— Мне очень жаль, — инстинктивно выпалила Уэсли.

— А мне нет, — громко рассмеялась Рейни. — Я столько слышала об этом месте и подумала, что стоит самой сюда заглянуть. Мое новогоднее решение — сбросить тринадцать килограммов.

— Вот это да! Что ж, мне нужно задать вам несколько вопросов, а потом начнем.

Уэсли приготовилась к пустой и бессодержательной беседе с массой упоминаний о знакомстве с известными людьми, сплетнями и плохо замаскированными колкостями в адрес ее скромных начинаний, но ничего этого не было. Рейни Смоллс оказалась разговорчивой, и в то же время она хотела побольше узнать о самой Уэсли. Почему выбрала Бостон, нравится ли ей здесь, где живет; как получилось, что начала работать личным тренером; как удается совмещать работу с учебой?

— Боже мой! Ты необыкновенная женщина, — похвалила ее Рейни. Покрываясь потом, она самоотверженно делала третий заход на вертикальном блоке.

— Я бы так не сказала, — засмеялась в ответ Уэсли. — Я делаю то, что должна.

— Ты, похоже, хорошо и много работаешь. В твоем возрасте я и не подозревала, что такое работа, даже во время учебы в колледже. Во всем зависела от мужа. А когда он бросил меня десять лет назад, я почти год пролежала в больнице с тяжелейшей депрессией, настолько потерянной себя чувствовала.

От таких душевных излияний Уэсли чувствовала себя неловко.

— Обе дочери, Пеони и Блоссом, были далеко, в школе. А я не знала, что делать. Понадобилось много времени, чтобы привести мысли и чувства в порядок. До сих пор этим занимаюсь. — Рейни опять рассмеялась. — Просто мне нравятся девушки вроде тебя, самодостаточные и успешные. Ты не растрачиваешь родительские деньги и не ждешь мужчину, который станет содержать тебя. Понимаешь, о чем я?

Уэсли кивнула. Интересно, она имела в виду Лану?

После откровений Рейни девушка вдруг поняла, в каком замкнутом мирке живут некоторые люди. Описанию Рейни соответствовало огромное число женщин, которых она знала по работе, церкви в Чикаго, ее новой церкви в Бостоне, университету, та же Шерри. Она не была необыкновенной. Удивительно, но Рейни считала ее другой только потому, что она жила так, как и большинство женщин в двадцать первом веке.

— Уф! — выдохнула Рейни, когда час занятий подошел к концу. — Я уже чувствую, как тают лишние килограммы.

Уэсли рассмеялась:

— Отлично! Увидимся на следующей неделе?

— Непременно, — ответила Рейни. — Я расскажу о тебе всем своим друзьям.

Уэсли торопилась в салон «Оливе». Его посоветовала Шерри. Удовольствие не из дешевых, но все же там просили не такие сумасшедшие деньги, как в прежнем месте, куда направила ее Лана. И стилисты думали о внешнем виде своих клиентов, а не использовали их для самовыражения. Девушка провела рукой по волосам. Ей срочно нужно привести себя в порядок. Она решила порадовать себя и потратиться на массаж лица и маникюр. Тем более что Рейни оставила щедрые чаевые. А потом пойти по магазинам и купить новый наряд.

«Наверняка Дункан захочет сводить меня куда-нибудь».

Девушка вспомнила разговор с Рейни. Та ни разу не упомянула о Лане. Странно, конечно, но Уэсли была рада, что ей не пришлось говорить о бывшей подруге.

Она перебежала через улицу к салону на Коламбус-авеню. И, обнаружив, что в салоне почти не было клиентов, вздохнула с облегчением. «Видимо, большинство все еще отходит от праздников», — решила она. Ее стилист Хизер светилась от счастья, показывая коллегам обручальное кольцо. Уэсли, как могла, поохала и поахала в унисон с другими женщинами. Она порадовалась за Хизер, которая вот уже десять лет жила со своим возлюбленным и родила ему двоих детей. Кольцо должно было красоваться на ее пальце уже давно.

Уэсли ничего не могла с собой поделать: ей не давало покоя легкое чувство зависти. «Когда же наступит мой черед?» — не могла успокоиться она.

— А что твой прекрасный принц? Как вы провели каникулы? — поинтересовалась Хизер.

