете престранные вопросы, сэр, – в раздражении проговорила миссис Кларидж.

– Неужели? Уверяю вас, меня мучают вопросы куда более странные… – Он потер пальцами виски, все еще пытаясь привести мысли в порядок. – Вопросы, на которые, похоже, нет ответов.

Миссис Кларидж скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на него.

– В таком случае хорошо, что вы знаете Его, который может дать ответы на все вопросы, – заметила она. – Если вас что-то беспокоит, вам достаточно будет попросить о помощи Его.

Простая мудрость – и верная.

– Вы совершенно правы, миссис Кларидж. Как всегда.

– Вот уж такого я никогда не говорила. Но могу ли я посоветовать вам отправиться в постель, сэр? Никого еще не приводило в хорошее расположение духа ночное бдение. При свете дня многое кажется лучше.

– Спасибо, миссис Кларидж. Я скоро пойду спать.

Но Джеффри знал, что заснуть ему удастся не скоро. Он направился в библиотеку, все еще думая о Рие. Она оставалась неразгаданной загадкой. Почему в обществе и наедине с ним она ведет себя по-разному?

Он вздохнул, вспомнил совет миссис Кларидж и начал молиться.

Церемония открытия привлекла множество любопытных.

Лиззи стояла среди других гостей около небольшой сцены, установленной перед новым домом, а все пространство позади них заполонили зеваки, которые, толкаясь, пытались подобраться поближе. И большинство из них таращились на элегантно одетых леди и джентльменов. Леди Торнборо долго ворчала, но все же, пусть и с неохотой, разрешила Лиззи пойти сюда, если она возьмет с собой Марту и слугу, дабы соблюсти приличия. Ей очень хотелось подойти к Джеффри и поговорить с ним. Она видела его рядом со сценой, но не смогла пробиться сквозь толпу.

Сердце Лиззи от ревности болезненно сжалось, когда она увидела улыбающуюся Люсинду, разговаривавшую с Джеффри. А лорд Эшли тем временем во всех подробностях распространялся о том, какое значение такие дома будут иметь для рабочих и их семей. Солнце продвигалось к зениту, и по шее Лиззи катились капельки пота.

– Он любит поговорить, не так ли? – прошептала Марта, вызвав у Лиззи улыбку.

Но речь графа уже близилась к завершению.

– А теперь я попрошу преподобного лорда Сомервилла дать свое благословение.

Лиззи с восхищением смотрела, как Джеффри красиво и величаво поднимался по ступеням. Он оглядел толпу – и тут их взгляды встретились. Он успел только улыбнуться ей, но Лиззи почувствовала искренность в его улыбке. Джеффри был рад, что она здесь. И она радостно улыбнулась ему в ответ.