— Он застрял в Лондоне по делам. Но уже завтра приедет, — Уэсли постаралась, чтобы ее голос звучал как можно бодрее и радостнее.

Хизер нахмурилась:

— Надеюсь, тебе не пришлось сидеть дома в одиночестве. Хорошо повеселилась?

— Ах да, конечно. Я ездила в Киллингтон с друзьями. Мы отлично провели время.

— Хм… Я не слишком люблю лыжи, но слышала, там очень, очень неплохо, — сказала Хизер.

Через два часа Уэсли вышла из салона красоты и зашагала по Коламбус-авеню. Ее благоухающие волосы подпрыгивали в такт шагам на холодном дневном воздухе. Девушка была рада, что надела новое пальто — подарок мамы на Рождество. Сама она никогда бы не купила себе такое, особенно сейчас. Изрядно похудевший сберегательный счет нуждался в пополнении. Это было длинное, до пят, шерстяное темно-синее пальто с меховым воротником. Терри назвала его старушечьим. Но в таком уж точно не замерзнешь, к тому же оно идеально смотрится с сапогами «Виа Спига», найденными на распродаже в универмаге «Маршалл филдс» на Великолепной миле[7].

Ее увлечение дизайнерскими шмотками продлилось недолго. Но, даже дав себе зарок больше не транжирить на них деньги, она поняла, что уже не может вернуться к своей старой одежде. Она ее больше не радовала. Белые блузки и черные брюки «Гэп» на все случаи жизни стали казаться ей мрачными и скучными. Теперь, ожидая своей очереди в кассу в продовольственном магазине, она непременно складывала в корзину модные журналы. Все члены семьи не сговариваясь отметили ее полный макияж.

— Похоже, в Бостоне тебе живется совсем неплохо, — уверенно предположил отец, поднимая брови.

— Это все ее новый парень, — подшучивала Терри.

Уэсли знала, что они правы, но своей новой идеальной внешностью она была также обязана и Лане, неуправляемой Лане. Недостатков у той хватало, но именно она заставила Уэсли взглянуть на себя другими глазами. И девушка уже не могла отрицать очевидного: в новой одежде, замшевых сапогах и с красной помадой на губах она чувствовала себя уверенной и красивой. Но она не скучала по Лане.

На улицах попадались редкие прохожие. Ее это вполне устраивало. Она надеялась, что и в «Саксе» народу будет немного. Тогда она сможет не торопясь порыться на полках и вешалках с распродажными вещами и подыскать себе что-нибудь интересненькое, еще не потерявшее товарного вида после многочисленных примерок. Девушка знала, Дункан планирует нечто особенное. Она не была уверена, что именно, но хотела, чтобы он отпал, увидев ее.

Уэсли повернула на Кларендой и увидела его.

— Ты следишь за мной? — Уильям сверкнул своей белоснежной улыбкой, прямо как из рекламы жевательной резинки.

— Вовсе нет. Может, это ты следишь за мной? — Уэсли не ожидала его увидеть.

«Хотя ничего удивительного, он живет в этом районе, — вспомнила она. — Но столкнуться с ним на улице…»

— Как поживаешь, Фло Джо?[8]

Он уже не в первый раз называл ее так. И она до сих пор не могла взять в толк, нравится ли ей подобное обращение.

— Только что вышла из салона красоты. Собираюсь пройтись по магазинам.

— Понятно. Это, видимо, один из тех дней, когда вы, женщины, решаете ни в чем себе не отказывать?

— Угадал. — Ей не терпелось спросить о Меган. — А ты куда?

«Надо думать, на свидание с ней».

— Я работал дома. Ужасно захотелось кукурузной каши, вот иду в «Майке».

— Ух ты! Обожаю это место! — воскликнула Уэсли.

«Майкс дайнер» — так называлось бистро в Саут-Энде, где собирались все: от местных уличных головорезов, состоятельных гомосексуальных пар, карабкающихся вверх по социальной лестнице одиноких женщин до политиков, врачей и всех прочих. Лучшего места получить недельную норму калорий за огромной порцией вкуснейшего завтрака в окружении модных, современных и не очень людей трудно было представить.

— Составишь компанию?

Она колебалась.

— Пойдем, — уговаривал он. — Небольшой завтрак прическу не испортит.